Ехал я на одни сутки, даже меньше, причем летом, большинство друзей где-то отдыхало, и почти ни с кем из них встречаться не планировал. Исключение составлял Илья Пухов, да и то из-за мантии. Илья — известный питерский колдун, великий маг и кудесник, академик магии, как он сам о себе пишет, но вряд ли думает, особой пунктуальностью не страдал никогда. Поэтому, выйдя из вагона, и не увидев его дородной фигуры, я не особо удивился. Только немного расстроился. Уже был готов запасной вариант — я оделся во все черное: брюки и водолазку, а с собой прихватил крупный медный анкх на толстой, с палец толщиной, якорной цепи, клятвенно обещав одной московской готессе, что верну этот предмет в целости не далее как через пару дней. Еще я выпросил у знакомой актрисы белый воротничок, как у католических кюре. Торчащий из-под ворота водолазки, он просто обязан произвести хоть какое-то впечатление на присутствующих. И, наконец, я приготовил толстый том Головачева без суперобложки. Эту книгу издали в черном дерматине больше чем на тысячу страниц, и выглядела она весьма солидно. Вполне могла сойти за какое-либо темное священное писание, если смотреть издалека и не сильно вглядываться в выбитые золотом буквы на корешке.
Но это — ладно. В тот момент беспокоило другое. Меня вообще никто не встречал. Абсолютно. Немного потоптавшись на платформе у вагона, и для порядка дождавшись схлынивания пассажиров и встречающих, я поплелся к вокзалу в одиночестве.
«В крайнем случае, — успокаивал себя я, — погуляю по Питеру, посещу любимые мною места, позвоню друзьям — чем черт не шутит, может, кто свободен окажется? С Ильей, опять же, можно будет пивка попить, вдруг у него день не сильно занят? Глядишь, все оно и к лучшему!»
Совсем было, я уж настроился, что никаких обязанностей мне уже не предстоит. Начал понемногу даже радоваться возможным перспективам, и только расслабился, как у самого выхода с платформы увидел двух девчушек с большими белыми воздушными шариками. На каждом из них черным маркером было крупно выведен мой ник: «Felix_98».
Ага. Вот значит, каким образом.
Я подошел и представился. В ответ они скупо поздоровались. Девушки выглядели как типичные эмо и сразу же мне этим понравились. Причем обе. Вообще-то я знаю трех красивых, и ещё несколько просто симпатичных эмо-герл, а эти, что встречали, чем-то сразу расположили к себе. Почему? Ну, во-первых, девушки-эмо оказались красивы. Обе. Они выразительно выглядели в своих черно-розовых шмотках и с челками на пол-лица и пирсингом отовсюду. Во-вторых, я очень люблю брюнеток, а данные девушки-эмо оказались именно брюнетками. И ещё, конечно, кеды. Кеды — это ж так здорово, особенно если раскрашены ярко-яркими маркерами, и плюс порваны как-то по-разному. Еще кеды оказались как-то художественно заклеены блестящим серебристым скотчем — потрясно выглядело. Хотя зимой, да, в таких особо не походишь, тем более — в Питере. Но летом — самое оно. Впрочем, хоть к эмо-культуре (или субкультуре?) я отношусь как-то и не очень, но девушки тут бывают — просто красавицы. Вот эти, например. Одна беда — они оказались необыкновенно похожи друг на друга и даже не представились. Смотрели они настороженно и как-то мрачно и сердито, будто Ленин на контрреволюцию. Можно было подумать, то это я их позвал сюда и оторвал от каких-то важных и сугубо срочных интимных дел. Как потом выяснилось — обе являлись «подружками невест».
Мы перебросились еще парой общих фраз, и стали пробираться к выходу на Невский. Прошли до какого-то переулка, свернули направо, еще немного и вот ярко-красная Лянча Эпсилон, принадлежавшая кому-то из девиц. Я их уже начал постепенно различать между собой.
Мы погрузились и тронулись. Девушка-водитель врубила какую-то безумную техно-музыку и лихо ворочая рулем выехала на Невский. И только тут я вспомнил, что оставил дома книгу. Ту самую, толстую, долженствующую изображать Темную Библию. Приготовил, а взять забыл.
Позвонил своему приятелю. Тому, что мантию обещал. Он, естественно, о нашей договоренности запамятовал напрочь, страшно извинялся, клялся, бил себя таткой в грудь (даже по телефону было слышно) и обещал мантию завести. Воспользовавшись случаем, я начал клянчить и какую-нибудь черную и толстую книгу. На время же, всего на день. Но здесь Илья почему-то заупрямился, встал в позу и проявил недюжинное упорство. Книгу для такого мероприятия дать не захотел.
Что делать? Я почесал репу, и упросил своих очаровательных провожатых (которые все время молчали, как пленные комсомольские партизанки из старо-советского фильма) тормознуть где-нибудь около Дома Книги, благо мы как раз ехали в ту сторону.
Когда мы припарковались где-то в пределах шаговой доступности, я попросил подождать несколько минут, и бросился ко всем известному зданию с башенкой и американским орлом под этой башенкой приделанным. В книжном я искал что-то толстое и черное, книгу, взамен забытой в Москве. Как назло, ничего подходящего сначала не попадалось. В конце концов, занесло меня в букинистический отдел, и вот там удача немного улыбнулась. Никаких сатанинских библий и ничего похожего я все-таки не нашел, но перспективными показались два издания. Первым я отметил толстый том «Основ палеонтологии» Карла Циттеля, издание за тридцать четвертый год прошлого века. Книга была в черном переплете с потертым золотым тиснением на корешке и смотрелась вполне зловеще. Вторым был пухлый фолиант под интимным названием «Онанизм», вышедший из-под пера какого-то поф. Г. Роледера, издание и перевод аж двадцать седьмого года прошлого века. Толщиной цветом и сохранностью «Онанизм» тоже вполне годился для моих целей. Но принимать клятву на такой книге? Это было бы уж чересчур. Должно же существовать хоть что-то святое! Хотя, если смотреть на вопрос с философической точки зрения… Короче, решив, что Карл Циттель — именно то, что доктор прописал, и ничего лучшего уже не найду, решил купить. Однако книга стоила. Я сейчас уж и не припомню, сколько точно, но знаю только, что много — издание числилось чуть ли не антикварным. Делать нечего — купил, тем более что мечтал давно, а тут — вот повезло. Не вовремя, правда, но бывает. Продавщица, видимо, приняла меня за какого-то редкого извращенца, потому что как-то странно посмотрела мне в лицо, когда по моей просьбе заворачивала книгу в толстую бумагу. Видимо она заметила, как нелегко мне дался этот выбор. Упаковку я оплатил. Кроме того, у меня в ту пору был такой специальный приятель обожающий старые книги. Вот мне и подумалось, что всегда смогу сплавить ему этого Циттеля. Не бесплатно, разумеется. Глядишь, и поездку окуплю.
На каком-то лотке у входа я прикупил еще диск с записями Баха в классической реализации. Тоже может сгодиться. Сунул я свои покупки в полупустой рюкзак (много ли надо, когда едешь в Питер на один день?) и вернулся к ожидающим меня эмо-девочкам. Как я понял, девушки решили, не мудрствуя лукаво, что я бегал в сортир, устроил себе так сказать санитарную паузу.
Только я расположился, как вторая из девушек, та, что сидела на пассажирском месте, стала вдруг жаловаться на жару и, вцепившись в свои черные волосы, стянула их с головы. У нее оказалась совсем коротенькая и очень светлая стрижка-ежик цвета соломы. Только тут стало видно, что она вовсе не похожа на свою подругу за рулем, а весьма даже от нее отличается.
Еще я попросил отвезти меня в магазин «Кастл Рок» на Лиговке, но тут вдруг выяснилось, что девушки понятия не имеют, о чем это я. Посетовав на современную молодежь, даже не знающую о таком культовом месте, я еще и выругался про себя, ибо забыл точный адрес и месторасположение этого полезного заведения. Помнится, везли меня туда в прошлый раз темным зимним вечером, через какие-то подворотни, потом спускали в некий подвал, но сам я дороги никогда б в жизни не нашел. А искать мне тогда не хотелось. Было как-то не с руки.
— А потом что было? — нетерпеливо требовала я продолжения рассказа.
— Ну, как! Все что надо, то и было. Во-первых, оказалось, что церемония назначена на завтра, а билет у меня в ночь на послезавтра. Кто-то удачно перепутал даты, что было к лучшему. Иными словами — в Питере предстояло провести не сутки, а двое. Короче — успеваю. Во-вторых, мой друг передал мне свою мантию. Хламида оказалась шелковая, почти черная, с фиолетовым отливом, неопределенно-свободного покроя и надевалась прямо через голову. Напоминала она судейскую мантию, какие часто показывают в телепостановках про суды. А может, ею и являлась, сказать не берусь. Белый воротничок, медный анкх на цепи, полюс сочетание с моей бородатой физиономией в черных очках — все это вместе взятое просто обязано было произвести сильное впечатление на присутствующих.
Потом я попросил своих подружек-гидов, чтобы меня свозили на место. Отвезли, и я осмотрел среду, в которой предстояло священнодействовать. Как мне раньше уже сказали, «там все давно готово». Но там ничего не было готово. Помещение оказалось длинной комнатой в управлении какого-то завода. За грязными окнами виднелся пыльный заводской двор, заваленный какими-то ржавыми металлоконструкциями. Наверное, тут раньше заседал какой-нибудь заводской профком или что-то типа того. По стенам стояли поломанные столы, тумбочки, шкаф со сломанными дверцами и пара неисправных офисных кресел. На самих стенах висели какие-то стенды, а в одном из углов лежали кучей снятые с потолка светильники. Вероятно, их кто-то хотел украсть, а потом или передумал, или не сумел. Зато в середине помещения рядами выстроились пластмассовые белые стулья, какие обычно используют в уличных кафе. Это приготовили мои «работодатели» — посчитав, что более ничего не понадобится. Или я сам придумаю все, что надо. Впрочем, они не ошиблись.
— Но ты, конечно же, ничего не придумал? — с некоторым сомнением спросила я.
— А вот придумал! Завод собирались не то сносить, не то перестраивать, но в любом случае помещения пустовали большей частью, хотя доступ туда сторожился солидными охранными дядьками в проходной. Нас они пропускали без звука, когда одна из эмо-герл заявила, что «мы от Виктории Петровны». Все то, что происходило в отдельных помещениях завода, охрану совершено не интересовало, главное — чтоб ничего не выносили. Но я тогда подумал, что если им заплатить как следует, то при острой необходимости, можно вывезти хоть половину этого предприятия. К этому моменту я уже точно представлял себе, что будет, как и каким образом. Вооружившись толстенным справочником «Желтые страницы Санкт-Петербурга» я отметил интересующие меня места, и мы поехали за покупками.