они и назвали ее поэтомутаким защитным именем2, Демарх не ругал и не торопил дочь. Наконец, придумав, чтосегодня к ним в очаг пришливолшебные искры, на которые Саранта может смотреть сколько ей вздумается, он опустил ее на пол, идевочка радостно побежала к очагу, взглянуть на удивительных гостей.
Все домашние дела были закончены. Пора было выходить из дома: собрания заговорщиков обычноначинались ранним утром.
Демарх наскоро позавтракал куском ячменной лепешки с кружкой кислого, слегка подслащенногомедом вина, подбадривающеулыбнулся жене и, оглянувшись на прощание, вышел на улицу.
«Дверь бы надопоправить и крышу переложить...» — вдруг подумалон и, отгоняя мысль, что, возможно, больше никогда не увидит ни этой двери, ни крыши, ни самогодома, махнул рукой и зашагал, невольно замедляя шаг, по знакомой дороге к лавке купца Артемидора.
3. Афинодор?Аполлодор?
Уже больше часа Эвбулид поджидал в повозке Лада после того, как тот, отказавшись отего помощи, отнес девушкуна руках в дом лекаря.
Давно ожили улицы Пергама, наполнившись пестрыми потоками спешащих по своим делампокупателей, рабов, озабоченныхкупцов и важных вельмож.
Уехал, устав ждать, Протасий,приказавЗвбулиду передатьуправляющему Флавию и сразу же возвращаться в имение.
А Лада все не было.
Наконец,он появился, растерянный, один, без Домиции.
— Ну что? —предчувствуя недоброе, встретил его нетерпеливым вопросом Эвбулид, - Что скачал врач?
Ладбеспомощно развел свои могучие руки:
— Балий сказал, во всем надо положиться на волю богов...
- И все?
- Нет. Что у нее сильная горячка. Что любой другой лекарьуже посоветовал бы мнеотрезать у Домиции прядь волос, но он постарается спасти ее... Эвбулид,- Лад с тревогой взглянул он на грека, — а что это увас означает - отрезать убольной прядь волос?
— Ничегострашного! — нарочито бодрым голосом поспешил успокоить тот. — Это значит... —замялся он, вспоминая лекаря, которыйоднажды тоже советовал поступить так со старшей дочерью в знак того, чтоу нее никаких надежд выжить, — что он хотелтаким способом умилостивить богов и принести им в жертву прядь прекрасных волос Домиции. Не можетАполлон и его сестра отказаться оттакого подарка!
— Да?— недоверчиво взглянул на Эвбулида Лад, ища на лице следы лжи и не найдя их, соблегчением выдохнул: — Тогда мне остаетсяверить в то, что через месяц мы снова заедем сюда и застанем Домицию ужесовсем здоровой!
— Какчерез месяц?! — воскликнул Эвбулид. — Он что, непобоялся оставить у себя рабыню на такой долгий срок?
— Балий смотрел только на золото, которое велел передать ему Протасий! —- пояснил Лад.
— И даже неразрешил тебе заехать раньше, чтобы справитьсяо ее состоянии?
— Он смотрел на золото...— глухо повторил сколот.
— Когда жемы теперь сможем убежать?!
Лад виновато пожалплечами.
— Лекарьсказал, что если боги смилостивятся над Домицией,то все равно лечить ее надо целый год...
—Целый год?! — вскричал Эвбулид. — Ох, уж эти лекари… Ради золота Эвдема он еще десять лет будет делатьвид, что лечит ее!
—И еще, он сказал, что везти ее нужнобудет без тряски, в окружении ласковых и преданных слуг. – добавил сколот. Но, Эвбулид, бегство изПергама будет труднымдаже для нас, не то что для нее. И потом, моя родина так далеко, дорога до нее убьет Домицию! Что нам делать?..
Впервые Ладвыглядел таким беспомощным и нерешительным.
Эвбулид невольно улыбнулся, видя, что в глазах этого огромного бесстрашного человекаготовы вот-вот появиться слезыи, подумав, уверенно ответил:
— Надо искать моего купца. Если мы упросим его выкупить нас троих, то я тут жеотправлюсь в Афины, а ты сможешьповезти Домицию к себе на родину, не подвергая ееопасностям, которые на каждом шагу подстерегают беглых рабов!
— Такпоехали! — запрыгнул в повозку Лад.
— Куда?— остужая его пыл, спросил Эвбулид. — Надо сначаларасспросить прохожих.
Первым купцом, попавшимся им навстречу, был Анаксарх, спешащий на собрание в лавкуАртемидора.
Занятый своими мыслями о предстоящей встрече с торговцем, больше года прожившим поприказанию Аристоника в Риме, и каким-то беглецомиз Сицилии, он не сразу понял, чегодобиваются от него два раба, спрыгнувшие из богатой повозки.
— Афинодорили Аполлодор? — наконец, уяснив, что к чему, переспросил он. — Так у нас вПергаме одних только Афинодоров не менее ста,и, как минимум, десять из них, торгуютвазами и мегарскими чашами, и сами ваяют из бронзы.
— Всегодесять? — обрадовано переспросил его высокий рабс тяжелыми плечами. — Так говори скорее,где они живут!
Анаксарх, с недовольством глядя на восходящее солнце, наскоро объяснил все, что от неготребовалось, и пошел скорой походкой дальше, что совсем не шло его грузной, дородной фигуре.
— Ну, так с какого начнем? — усаживаясь в повозку, спросилЛад. — С того, что живет направо или с того, чтоналево?
— Вообще-то, Протасий велел передатьтебе, чтобы мы сразу же возвращались в имение,— замялся Эвбулид. — Стоит ли теперь с нимссориться? Ведь у нас еще месяц!
— Боюсь, что нам и месяца не хватит,чтобы отыскать твоего подаренного, — проворчалЛад. — Что, если твой купец был подарен неАфине, а какому-нибудь Гелиосу или Деметре?
— Естьеще Посейдон, Гермес, Дионис... — удрученно добавилЭвбулид.
- Вот-вот, — подхватил Лад. — У вас,эллинов, богов не меньше, чем лавок в этомПергаме, и каждому мог быть подарен твой купец. Тут не то, что месяца —года бы еще хватило! — не без тревоги заметил он и, неожиданно улыбнувшись,показал крепко сжатый кулак. — А Протасия не опасайся, он у меня вот где! Разве он найдет еще такогоуправляющего, который согласитсяотдавать ему почти все заработанные у Эвдемаденьги?
— Тогдане будем терять времени! — встрепенулся Эвбулид. — Начнем с того Афинодора,который ваяет из воска, как сам Аттал, ичасто возит свои товары в Аттику!
4. «Запомнитеэто имя!»
"Такчто же мне все-таки придумать? — вопрошал себя Демарх, сидя в самом углу скульптурной мастерской Артемидора. —До назначенной Эвдемом встречи осталось всегонесколько часов…»
Он медлил, идя сюда, охотно останавливался для бесед со знакомыми пергамцами, невпопадотвечал на их вопросы, и когдавошел в это помещение, то с упавшим сердцем увидел, что все заговорщики былиуже в сборе.
Ждали Аристоника, который должен был приехать из приморского города Левки.
Здороваясь, Демарх невольно опускал глаза перед людьми, которые за короткое времястали ему понятными и близкими.
Наконец в коридоре послышался легкий шум и в сопровождении нескольких вооруженных рабов в мастерскую — полылегкого дорожного плаща враспашку — стремительно вошел Аристоник. Кивкомпоздоровавшись с собравшимися, он направился к своему любимому месту в углу.Только тут Демарх с ужасом заметил, чтосел рядом с высоким креслом побочного брата царя. Ему показалось, что взгляды всех собравшихсяустремлены на него.
— Смотри, какой он сегоднярешительный! — шепнул на ухо, как всегда подсевший к нему Кабир. — Может, решилдать, наконец, сигнал квосстанию, а?
—Не знаю... — рассеянно пробормотал Демарх, еще ниже опускаяголову. — Может быть...
—Может!.. — передразнивая, возмущенно зашипел Кабир. — Давсе мы только и ждем этого! Скажи Аристоникодно только слово, призовивсемогущим Гелиосом, и весь Пергам поднимется в считанные минуты!
—Да-да, конечно... — не слушая носильщика, кивнул Демарх.
—Что это с тобой? — участливо взглянул на него Кабир. — Сженой что? Или опять Саранта заболела?
—Нет, просто не выспался! — вздохнул Демарх и, не желаязагрязнять себя ложью, искренне признался: — Честно говоря, даже не хотел идти сегодня сюда...
—И очень многое бы потерял! — Кабир кивнул на сидящего рядом с хозяином лавки худощавого человека вримской тоге и прямым, словно точеным из мрамора, носом. — Видишь этого человека?
— Римлянина?
— Онримлянин только наполовину! — быстро зашептал Кабир,увидев, что Аристоник поднял руку, призывая всех к тишине. — Его отецбыл изгнан из Рима за кражу скирды хлеба, а мать наша, пергамская. Зовут егоПостум, и у него удивительная способность запоминать все, что он увидит и услышит. Под видом квирита он больше года пробыл вРиме и теперь приехал, чтобырассказать нам о нем...
Кабир перехватив недовольный взгляд Аристоника, приложил ладонь к губам,красноречиво обещая, что будетнем, как рыба.
— Артемидор!— добившись полной тишины, окликнул Аристоник. — Где же наш благородный квирит?
— Вотон! — улыбнулся купец, подталкивая Постума к центрумастерской.
— Здесь! —подтвердил тот, глядя на побочного брата правителя Пергама. - Не узнаешь?
— Дагде же тебя узнать! — покачал головой Аристоник.— Накажи меня Гелиос, истинный патриций! И как тебя только не растерзалипо пути сюда?
— Дауж могли... — признался «римлянин» и, поправляя складки на тоге, добавил: —Только очень хотелось предстать перед вамиво всем этом обличье!
— Боялся,что мы без этого тебе не поверим? — обвел глазами собравшихся Аристоник. — Нет,Постум, нам хорошо известно, сколькимопасностям ежедневно ты подвергался в этомпроклятом городе, и без всякой тоги поверили бы каждому твоему слову! Верно я говорю?
— Всеправильно, Аристоник! — закричал, вскакивая с места, Кабир и подмигнул Демарху.
Совсех сторон послышались одобрительные голоса:
-Верно, верно!
-Говори!
- Нетяни!..
— Начинай,Постум! — с мягкой улыбкой разрешил Аристоники откинулся в кресле, чтобы удобнее было слушать.
Постум сдержанно кивнул, посмотрел на Аристоника, потом — на Демарха, как показалось тому, прожигая его взглядом до самого сердца, на подавшегося впередКабира… Затем обвел всю мастерскуюсерыми, запоминающими глазами, и спокойно начал:
— Рим переживает сейчас не самые лучшие дни в своейистории...
— Хвалабогам! — пробасил Анаксарх,
Постумжестом попросил не перебивать его и продолжил:
— За семь веков его существования вряд ли найдется и трех примеров, чтобы так волновалось