сильнее, чем сейчас! — говорили в одной стороне.
— Этоговыскочку Тиберия давно надо было остановить! - доказывали в другой. — Ещетогда, когда он заключил свой позорный договор с Нуманцией!
- Весь мир былбы у нас под ногами, если б сенат согласился с Тиберием! — переговаривалисьвсадники. — Нам отдали бы на откуп все новыепровинции!
— А пока у его комиссии нет даже угла, где она могла бы проводить свою работу!
— Сенат на каждом шагу ставит ей палки в колеса, и Тиберию самому приходится ездить сАппием Клавдием по виллами делить землю между крестьянами.
— Нашу землю! — закричалстарый сенатор, грозя тростью всадникам.
- Вот видите! — с горечьювоскликнул один из них. — Как Тиберию совладать с такими?..
— Послушай,где я могу увидеть городского претора? — дождавшисьпаузы в перебранке, обратился к нему Эвдем.
Всадник бесцеремонно оглядел его с ног до головы и показал рукой на молодого мужчину,окруженного патрициями:
—Да вон же он!
—Нет! — спохватился Эвдем. — Мне нужен тот, который был претором в прошлом году.
— Такего теперь надо искать не здесь! — насмешливо взглянулна него всадник.
— А где же?
— За Аппиевыми воротами, стадиев двести по Царице дорог!
— Благодарютебя! — сдержанно кивнул Эвдем, собираясь уйти.
— Тамего надгробие! — усмехнулся всадник.
— Что? —приостановился пораженный услышанным Эвдем. — А где мне тогда найти СципионаЭмилиана?
— В Испании!
Решив, что уж если отдавать завещание новому человеку, то пусть это будет высшее должностноелицо, Эвдем спросил:
— Ну, тогдахотя бы консул ваш где?
— А вон он,Муций Сцевола! — показывая на сорокалетнегоримлянина, перед которым стояли двенадцать ликторов, с уважением ответил всадник.
Благодарно кивнув, Эвдем прошел к стоящему на ступеньках консулу. Не доходя до негонескольких шагов, торжественнопротянул пергамент с царской печатью.
— Чтоэто? — нахмурился Муций Сцевола. — Тебя обиделимои сограждане? Так передай прошение городскому претору. Я не занимаюсь подобными делами.
— Мнеговорили о тебе, как о великом законоведе! — заметил Эвдем. — Разве ты невидишь, что на моем документе печать царя? Иразве не знаешь, что такие вещи первому подобает читать высшему должностному лицу государства?
- Как смеешьты, чужестранец, так разговаривать с консулом? — зашипел на Эвдема ближайший кнему ликтор. Но вельможу уже нельзя былоостановить:
— И чтобы не назвали опять мою предосторожность варварством,я сразу скажу, что это — завещание умершего царя Пергама Аттала Фшгометора! —Он снова протянул пергамент и устало выдохнул, видя, как консул делает знак ликтору принять документ:
— Пергам ваш...
Эта весть мгновенно облетела весь Форум. Все, кто был на нем, забывая о своих распрях, подалиськ ступенькам храма Согласия.
Муций Сцевола, взяв из рук ликтора пергамент, внимательно осмотрелпечать и стал читать завещание, бросая на Эвдемасначала недоверчивые, а затем — доброжелательные взгляды.
— Этим указом,— наконец громко провозгласил он, поднимая руку с пергаментом, — царь ПергамаАттал, верный друг и союзник Рима, объявляетсвоим наследником римский народ! А таккак он скончался, то завтра на своем собрании сенат должен решить, как намраспорядиться таким богатым наследством!
Восторженные крики поднялись над Форумом. Но едва они смолкли, как перебранка междувраждебными группами возобновиласьс новой силой.
Патриции требовали возместить им из сокровищницы пергамского царя ущерб, который онипонесли при переделе общественнойземли.
Сенаторы напоминали, что только они имеют право распоряжаться без всякого контроляфинансами Рима.
Беднота пыталась доказать, что деньга должны быть по справедливости разделены междугражданами, получающимиземельные участки по новому закону Тиберия Гракха.
— Теперь онине угомонятся до вечера! — с усмешкой заметил МуцийСцевола Эвдему, с удивлением глядящему на римлян, которые напоминали ему в этот момент стаю воронов,набросившихся на труп павшего коня. — Пойдем со мной, ты наверняка устал и нуждаешься в хорошем отдыхе иглотке вина! — предложил он. — Все это ты сможешь найти сегодня в моем доме!
Ликторы выстроились попарно и торжественно двинулись перед консулом, который знакомприказал Эвдему не отставатьот него.
Так они прошли через весь Форум. Отовсюду то и дело сыпались вопросы:
— Муций, неужели это правда?
—Правда, правда! — с улыбкой кивалконсул.
— И Пергам теперь — наша новая провинция?
— Ицарская печать — не поддельная?
— Завещаниенаписано по всем законам! — коротко отвечалСцевола.
— Раз так говорит сам Муций, то так оно и есть!
— Ведьон - лучший законовед в мире!
Так, в окружении ликующей толпы, они добрались до богатого дома на Палатинском холме.Один из ликторов услужливо открыл двери.Эвдем, следуя за консулом через узкийвестибюль, вошел в просторный зал, украшенный колоннами. Миновав атрий, где римляне обычно принимали гостей, Муций Сцевола повел Эвдема дальше по коридору.Сквозь приоткрытые двери комнатвельможа увидел великое множество свитков папирусов.
— Здесь я изучаю труды законоведов прошлого ипрорабатываю новые законы, — объяснял на ходу консул. — А здесь мысегодня будем отдыхать! — наконец остановился он перед отделанной слоновой костью дверью. Раб торопливо распахнул се, и Эвдем увидел перед собой прекрасныйперистиль.
Глазам вельможи предстал огромный внутренний двор, окруженный крытой галереей. Солнечныелучи заливали его черезотверстие в потолке, Занимающий всю ширину дома, он был украшен колоннами, между которымибыли сделаны перила срешеткой. В середине перистиля находился небольшой садик с фонтаном.
Все это дополняли прекрасные мраморные статуи, судя по всему, вывезенные из Греции,драгоценные кедровые столы и многочисленная золотая и серебряная посуда.
— Как твое имя?— приветливо спросил консул, удобно устраиваясьза одним из столов, и жестом приглашая гостя занять место на соседнемложе, отделанном черепаховыми панцирями.
- Эвдем! —коротко ответил вельможа, забираясь на подушки,набитые мягкой шерстью и покрытые дорогой пурпурной тканью.
- Судя по всему, ты занимаешь видное положение при дворе пергамскихправителей?
— Да, я был начальником кинжала Аттала Филадельфа и его сына Филометора, — не зная, стоит ли ему откровенничатьс римским консулом, кивнул Эвдем и, подумав, со вздохом добавил: — Когда-то...
Муций Сцевола удивленно приподнялбровь:
— Чтоты хочешь этим сказать?
— Всего лишь то, что яоднажды крепко не угодил Филометору...
— Чем же, если это, конечно, не секрет?
— Какойтам секрет... — усмехнулся Эвдем. — Всему Пергамуизвестно, что основателем династии Атталидов был евнух Фмлетер —безродный комендант крошечной крепости, завладевший небольшой частью казныАлександра Великого. А я - хоть и от побочнойветви, но все же потомок великих персидских царей - Ахеменидов! И все мы, мойпрадед, дед, отец, а затем и я, служилиАтталидам и терпели их лишь потому, что они знали свое место ине строили из себячистокровных потомственных владык.Нас устраивало то, что Пергам не знал царского культа, а все Эвмены и Атталы не обожествляли себя ицариц, и даже в своих указахименовали себя просто жителями Пергама.Но когда, в начале своего правления, последний Аттал повел себя, как настоящий восточный базилевс, возомнив,что в нем собралась вся кровьнынешних правителей, бывших при моих предкахконюхами или в лучшем случае офицерами... когда он повелел именовать себя величайшим, божественным и бессмертным, я однажды не выдержал и напомнил ему,кем был Филетер. Некоторые советникипрежнего царя тоже пытались остановитьАттала. Но он собрал их на пир и приказал своей страже перебить всех, до единого. Я уцелел лишь благодаря случайности и тому, что мои деньги и знанияпонадобились новому начальникукинжала. Потом Аттал ушел от государственныхдел, занявшись учеными трактатами и лепкойиз воска, затем заболел и, казалось, совсем забыл о моем существовании, благо, ему об этом почти и ненапоминали. Но я помнил о нанесенноммне оскорблении каждый день, каждую минуту. И когда случайно встретился один изтвоих сограждан, я вдруг понял, что судьба посылает мне того самого человека,который поможет мне отомстить Атталу. И я неошибся.Луций Пропорций — так его имя, как потом оказалось, — прибыл в Пергам под видомторговца, чтобы подделать это завещание и,отравив базилевса...
— Погоди! —предостерегающе поднял руку консул, останавливая Эвдема на полуслове. — А вотоб этом не надо говорить даже здесь. Неследует всем знать того, о чем известно в Риме лишь единицам. Пусть все считают, что Аттал умер от солнечногоудара или от сердечного приступа. Лучше скажи, чего ты хочешь от Рима засвою услугу? Великую услугу! — подчеркнулон.
Поняв, что настал тот миг, о котором он мечтал все эти годы, Эвдем плеснул в кубок вина и,отпив немного, чтобы успокоиться,сказал:
— Атталу и боготворившему его народу я отомстил сам.А от Рима прошу одного: сделать меня вашим наместником в Пергаме, всецело покорным и преданным вам.
МуцийСцевола отрицательно покачал головой.
— Что?— побледнел вельможа. — Но почему?!
— Потому, что римской провинцией не может управлять не римлянин! — твердо ответил консул.
— Этоточно? — ошеломленно пробормотал Эвдем.
— Да. Это ятебе говорю не как консул, а как законовед.
Эвдем с минуту смотрел начеловека, отобравшего у него единственную надежду, которой он жил.Весь смысл его жизни рухнул в одно мгновенье! Но это был сильный, мужественныйчеловек…
- Что ж, — струдом справившись с собой, наконец, заметил он, — значит, с меня будетдостаточно и мести.
— Может,я могу помочь тебе в чем-то другом? — участливоспросил Муций Сцевола.
— Вчем? — усмехнулся Эвдем и, подумав, добавил: — Разве что только прикажешь своим легионам превратить огромный Пергам снова в ту же крошечную крепость, какой он был