Гелиополиты вынужденыбыли оставить Левки и уйти во внутренние области страны, где их поддержаласельская беднота и население маленьких городов. Богатые греческие полисы, впервую очередь Эфес, Смирна, Милет и Кизик выступили на стороне Рима иотказались присоединяться к восстанию.
Тогда Аристоник объявил ополной отмене рабства не только в Пергаме, но и на всех захваченных им территориях.
Не даром Артемидор пугалкупцов и вельмож... Прослышав, что Аристоник создал государство Гелиоса, гденет ни богатых, ни бедных, ни рабов, ни господ, со всех сторон к нему ринулисьобездоленные своими правителями и недовольные притеснениями Рима люди.
Сотнями, тысячамистекались сюда разорившиеся ремесленники и крестьяне, и целыми массами, которымвообще не было счета, бежали не имевшие никаких иных надежд на счастливую жизньрабы…
Прибыл даже философ-стоикБлоссий. После гибели своего друга и единомышленника Тиберия Гракха, онокончательно разочаровался в римских порядках и новой целью своей жизнипоставил помочь Аристонику устроить это единственное на земле царствосправедливости.
Кого только не виделтогда Эвбулид здесь: из Сирии и Галатии, Ликии и Киликии, Каппадокии, Вифинии,Понта…
Шли отовсюду.
Все спешили к Аристонику.
И это не могло невстревожить соседей.
А восстание, темвременем, разрасталось. Снова были захвачены Левки, следом за ними завоеваныФокея и Колофон.
Взоры уже не на шуткувстревоженных правителей соседних стран устремились в сторону Рима.
Но тот почему-то медлил.И тогда Митридат V и Ариарат V,цари Понта и Каппадокии, заключив между собой союз, решили сами остановитьраспространение этой, немалой для себя, опасности.
Первым выступилпонтийский царь.
Но до чего же странными иковарными были его действия!
Вместо того, чтобы пойтина изготовившегося к обороне Аристоника, он неожиданно напал на оставленный,как восставшими, так и правительственными войсками Пергам.
Беззащитная столицавосставшего царства едва ли не по колено была залита кровью.
Нагруженные богатойдобычей армия Митридата с победой вернулась в Синопу.
Тогда воодушевленныйудачным примером соседа, в войну поспешил вступить и Ариарат.
Однако его войску повезлокуда меньше, а участь самого царя оказалась поистине трагична. Путь к Пергамудля его армии пролегал через области, занятые восставшими. Начались яростныебои, в ходе которых каппадокийцы бесславно отступили, а их царь Ариарат былубит.
Воодушевленные такойпобедой гелиополиты стремительно стали расширять владения своего царства.
Тут уже забеспокоился исам Рим.
В Пергам была направленаконсульская армия под командованием Муция Сцеволы. Бывший не столько воином,сколько ученым законоведом, пожилой римлянин не выдержал тяжести этого похода иумер, едва успев его начать.
На смену ему Римнемедленно прислал другого консула - опытного полководца Публия Лициния Красса.
Цари Понта, Вифинии,Каппадокии и Пафлагонии, а также крупнейшие греческие города Малой Азииобязались оказать ему всяческую военную помощь.
На государство Солнца,словно огромные темные тучи, со всех сторон надвинулись вражеские войска…
Но гелиополиты неунывали.
Они беззаветно былипреданы Аристонику, и, вверив единственное дорогое, что у них оставалось – жизньГелиосу, несокрушимо верили, что этот, самый светлый и добрый, среди всехолимпийцев, бог поможет им отстоять его царство от любого врага.
Все без исключения былинастолько уверены в победе, что даже во время высадки консульской армии, вгосударстве Гелиоса игралась первая свадьба!
Посаженным отцом был самАристоник, другом жениха – Эвбулид. А жених с невестой – Лад и Домиция…
И все-то было бы ничего,да в самый разгар торжества примчался нежданный гонец - Прот, сообщивший оприбытии посла Новосирийского царства.
Это вызвало бурюликования в стане гелиополитов.
И только трое – Аристоники Эвбулид с Домицией не разделили общую радость.
Аристоник - потому чтознал о печальной участи Новосирийского государства и его царя. ЗахвативТавромений, даже охочие до славы римляне, не желая унижать себя триумфом надрабами, не стали беречь Евна для того, чтобы провести по улицам Рима, а простозадушили его в тюрьме. Вместе с женой, Серапионом и другими оставшимися в живыхруководителями восстания. Остальных рабов казнили или вернули бывшим господам.Эту новость Аристоник знал уже давно и не без основания, тщательно скрывал отсвоих подданных.
А Эвбулиду с Домициейстало не до веселья, едва только они увидели вошедшего, следом заприосанившимся Протом, посла.
Это был Фемистокл…
Вместо того, чтобы сразуже отправиться в Пергам он, рискуя жизнью, пристал к берегам Италии. Здесь онпробрался в город, где должна была быть Домиция и, узнав, что она по дорогедомой попала в плен к пиратам, повсюду принялся разыскивать ее.
И надо же – где и каксумел отыскать…
Узнав обо всем, на этотраз онемел, и надолго, Лад.
А консульская армия,между тем, неумолимо продвигалась вперед, и вскоре осадила гелиополитов все втом же городе Левки.
Как только за последнимиз отступавших закрылись тяжелые ворота, Аристоник, вызвал к себе Фемистокла.Расспросив его обо всем, он посетовал на то, что тот опоздал к морской битве.Одно его имя1, по убеждению царя, вселило бы ужас воврага, вдохнуло уверенность в своих воинов, и обеспечило им победу. Но сделанногоне вернешь. И Аристоник поручил, имевшему уже опыт в таких делах, греку вестиоборону осажденного города.
Фемистокл, не мешкая,принялся за дело. Он умело расставил гелиополитов на стенах крепости, обеспечивих всем необходимым для отражения начавшихся приступов. И на главные должностипоставил тех, кого хорошо знал или кто с первого взгляда внушил ему доверие.
Проту с несколькимиместными жителями он велел переодеться в крестьянскую одежду и вести разведкуна дальних подступах к Левкам.
Приехавшему с нимКлеобулу доверил следить за состоянием продовольствия и воды в крепости.
Эвбулида сделалкомендантом города.
А Лада назначилначальником отряда самых умелых и храбрых воинов.
И вот тут-то Лад впервыеза долгие дни молчания сказал свое слово. Да еще какое! Во время одной изочередных вылазок, он взял в плен самого римского консула!
…Публий Лициний Крассмрачно шел по улицам осажденного его доблестной армией города. Он проклиналсебя за то, что позволил врагу нанести себе такое бесчестье. Да и только льсебе? Со времен своего существования, Рим не знал такого позора!
Мысль консула работалахладнокровно и быстро. Спасения ему не было ни здесь, ни в Риме. Зато ожидалипытки и то, чего он боялся больше самой смерти – унижения со стороны варваров ирабов. К счастью, он не был даже связан. Это было бы излишней предосторожностьюсо стороны гелиополитов. Со всех сторон его окружали их суровые неумолимыелица. Особенно мрачен был главарь – огромный, могучий воин, судя по всему скиф.Представитель самого жестокого и мстительного народа.
И Красс понял, что емунадо делать.
Словно невзначай, онподнял с земли прут, скорее всего отлетевший от плетеной корзины, в которойотносили на стену метательные камни или песок. И как только этот скиф оказалсярядом, что было сил, стегнул ему этим прутом по глазам!
Лад взревел и замахнулсямечом на консула. Никто не успел помешать ему. Всю свою ярость, обиду, боль,скопившиеся в нем за последние дни, он вложил в этот страшный удар… Не успевдаже вскрикнуть, консул был разрублен надвое.
Таким образом, он добилсятого, чего так жаждало его гордое римское сердце.
Аристоник, узнав об этом,похвалил Лада за поимку консула, и тут же, так как тот нужен был ему живым, какзаложник и источник важнейшей информации обо всей римский армии, разжаловал егов рядовые и предупредил, что в случае малейшего нарушения дисциплины, он будетказнен безо всякой пощады.
Потеря консула вызваларастерянность среди римляни, чем не преминули воспользоваться осажденные,перейдя от вылазок к наступлению.
И тут уже всех удивилПрот.
В одном из захваченныхгородков он обезоружил и привел к восставшим… своего бывшего господина.
Эвбулид увидев пленного,поначалу решил, что это Квинт Пропорций, и был изумлен, как тщедушный Протпочти без боя смог одолеть такого опытного и решительного воина, шутка лисказать – бывшего римского центуриона!
А буквально на следующийдень в их стане оказался и сам Квинт. И его появление стоило Проту жизни.
Заметив опять на улицегородка Пропорция, Прот решил, что это - бежавший каким-то образом из пленаЛуций. Он решил раз и навсегда отомстить своему бывшему господину. Знаятрусливый характер Луция, он без труда думал пронзить его кинжалом, но тотвдруг умело отвел удар и сам поразил Прота только и мелькнувшим перед егоглазами римским мечом-гладиусом…
Квинт выведал уумиравшего Прота все о своем брате, и с полусотней воинов попытался отбить егоу гелиополитов. И отбил бы наверняка! Да только натолкнулся почти на всю армиюАристоника, и сам угодил в плен.
Потом уже Эвбулид узнал,что Квинт давно разыскивал брата. Сначала он, курсируя между Афинами и Римом, водной из италийских гостиниц вдруг случайно увидел на стене надпись,оставленную Луцием в минуты нелегких раздумий звать его на помощь или нет:
«Сенатор Луций Пропорций,отправляясь в Пергам, брату своему Квинту – прости…»
Эта надпись вызвала унего один только смех и изумление до чего же тесен мир. Но, когда он получилписьмо от брата из Пергама, то понял, что тот, кажется, нашел золотую жилу,ведущую к богатству и власти, и поспешил к нему…
Но это будет потом… Атогда бывшие рабы, сделав круг, втолкнули в него братьев, и подталкиваяостриями копий, требовали от них гладиаторского боя, обещая победителю - жизнь.
Квинт бесстрашно обратилсвое оружие против частокола сверкавших на солнце наконечников, но Луций,подскочив к нему, нанес предательский удар в спину.
Охнув, Квинт пошатнулся,но тут же выпрямился и гневно посмотрел назад. Не видя там никого, кроме Луция,