Как? Ты уже выполнил приказ?!
- Да, божественный! — склонился впочтительном поклоне начальник кинжала. — Верные мне люди уже отправились в Египет, Грецию и Сирию. После доклада янайду и пошлю еще несколько человекна Хиос, Делос, Крит...
- Я спрашиваю не об этом, а о бестолковом лекаре,который вошел так некстати! — перебил Аттал.
- МойраАтропа... вернее, палач уже обрезал нить его жизни! — с ухмылкой поправилсяЗимрид.
- Ты,как всегда, поторопился... Этот Агафокл принимал меня на свет! Разве нельзябыло подождать? — упрекнул Аттал, качая головой. — Как это жестоко... Эй вы! —крикнул он, прикладывая к глазам платок. — Цирюльника сюда, казначея и скрибу!
Царь вздохнул и поднял глаза на Зимрида.
- Ну, что таму тебя?
-За ночь в столице и окрестных городах подавлено пять бунтов черни! — быстро доложил начальник кинжала, прибавляя два вымышленных бунта в округе длявесомости своей работы.
- Опять…Неблагодарные! — возмутился Аттал и закричална раба, вносящего белый халат, шитый золотом и жемчугами: — Ты что этонесешь?! Черные одежды сюда! Прогнать цирюльника!Я снова ношу траур...
Он сел в постели и заторопил Зимрида:
- Ну?
-Двадцать семь мятежников казнены, их имущество конфискованов твою казну! — поклонился начальник кинжала,на этот раз вдвое занижая цифру, так как половину денег он, по своемуобыкновению, положил себе в карман. — Сто пятьдесят ремесленников в назидание всем остальным подвергнуты наказаниюплетьми!
- Многовато! —поморщился царь. - Неужели нельзя как-нибудьиначе?
-С этим народом?! Да дай ему только волю, и он...
- Ну, хорошо, хорошо! — перебилЗимрида Аттал. — Что еще?
- Два инцидента сримскими ростовщиками! — охотно принялся перечислять начальник кинжала. — Один— в гостинице, куда зашел пьяный ФабийВалент, где его избили до полусмерти наши купцы, и второй — у алтаряЗевса. У некоего Гнея Лициния воры похитилитри сундука, которые благодаря усилиям моих людей были возвращены ему прямо наместе! Но он начал угрожать черни, и,если бы не вмешательство Эвдема, не сноситьэтому Лицинию головы!
- Эвдема! —воскликнул неприятно пораженный царь. — Онжив? Разве его не было на том пиру, когда я собрал всех советников отца?
- Он был... болен! —запинаясь, принялся объяснять Зимрид, кляня самого себя. Мало того, что он приписал себе заслугу Эвдема, который, случайнооказавшись на месте преступления, помог римлянину, так еще и поступил такнеосторожно! В свое время он предупредил за немалую взятку своего опального предшественника о грозящей опасности быть убитым на царском пиру. Теперь же,тщательно скрывая от ушей царя любое упоминаниеоб Эвдеме в докладах других, проговорился сам. Надо было срочно еще раз спасать бывшего начальника кинжала, который помогал ему время от временираспутывать сложные преступления. Да и самого себя! И он торопливо сказал:
- Теперь же Эвдем всевремя проводит в молитвах за твое исцеление,И я хочу послать за лекарем на рынки островов Эгейского моря именно его. Уверен, он сделает все, чтобы найти там лучшего в мире лекаря!
- Если найдет, то япрощу его и — больше того – выполню любуюего просьбу, можешь передать ему это, а не найдет...— Аттал бегло кивнулна стеллажи, заставленные колбами с ядами, и усмехнулся: — И про это не забудьсказать! — Он заметил склонившегося в поклонеу двери казначея и приказал: — Выдай пять талантов семье несчастногоАгафокла...
Тут Аттал снова вспомнил, что отправил на казнь лекаря, который принимал его с Аристоником насвет, и, глубоко вздохнув, поднял глаза на Зимрида:
-Что Аристоник?
- Живет по-прежнемув кварталах черни! — не улавливая причиныизменения настроения царя, брезгливо усмехнулся начальник кинжала. —Тебе надо быть решительнее с ним, иначе онможет возглавить бунт, который зреет в столице!
-Аристоник? Против меня?! Это невозможно!
- В Пергаме всевозможно! — заметил Зимрид.
-Но только не это! Каждый раз, подталкивая меня к решению расправиться с Аристоником, ты забываешь,что он мой брат! За всешесть поколений династии Филетера не было ни одного убийства из-за престола! Запомни и передайвсем, кто хочет рассоритьменя с Аристоником: никогда рука Атталида не поднимется на своего, пусть даже сводного брата!
- Да живете вы вечно!— воскликнул Зимрид, покорно склоняя передАтталом голову.
-Что еще?
- Небольшой конфликтна границе с Вифинией! — быстро ответил начальник кинжала, радуясь переменеразговора. — Наши крестьяне, как всегда,что-то не поделили с вифинскими. Поприказу Никомеда его воины высекли твоих подданных, которые обращаются к тебе с жалобой.
- Пиши! — возмущенно приказалскрибе Аттал. — "Аттал, царьПергамский, к Никомеду, царю Вифинии! С каких пор ты стал отводить себе роль судьи в неподвластных тебе владениях и, правя над вифинцами, судитьпергамцев! Или ты хочешь унизитьменя, скрывая корыстные помыслы под личинойчеловеколюбия? Ничего ты не добьешься и никого не испугаешь!" Этописьмо немедленно Никомеду. Что еще?
- Мои людидокладывают с границы, что Митридат, царь Понтийский, выведывает тропинки, ведущие к Пергаму. Может, готовит вторжение?
- Ерунда! — отмахнулся Аттал. —Какие-нибудь учения, на которых помешалсяМитридат.
- На учения непохоже! — возразил Зимрид. Царь на минутузадумался и снова приказал скрибе:
- Пиши! "ЦарьАттал Филометор, правитель Пергама, — царюПонта Митридату Эвергету. До меня дошли сведения, что ты проявляешь нездоровый интерес к моимграницам. Что тебе с войны со мною? У меня сильная армия и крепкий флот. Не будет тебе ни прибыли, ни новых рабов. А будетрадость Риму, сенат которого будеттолько потирать руки от радости, видя, как правители двух самых сильныхдержав ослабляют друг друга, и, выждав удобный момент, захватит нас обоих голыми руками. Опомнись! Вспомни, о чем говорилГаннибал, трусливо преданныйвифинским царем Пруссием, базилевсу Сирии: "Забудь свою вражду с другими царями, объединись с ними. Только сообща вам удастся одолеть римлян. Иначевсех вас ждет рабство!" Вспомни о печальной участи нашего родственника Антиоха1, подумай над ней. Если жетебе нечего возразить мне, то пустьзаговорят мечи!"
Закончив писать, скриба растопил воск, скрепил им два тончайших белых пергамента и споклоном подал их Атталу.
Царь вдавил перстень с царской геммой в податливый воск, внимательно осмотрел оттиски наобоих письмах. Затем вытерперстень о поданую тряпицу и приказал Зимриду:
-Письма Никомеду и Митридату доставить немедленно!
- Будет исполнено, величайший! —воскликнул начальник кинжала.
Пятясь ине переставая кланяться, он вышел из царской спальни, затворил за собой дверь,разогнулся — и скриба вздрогнул, увидеврядом с собой совершенно другого человека.
Лицо Зимрида стало властным, высокомерным, спина надменно выпрямилась. Он медленно пошелпо коридору, не замечая, как испуганно жмутсяк стенам встречавшиеся на era пути вельможи, рабы и слуги.
"Ай-ай, какнеосторожно поступил сейчас базилевс! — думал он про себя, — Конечно, он и недумал объединяться с Митридатом против Рима,и не выступил бы против него, если бдаже вся Малая Азия пошла за ним, просто выдал желаемое за действительное. И если это письмо дойдет до руксенаторов... — Если оно дойдет до сенаторов, — вполголоса пробормотал он, входя в свой кабинет, — то я станубогатейшим человеком! Рим вынудит царя в качестве гарантий мира отдать несколькосотен заложников из самых знатных семей, заставив в угоду своим публиканам и купцам принять еще более жестокую денежную реформу, наводнит Пергамсвоими новыми ростовщиками... А этоновые налоги, поборы, казни... Начнутсябунты среди знати и ремесленников, наемников и крестьян. Это повлечет за собоймассовые аресты, конфискациюимущества, на чем можно будет погреть руки!Нужно только умело распорядиться этим письмом и сделать так, чтобы оно попалоне в руки Митридата, а отцов — сенаторов!"
- Двух гонцов комне! — крикнул он рабу и, подумав, добавил: — И срочно разыскать посла Вифинии!
Вскоре в коридоре послышались торопливые шаги. В кабинет вошли два молодых человека,сыновья знатных пергамскихвельмож. Зимрид знал их с малолетства, часто бывал гостем в их домах и поэтому,оценивающе осмотрев обоих, приветливосказал:
-Ты, Никострат, немедленно отправишься в Вифинию и передашь это послание нашего базилевсацарю Никомеду. А ты, Александр, — протянул онвторое письмо стройному юноше со светлым пушком на подбородке, — доставишь этотпергамент в Понт, базилевсу МитридатуЭвергету.
- Как! Ты не дашь нам охрану? —удивился Никострат.
- У меня нет лишнихлюдей, — отрезал Зимрид. — В Пергаме неспокойно, и я отвечаю за жизньбазилевса. — Впрочем, если вы трусите...
- Я не просил обохране! — воскликнул Александр, презрительно косясь на Никострата.
Начальник кинжала улыбнулся ему и жестом приказал гонцамвыполнять приказание.
Через полчаса раб доложил о приходе посла Вифинии. Невысокий толстый вельможа, вбежав вкабинет, поздоровался сЗимридом и впился в его лицо тревожными глазами.
-Боюсь, твой базилевс сегодня будет весьманедоволен тобой! — после долгого молчания сказал начальник кинжала.— Мой царь направил ему сегодня весьма неприятное письмо.
- Как быоно не стоило мне головы! — не без тревоги заметилпосол.
- Все может быть! —развел руками Зимрид. — Аттал был оченьразгневан и обращался к Никомеду, как к последнему слуге!
- О, Тихе1!..
- Но все еще можетобойтись хорошо для тебя! — подбадривающеулыбнулся Зимрид и многозначительно добавил:
- И для меня тоже!
-