Я презрительно пожал плечами.
– Послушай, если бы мне действительно был нужен Оракул, я, наверное, не стал бы сбрасывать его с моста Биврёст. А что касается твоих подозрений насчет Одина, то ему я точно ничем не обязан. Мало того – он, если ты помнишь, меня предал. Кстати, любопытно было бы узнать: как это тебе удалось сделать его таким беззубым и податливым? Нет, правда, таким я нашего Старика никогда не видел. Что ты такое раздобыла, что он на все готов, лишь бы это заполучить? Даже тебе готов повиноваться.
– Тебе-то зачем это знать?
Я усмехнулся.
– А затем, что я всегда не прочь одержать верх над Генералом. Интересно, как тебе удалось полностью его обезоружить? И с помощью чего? Что это? Его копье? Его вороны? Его шапка?
Хейди как-то совсем по-девчоночьи захихикала, хотя здесь она полностью утратила человеческое – то есть Стеллы – обличье и пребывала, так сказать, в своей естественной форме. Именно поэтому этот глуповатый девчачий смех и прозвучал поистине ужасно – казалось, будто прямо на голову мне водопадом льется расплавленное золото.
– Нет, это нечто куда более важное, – сказала она. – Один всегда отличался сентиментальностью, так что, когда я рассказала ему, что мой народ не сгинул во время Рагнарёка, а мирно спит подо льдом, ожидая своей истинной судьбы…
Я притворился страшно удивленным:
– Как это – твой народ?
– Ну не его же! Один никогда к племени ванов не принадлежал. Да и возникший в дальнейшем союз асов и ванов с самого начала был основан на предательстве. Один просто использовал моего отца, рассчитывая, что тот поможет ему выкрасть принадлежавшие ванам руны. Однако командовать моими соплеменниками Один никогда бы не смог. Да и они никогда толком ему не подчинялись. Они, правда, поддерживали его, но исходя исключительно из собственных интересов. И если бы тогда у них появился настоящий вожак – представитель их племени, обладающий достаточной силой, могуществом, широтой взглядов и способностью к предвидению, – то именно он повел бы их за собой. Но, увы, это место занял жуликоватый фигляр, который так любит именовать себя Генералом…
Ага, подумал я, значит, то, что рассказал мне Один, соответствует действительности! Да и в игре «Asgard!» это было предсказано. А еще там было предсказано возрождение старых богов и восстановление Небесной Цитадели. И тут у меня возникла и стала обретать реальные очертания некая странная, но весьма привлекательная идея. Если в игре «Asgard!» судьба ванов действительно описана правдиво, так, может, в этом необычном виртуальном мирке скрыты и еще какие-то интересные предвидения и пророчества?
– Значит, ты утверждаешь, что ваны уцелели? – спросил я. – Ньёрд и Идун, Фрейя и Фрейр? Браги и даже этот ублюдок Хеймдалль, которому удалось прикончить меня во время Рагнарёка? Неужели, по-твоему, и Хеймдалль все еще жив?
Хейди улыбнулась и подтвердила:
– Да, конечно. И нет ни малейших причин в этом сомневаться. Но интересы Одина, по-моему, лежат в иной плоскости.
– Позволь, я попробую догадаться. Фрейя?
Хейди, похоже, развеселила моя догадка. Здесь, в царстве Сна, наша Искусительница выглядела поистине великолепно, внушая все же безотчетную тревогу: вся черная и золотая, глаза – как пламя, а кожа – как гладкий обсидиан. Но, как ни странно, если бы ее сейчас поставили рядом с Фрейей, нашей богиней Страсти, вы могли бы подумать, что они близнецы. Они обе обладали той опасной магией, теми волшебными чарами, которые куда могущественней обычной физической привлекательности. Я и сам не раз оказывался во власти этих чар, ибо не имею против них иммунитета, а уж Один пострадал куда больше: прекрасно понимая, что такое Фрейя, он все же так и не сумел заставить себя держаться от нее подальше.
– Такова уж, видно, страсть в его случае, – усмехнулась Хейди. – Слепа на один глаз, да и вторым тоже толком видеть неспособна. Нет, но какова ирония судьбы! Создатель Девяти Миров оказался столь слаб и недальновиден, что купился на самый старый трюк в истории трюкачества!
Я пожал плечами:
– Но трюк-то и впрямь отличный. Я, например, не раз им пользовался.
– И, кстати, тоже на него купился! – с явным удовольствием напомнила она.
– Ну и что? Это все дела прошлые. Если, конечно… – я искоса на нее глянул. – Если, конечно, я не ошибаюсь. Так я ошибаюсь или нет? Конечно же, нет! – И я решительно отбросил всякие мысли о возможности снова быть с нею, как когда-то, в те темные и славные дни. Просто я опять ненадолго угодил в паутину ее чар. Вот только в данном случае мне совсем не хотелось оказаться высосанным до последней капли крови – как высасывает муху паук. Как был высосан Один.
– Ладно, расскажи мне лучше о плане Одина, – сказал я Хейди. – По-моему, у него не возникло ни малейшей потребности поделиться этим планом со мной.
– Пожалуй, такой потребности у него и впрямь не возникло, – согласилась она. – Он хотел всего лишь тебя использовать. А точнее, хотел использовать твою кровь, чтобы разбудить Слейпнира. Затем он планировал вытащить из царства Сна Тора и Фрейю посредством того забавного маленького мирка, что заключен в компьютерной игре. Однако я, воспользовавшись этой игрой, сумела убедить его, что я – это Фрейя; во всяком случае, он верил в это достаточно долго, чтобы я успела подыскать себе подходящее временное тело, более-менее отвечающее моим потребностям. Ну а потом, разумеется, мне ничего не стоило его соблазнить. Я позволила Одину утвердиться в мысли о том, что с помощью головы моего отца, новых рун и пробудившихся ото сна подо льдами ванов, которыми он вновь станет командовать, ему, возможно, удастся полностью отвоевать утраченное – построить новый Асгард и стать его правителем. – Хейди опять рассмеялась этим своим звенящим смехом, вызывавшим у меня ужас. – Только этого с ним никогда не случится. Я скорее соглашусь увидеть всех ванов мертвыми, чем позволю Одину снова ими командовать! И, разумеется, только мне известно, где они сейчас находятся.
– Ты действительно знаешь, где сейчас ваны?
– Конечно. Ведь это я их там спрятала.
Ну да, конечно! Кто же еще мог это сделать! Теперь все для меня встало на свои места. Значит, Хейди, якобы действуя в интересах Хаоса, успела все же сплести некую последнюю паутину рунического волшебства и, когда черная тень Сурта уже накрыла все Девять Миров, спрятала свой народ, заперла его под толстым слоем льда, который образовался в результате долгой Зимней Войны. Неужели она уже тогда планировала впоследствии оживить ванов? Была ли их «заморозка» частью какого-то более обширного ее плана? Или же она поступила так неожиданно под влиянием некого сентиментального импульса?
Чаровница улыбнулась. Сейчас она выглядела уже не так ужасно и была гораздо больше похожа на ту Хейди, которая некогда соблазнила меня и предала. Когда она обретала ту прежнюю внешность – черная, как гагат, кожа, а волосы золотистые, как первые лучи солнца, – я сразу вспоминал, почему с такой легкостью перебрался из-за нее в стан предателей и, ослепленный демонической страстью, даже не заметил, что меня попросту используют.
– Нам было так хорошо вместе, – пропела Хейди и нежно коснулась моих губ кончиками эфемерных пальцев. – Все это с легкостью можно и повторить. Я ведь тогда ужасно сожалела, что тебе пришлось упасть вместе с Хеймдаллем. Поверь, это было не мое решение. Но, может быть, когда с помощью головы моего отца и новых рун я стану править ванами, пробудившимися ото сна, мы с тобой смогли бы восстановить былую дружбу? Или нечто большее, чем дружба?
Хейди не зря называли Искусительницей. И я бы солгал, если б стал отрицать, что – хоть и ненадолго – все же впал в искушение. Но, к счастью, на сей раз я быстро понял, чего Хейди от меня добивается: она надеялась выманить меня из заимствованного тела, а заодно и взглянуть, каковы цвета моей ауры. Только я ей не поддался, и у меня больше не возникало ни малейшего намерения участвовать в ее играх. Впрочем, не скрою: она по-прежнему очень меня возбуждала.
– Ну мне-то хорошо известно, как ты со своими друзьями поступаешь. И я отнюдь не собираюсь вновь вставать в их ряды, – спокойно ответил я.
– О, неужели я так сильно тебя обидела? Неужели мой бедный маленький Локи мог подумать, что ради него я способна отказаться от собственных амбиций? – Она рассмеялась. – До чего ты все-таки сентиментален! Нет, тебе просто необходимо взбодриться! Но согласись, нам ведь тогда действительно было весело вместе? И потом, вечной верности я тебе никогда не обещала. Да и вообще, мой дорогой, я тебе никогда и ничего не обещала, насколько я помню.
А ведь это чистая правда, вдруг подумал я. Просто я тогда был настолько благодарен Хейди за избавление от пытки змеиным ядом (и она буквально опьянила меня великолепным сексом, вином, тартинками с джемом и прочими наслаждениями, которые в избытке мне предлагала), что как-то начисто позабыл включить мозги и естественную самозащиту. А потому без раздумий принял ее предложение – и дорого за собственную ошибку поплатился.
– Ладно, все это дела прошлые, – сказал я. – Я камня за пазухой не держу и былых обид не помню.
– Правда?
– Ну разве что какие-то мелкие обиды порой и скребутся, но это ерунда. У тебя ведь столько очевидных преимуществ – во-первых, ты намного умней Одина, а во-вторых, намного привлекательней. И вообще, давай лучше потанцуем?
Хейди бросила на меня такой испепеляющий взгляд, от которого в физическом мире запросто вспыхнула бы бумага.
– Я бы доверяла тебе гораздо больше, – промолвила она вкрадчиво, – если бы ты избавился от этого тела. Не понимаю, зачем ты вообще им пользуешься? Без него ты выглядел бы гораздо лучше. Нет, в образе девушки ты мне тоже, конечно, нравишься, но юношей ты был просто великолепен.
– Я непременно верну себе прежнее обличье, – пообещал я. – Прямо сразу – ты только скажи мне, где спит этот проклятый ублюдок.
– Ты имеешь в виду Хеймдалля?