Так что такого человека, как Шадронов, следовало не только уважать, но и побаиваться.
Неожиданно Вячеслав Николаевич развернулся и, в упор посмотрев на Журавлева, плетущегося поодаль, спросил:
— Я вас заметил еще на кладбище. Вы из местного УВД? Ну, просил же я их, чтобы не шлялись за мной по пятам, — раздраженно сказал он. — Мне вполне достаточно только одной машины.
— Я, собственно, совсем по другому поводу, — несколько растерянно сказал майор.
— Вот как? Вы хотите мне что-то сообщить? — И Шадронов несколько нервно продолжил: — Только давайте побыстрее, у меня совершенно нет свободного времени.
Майор Журавлев мгновенно составил психологический портрет Шадронова: напорист, берет инициативу на себя, действует с опережением. С таким человеком беседовать будет очень непросто.
— Да, я действительно из УВД. Дело в том, что я расследую убийство вашего сына. Мне бы хотелось переговорить с вами. Я не займу у вас много времени.
Виталий обратил внимание на то, что они с Шадроновым были примерно одного и того же роста. Но сейчас у майора возникло ощущение, что тот посматривает на него словно бы с высоты колокольни.
— Вот как? Мне уже задавали вопросы люди из милиции… Ну что ж, я вас слушаю.
Губы его плотно сомкнулись, образовав жесткую линию.
— Извините заранее, если мой вопрос покажется вам бестактным, но почему вы похоронили сына именно здесь?
— Неожиданный вопрос. Конечно, я мог отвезти его в Москву. Но мой сын очень любил Южный Урал. Я думал, что так ему будет лучше. А потом, я ведь и сам родом из этих мест и о всяких камушках знаю не понаслышке. Знаете, я ведь и привил ему эту страсть к камням. Вот только кто же мог предположить, что все закончится так печально.
— У вас с сыном были хорошие отношения?
Вячеслав Николаевич на секунду задумался, после чего уверенно ответил:
— Да, вполне. Хорошие, доверительные отношения…
— Так, значит, вы знали о его увлечениях камнями первой группы?
— Да, знал, но не думал, что это выльется в такую трагедию. Ведь в наше время очень многие занимаются камнями и совершенно безо всякого риска. Есть салоны, где продают поделки из очень качественного камня.
— Но все-таки ваш сын занимался камнями первой группы, — мягко напомнил Журавлев. — А это совсем другое дело. За это, если вам известно, дают серьезный срок.
— Вы меня хотите в чем-то упрекнуть? — холодно спросил Шадронов.
— Да что вы, как можно! Просто хочу выяснить обстоятельства, при которых погиб ваш сын.
— Понимаю. Сын у меня был вполне самостоятельный человек, и я ему во всем доверял. Знал, что он не полезет в какую-то неприятную историю. Правда, он обмолвился однажды о том, что они действительно занимаются серьезными камнями, но утверждал, что все происходит вполне законно. Говорил, что их даже охраняет милиция.
— А он случайно не сказал, что это была за милиция?
Кладбища, особенно сельские, отличаются безлюдьем. Каждый встречный здесь приметен, и сейчас Журавлев ловил на себе заинтересованные взгляды редких проходящих мимо старушек. От этого откровенного любопытства хотелось невольно поежиться. Нечто подобное ощущал и Шадронов.
— Давайте отойдем немного в сторону, — предложил Шадронов. — А то как на витрине стоим.
— Пойдемте, — охотно согласился Журавлев.
— Вы думаете, что здесь как-то замешана милиция?
— Я ничего не собираюсь от вас скрывать. Мы разрабатываем много версий, но вот эта наиболее вероятная. Милиция брала под свою «крышу» хитников, и как только выплывало что-нибудь интересное, так хитников устраняли. Не исключено, что оборотни действовали по чьей-то наводке. Хитники — народ пестрый… Например, некоторые из них могли быть связаны с криминалитетом. Вы об этом что-нибудь знаете?
Шадронов вздохнул.
— Вы задали еще один вопрос, на который я не могу ответить. А это означает одно: я очень плохо знал своего мальчика. Значит, вы считаете, что убийство могла совершить милиция?
— Все указывает именно на это. У нас имеются в разработке и еще несколько дел, там люди тоже пропадали после того, как пообщались с милицией.
— Я вас понял, — Вячеслав Николаевич посмотрел на часы. По его сосредоточенному лицу было видно, что он принял какое-то решение. — К сожалению, мне надо торопиться. Я здесь совсем ненадолго, только для того, чтобы навестить сына. — Достав из кармана блокнот, он вырвал листок бумаги и написал несколько цифр. — Возьмите. По этому телефону вы можете связаться со мной в любое время.
Сложив вчетверо листок бумаги, Журавлев аккуратно провел ногтями по сгибам.
— Хорошо.
Вячеслав Николаевич уверенно распахнул дверцу автомобиля и, удобно расположившись на водительском кресле, запустил двигатель.
Свернув к опушке ближайшего лесочка, Шадронов остановил машину. Спокойствие давалось ему нелегко, ему потребовалось мобилизовать немалые внутренние ресурсы, чтобы выглядеть невозмутимым.
Вячеслав Николаевич распахнул дверцу. В салон ворвался ветер, принесший с собой запах травы и листьев. Верхушки деревьев печально шумели, словно выражая сочувствие. Но это была лишь видимость — высокие деревья и склонившиеся к земле травы были равнодушны к его горю.
Лицо Шадронова перекосило от боли, вцепившись в руль, он несколько минут смотрел прямо перед собой, стараясь обрести нормальное состояние. Вся концентрация летела к черту! Перед глазами был могильный камень с выгравированной на нем скорбной надписью и датой смерти сына.
Вячеслав Николаевич не рискнул сказать всей правды Журавлеву. Он уже давно перестал понимать Кирилла. В отношениях отца и сына наметился серьезный разлад в тот самый момент, когда Кирилл, взяв в институте академический отпуск, решил заняться поисками драгоценных камней на Урале. Во всем этом присутствовала изрядная доля авантюризма: закончи себе институт и занимайся потом, чем душа пожелает. Кроме того, здесь существовал значительный риск. Парень Кирилл был умный, грамотный и, конечно же, не мог не знать того, что первая группа камней всегда притягивала к себе внимание различных искателей приключений, мошенников и криминал самого высокого ранга. Такое с виду безобидное увлечение могло закончиться вполне печально. И закончилось!
Независимых людей в этом теневом бизнесе не существует, каждый попадает под пресс преступных группировок или под милицейский произвол.
О самом себе Шадронов не беспокоился, его нынешнее положение давало запас прочности, сравнимый разве что с железобетонными сооружениями. Но вот Кирилл, в силу своей молодости и доверчивости, мог вляпаться в весьма скверную историю, связавшись с дурной компанией.
Вячеслав Николаевич вспомнил сына, обаятельного парня с неизменной широкой улыбкой, которая необыкновенно шла ему, и как никогда прежде осознал собственное одиночество. Они были похожи не только внешне, что понятно, все-таки отец и сын, но и внутренне — в нем самом всегда присутствовал мятежный дух, который он тщательно скрывал от окружающих.
И вот теперь сына нет.
Боль, куда более сильная, чем прежде, сковала его тело, заставив еще крепче вцепиться в руль автомобиля.
Достав мобильный телефон, Шадронов набрал номер.
— Виктор? — на всякий случай переспросил Вячеслав Николаевич.
— Он самый. С кем имею честь?…
— Как коротка человеческая память, — сдержанно заметил Шадронов.
— Вячеслав Николаевич? — осторожно поинтересовался генерал Яковлев.
— Да, это я… Рад, что ты меня узнал.
— Вас нельзя с кем-то спутать.
— Тем лучше. Я вот что тебе звоню: мы тут провели собственное расследование. Как мы и предполагали, в убийстве мальчишек замешана местная милиция.
— Мы тоже пришли к такому выводу, — отозвался Виктор Яковлев. — У нас был серьезный разговор с местными милицейскими начальниками. Они пытаются свалить убийства на обыкновенную бандитскую разборку. Это и понятно — все хотят быть чистыми. Мол, чего-то они там не поделили…
— Вот даже как. Но ты же знаешь, что мой сын был не из таких.
— Я знаю. Кое-какие фактики насчет местной милиции мы нарыли…
— У меня имелись очень серьезные подозрения по поводу Журавлева, но теперь я вижу, что он здесь ни при чем.
— Вы в этом уверены?
— Да. Я кое-что понимаю в людях. Если бы убийцей действительно был бы он, не хватило бы у него духа так уверенно держаться. Так что вся эта слежка за ним, акции устрашения уже ни к чему.
— Хорошо, снимем.
Ветер усилился, заставив деревья негодующе зашуметь.
— Ты не забыл, кто тебя рекомендовал на должность?
— Нет, — после небольшой заминки прозвучал ответ.
— Ты извини, мне не хотелось напоминать об этом, но так складываются обстоятельства. Я знаю, что ты очень близко подошел к этим мерзавцам. Ты можешь сделать для меня одну вещь? Знаешь, в порядке одолжения… Очень прошу.
— Все, что в моих силах, Вячеслав Николаевич.
Голос невидимого абонента прозвучал напряженно.
— Возглавь эту операцию лично.
— Хорошо. Может быть, что-нибудь еще?
— Этих мерзавцев, которые моего сына… В общем, не оставляй их в живых. Оснований, чтобы их грохнуть, у тебя будет предостаточно. Без оружия они явно не ходят. Сделаешь это для меня, и считай, что мы с тобой в расчете.
— Попробую что-нибудь придумать.
Шадронов хмыкнул.
— Уж ты попробуй. — И, не дожидаясь ответа, отключил телефон.
Вячеслав Николаевич посидел еще немного, потом решительно захлопнул дверцу — похолодало. Да и ехать уже пора, время поджимало.
Глава 9 ОБОРОТНИ
— У меня дед начальником лагеря был, — высказался старший лейтенант Лавров, коренастый милиционер с вытянутой узкой головой. — Я его плохо помню. В память врезалось то, что он очень высоченный был, как гора, и лысый, как ладонь. Боялся я его очень. Как гаркнет, бывало, так у меня мурашки по спине сразу бегать начинают. Помню, однажды я сахарницу разбил, так он меня защемил между ног и отходил кожаным ремнем. Неделю присесть не мог.