каком-нибудь заговоре против Аттала? Высокойдолжности в новой провинции? Разрешенияпоехать торговать в Рим? Как бы там ни было, а пятьсот тысяч сестерциев,надежный ночлег, охрана — как нельзякстати! И совсем будет хорошо, если этот Эвдем поможет мне проникнуть во дворец к Атталу!"
- Кроме того! — обежавповеселевшего Луция, запищал на другое ухо управляющий.— Если ты задержишься поделам в других городах нашего царства, рабыдоставят тебя в лучшие харчевниЭфеса, Левков, Смирны. Можешь привести и своих друзей: еда, вино,танцовщицы — все оплачено!
- Твой хозяинслучайно не бог с рогом изобилия в руках?— недоверчиво слушая управляющего, рассмеялся Луций.
- Нет, он наслужбе у начальника кинжала!
Луцийприостановился, словно налетел на невидимую стену. Внезапная догадка осенила его.
"А этот Эвдем не так уж и прост! Повозка, охрана,оплаченный обед во всехгородах,— все это действительно неспроста! Мало того, что я весь на виду в его доме, тактеперь ему будет известенкаждый мой шаг в Пергаме и за его пределами! Но он явно перестарался, теперь я буду начеку. Не отказываться же мне в самом деле от егоподарков и услуг, чтобы не вызвать подозрений, да и без охраны в этом городемне никак нельзя!"
Сделав вид, что рассматривает одну из многочисленных в коридоре статуй — бородатого Сатира, — Луций кивнул управляющему, и они продолжили путь. Перед обитой позолоченными пластинами дверью евнух попросил римлянинаминуточку подождать, пока он доложитсвоему господину о приходедостопочтенного гостя.
- Не угодно ли тебе будет пока осмотреть этупрекрасную парную статую? — указал он коротким пальцем на мраморнуюфигуру девушки, склонившуюся над спящим юношей. — Это Селена и Эндимион, которого Зевс погрузил в вечный сон, чтобы сохранить ему вечную молодость и красоту.Скульптор запечатлел один из техтрогательных моментов, когда влюбленнаяСелена приходила в пещеру на горе Латмос, чтобы любоваться юношей и целовать его!
Заинтересовавшийся Луций обошел статую и, когда оглянулся, управляющего рядом уже не было.Из приоткрытой дверидонесся знакомый голос Эвдема:
-Сейчас освобожусь. — И тот же голос, только уже жесткий, не терпящийвозражений, быстро проговорил: — Это хорошо,что ты познакомился с рабом купца Артемидора. Этот торговец, любитель скульптури красивых ваз привлек мое внимание еще когда я был начальником кинжала. И только неслыханная осторожность помогла емутогда сберечь свою голову. Теперь же, под видом обиженного римлянином человекаты , наконец, сможешь проникнуть в его дом и сообщать мне о каждом новомгосте, о каждом разговоре! Не обессудь, чтодля убедительности твоих слов ожестокости римлянина мои люди вчера основательноразукрасили тебя. Вот тебе за это три золотых статера!
- Но, господин! —послышался знакомый Луцию голос, прерывающийся от обиды и волнения.— Я вызвалсяслужить тебе совсем не ради денег!..
- Знаю,Демарх! — повысил голос Эвдем. — И потому доверилтебе один из самых опасных домов в Пергаме! А статеры возьми, — ужемягче добавил он. — Они еще пригодятся твоей семье. Ведь теперь некогда будет таскать тележки свещами гостей Пергама, атвое прекрасное знание города поможет в достижении более высоких целей! Ступай!
Дверь распахнулась, и на Луция чуть было не налетел тот самый носильщик,по вине которого он чуть было не остался без вещей.
Увидев римлянина, Демарх испуганно отпрянул, словно встретил живое изваяние самогострашного бога, и боком, — между статуей иПропорцием — стал протискиваться к выходу.
- Разве так «нежно» я разукрасил бы тебя завчерашнее? - усмехнулся Луций, глядя на покрытое синяками и ссадинами лицоносильщика: — Я бы нарезал ремней из твоейподлой шкуры и с утра до ночи стегал бы ими твою жену и детей! Но погоди— это наша встреча с тобой не последняя!
Сердито отдуваясь, Луций вошел следом за евнухом в роскошную залу. Нехотя кивнулприветливо улыбнувшемуся хозяину.
- Встретил старогознакомого? — подводя римлянина к креслу спурпурными подушками, спросил Эвдем, делая знак управляющему удалиться.— Я понимаю, он оживил в тебе неприятныевоспоминания. Но, право, это безобиднейшее и самое покорное на свете существо! Забудь о нем, словно его никогда не существовало. Тем более, что этосвятая правда: как только он окажетмне небольшую услугу, мои люди превратятего в воздух, землю, траву... Они, в отличие от меня, не поэты, но дело свое знают. Лучше скажи, как тебеспалось в моем дворце, не испытываешьли ты в чем нужду или недостаток?
- В твоем дворце впоруостанавливаться самим богам! — искренне воскликнул Луций. — А твоимгостеприимством и щедростью остался бы,наверное, доволен сам Юпитер! Этаподаренная армии Рима партия оливкового масла, роскошная туника, твоя забота о моем безопасном передвижениипо Пергаму...
- Пустяки! — мягко перебил ЛуцияЭвдем.
- Твой дом, наверное,богаче дворца самого царя! — вкрадчивозаметил Луций, осторожно подталкивая разговор к Атталу. — И прекраснее!
- Богаче — да, — кивнул Эвдем ивиновато пожал плечами. — Но — не прекраснее!
- Как?! Да твоя спальня, эти залы,коридоры со статуями... Одна только Селена,ласкающая юношу, чего стоит!
-Отныне она твоя!
-О!
- Но остерегайся! — лукаво поднялпалец Эвдем. — Если от невинных ласк соспящим Эндимионом Селена родила пятьдесятдочерей, то тебя ждет настоящее разорение бесчисленным количеством приданных!Ведь, судя по вчерашним восторгамтанцовщиц, ты далеко не сонный человек!
Вспомнив приятно проведенную вторую половину вчерашнего пира, Луций довольноусмехнулся и вздрогнул от неожиданноговопроса:
- Когда велишь запаковывать эту статую?
"Выпытывает, что именно привело меня в Пергам: оливковое масло, которое он уже закупил,или... Ай, хитрец, задурманивает приятными разговорами, чтобы узнать главное.Но меня так просто непроведешь!"
Не переставая улыбаться, Луций ответил уколовшему его острым взглядомЭвдему:
- Благодаря тебе, этот поистине царский подарокможно упаковывать хоть сегодня. Но... — нарочито долго помедлил он, — яхотел бы осмотреть Пергам. Когда мне еще представится такая возможность? Ипотом — мне очень надо повидать вашего царя,о котором столько противоречивых слухов у нас в Риме, но вряд ли это возможно...
-В Пергаме все возможно! — вдруг послышалось за спиной Луция.
Римлянин обернулся и увидел поигрывающего плеткой коренастого человекас жестким, надменным лицом.
- Я к тебе,Эвдем! — не сводя глаз с римлянина, обратился к хозяину незнакомец.
- Это -Зимрид, начальник кинжала, то есть охраны нашегоцаря! — представил его Эвдем. — А это Гней Лициний, — показал он на Луция. —Мой гость и друг, приехал сюда с легациейдля закупки нашего оливкового масла.
- Легацию! —коротко бросил Зимрид, протягивая руку кЛуцию.
-Что? — испуганно переспросил тот, бросая взгляд на Эвдема.
- Легацию! — настойчивееповторил начальник кинжала и,когда побледневший Пропорций, увидев чуть заметный кивок хозяина, достал свой подорожныйдокумент, буквально выхватил его из рук римлянина.— Так. "Дана Гнею Лицинию... — Зимрид поднял глаза на Луция, словно прикидывая, подходит ли ему это имя.- В том что он... оказыватьсодействие..." Подпись... печать... Все верно! Так зачем ты приехал в Пергам?
- Здесь все написано! — кивнул налегацию Луций, чувствуя себя неловко подпристальным взглядом начальника кинжала. — Закупить оливковое масло дляармии Фульвия Флакка...
- Это ты расскажешь в Риме своемуФульвию Флакку! — с нескрываемой угрозой посоветовал Зимрид. — А мне скажешьправду.
- Ты забываешься! — воскликнулЛуций. — Перед тобой посланник великого Рима!Будущий сенатор, может быть, дажеконсул!
- Тем более! — усмехнулся Зимрид иугрожающе придвинулся к римлянину: — Правду! Ну?
- Но почему ты не веришь мне? —пролепетал Луций, отступая назад и чувствуяспиной стену.
- Потому чтопокупатели оливкового масла не приезжают в Пергам с легацией, подписанной самим претором, который, как мне известно, сейчас у вас заглаву государства! Потомучто ты, всадник, можешь стать сенатором только, если окажешь своему Риму неоценимую услугу!Потому что...
- Оставь его, Зимрид! — вступилсяза Луция Эвдем. — Он мой гость и ничегоплохого не замышляет против Пергама! Гней,подтверди!
- Клянусь! — воскликнул Пропорций,пряча за спину руку с рубиновым перстнем.
- Смотри, Эвдем! — пригрозилЗимрид, отходя от Луция, - помимо — гм-м — двух талантов, это может стоить тебеголовы!
-Моя голова давно уже ничего не стоит. Одно слово Аттала — и...
- Как сказать! — загадочно покачалголовой начальник кинжала. — Еще десять талантов — и ты, как прежде, каждый день сможешь иметь счастье лицезреть Аттала ибеседовать с ним!
- Это невозможно... — прошепталЭвдем. — Ты шутишь!
- В Пергаме — всевозможно! — усмехнулся Зимрид. — Но преждеты должен съездить на Хиос, Родос, Делос, обшарить все рабские рынки и найти такого лекаря, который смог бы избавить нашего царя от мучительнойболезни!
- Что — у него опятьсердцебиения?
- Увы! — сокрушеннопокачал головой начальник кинжала. — И против них бессильны острые мечи и пикимоих верных людей. Найди такого лекаря,Эвдем. И я в тот же день япредставлю тебя царю!
- А меня?..— шагнулвперед Луций. — Я...заплачу!
- Может, и тебя! —кивнул Зимрид. — Если только, конечно, этоне пойдет во вред базилевсу, хотя какой ему может быть вред от вашегостарого, алчного претора! Так — какие-нибудьбеспошлинные закупки пергамента для Египта, куда ввоз его строго запрещен нашим законом. Я угадал?
-Я восхищен тем, что ваш царь доверил должность начальника