При нем остались бумажник, паспорт, смартфон, жизнь и свобода — пока. Остальное — чемодан и сумку с ноутбуком — пришлось оставить в такси. Вещами теперь располагают его преследователи. Хуже всего, конечно, что к ним попал ноутбук. На жестком диске остались все записи: разговоры с персоналом «Рица», материалы по Мерримену Фоксу, доктору Лорейн Стивенсон, вашингтонской больнице, куда первоначально доставили Каролину Парсонс, до поступления в университетскую клинику, а также соображения о природе полицейской операции в Барселоне и возможной судьбе президента.
Вопрос: что теперь с этим делать?
Очень хотелось позвонить редактору своего отдела «Вашингтон пост», но стоит ли пытаться? Преследователи могли отследить его, только контролируя мобильный телефон, никак иначе. Влезли, наверное, и в смартфон, обеспечивавший беспроводную почтовую связь: иначе им не найти бы его в отеле. Понятно, кстати, почему первое такси не подошло — нужен был водитель, который сделает, что ему скажут.
Теперь нельзя использовать смартфон без того, чтобы выдать свое точное местонахождение. Да и зачем бы? Его материалы попали в чужие — и опасные — руки; при такой рискованной осведомленности касательно президента, подкомитета конгресса, Майка Парсонса и Мерримена Фокса можно быть уверенным, что все телефоны и адреса из ноутбука находятся под контролем уже сейчас. А это персонал «Вашингтон пост» по всему миру, не только в Штатах. Знать бы, кто за ним охотится… Серьезная организация, не иначе: кто еще может прослушать мобильник и тут же послать группу захвата? Притом дружеской беседой они не ограничились бы: поговорить можно и в отеле.
Как же мало у него времени! Что бы ни происходило, события идут вскачь. У президента не просто неприятности: он попал в беду, прямо сейчас. Фэддену необходимо найти влиятельного незнакомца — интересная задача сама по себе. Найти человека, которого послушали бы — и которому он, Фэдден, мог бы довериться целиком и полностью. Найти как можно скорее.
10.22
Владелец табачного магазинчика курил сигару, сидя за прилавком. Как бы невзначай осмотревшись, Фэдден спросил:
— Вы говорите по-английски?
— Росо. Немного.
— Мне нужна телефонная карта.
— Si, — ответил хозяин, поднимаясь. — Si.
Всемирная организация здравоохранения, Женева, Швейцария. 10.27
Исследовательская конференция по программе изучения генома человека закончилась. Доктор Матунде Нгото, директор программы, входил в свой кабинет на Аппиа-авеню, когда ожил мобильный телефон.
— Матунде.
— Здравствуйте! Это Питер Фэдден.
— Питер! — При звуке голоса старого друга ученый улыбнулся. — Где ты? В Женеве, надеюсь? В Женеве?..
Телефон молчал.
— Питер? Ты меня слышишь?..
Как зачарованный, Питер Фэдден смотрел на коротко стриженного мужчину спортивной наружности. Тот объявился совсем рядом, пока Фэдден разговаривал по телефону-автомату на улице. Сколько времени стриженый дышал ему в затылок? Почему-то стало зябко, хотя день выдался теплый, не меньше двадцати семи градусов. Протянув руку, незнакомец деликатно отобрал у Фэддена трубку и вернул ее на место. Питер Фэдден вспомнил, что только что звонил приятелю по колледжу в Женеве. Услышал его голос и в тот же момент ощутил мгновенную острую боль, как будто оса ужалила его в спину, у правой почки. У стриженого в руке зонтик. Интересно зачем?.. Разве идет дождь? На небе ни облачка…
77
10.30
Пока Мигель Балиус осторожно форсировал мутную речку по узкому деревянному мостику, Николас Мартен смотрел в окно лимузина отсутствующим взглядом. Через пару минут, однако, в глазах его появилось осмысленное выражение, будто он додумал какую-то мысль. Глянув на президента Харриса, Мартен нажал клавишу интеркома.
— Мигель?
— Да, сэр.
— Вы, наверное, бывали в Монсеррате?
— Много раз, сэр.
— На что он похож?
— На что? На маленький городок, построенный на склоне горы, в полумиле от подножия. Пример поразительного искусства строителей.
Генри Харрис прислушался, понимая, что у Мартена появился какой-то план и ему нужна информация для уточнения деталей.
— Много старинных зданий: базилика, музей, отель с рестораном, библиотека, монастырская трапезная — всего не упомнишь.
Мигель воодушевился, будто настоящий гид, поминутно встречаясь глазами с Мартеном в зеркале заднего вида.
— Можно проехать по горной дороге, а можно воспользоваться фуникулером — нижняя станция на дне долины. При желании вагончик поднимет вас над городом, где сплошные скалы и горные тропы. Тропы ведут по большей части к руинам, но попадаются хорошо сохранившиеся часовни. «Тысяча и одна тропинка на лице горы», как здесь говорят. Вы не пожалеете! Правда, народу хватает, имейте в виду. Здесь всегда толпы туристов. Это больше не уединенный монастырь.
— Да, туристы… Именно сегодня среди них могут оказаться наши друзья, — сказал Мартен. — Вы упомянули ресторан. Там хорошо кормят? Не какая-нибудь закусочная?
— Нет, только не закусочная. Отличный ресторан, все как полагается.
— Выбор прохладительных напитков хороший? Если мы захотим пригласить человека с хроническим заболеванием?.. Он все подряд пить не может.
— Конечно! Хоть кола, хоть минеральная вода; кофе, вино, пиво — чего душа пожелает.
Генри Харрис прислушивался с интересом: у Мартена, похоже, созрел детальный план.
— А с туалетами там как? Больному человеку должно быть удобно.
Харрису стало понятно. Нужно ведь куда-то пригласить Мерримена Фокса — и нужно место, чтобы уединиться с ним вдали от посторонних глаз, хотя бы на несколько минут.
— Думаю, никаких проблем. Нормальный туалет — дверь около служебного выхода.
— Служебный выход, говорите? Оттуда можно попасть на какую-нибудь из тех тропинок? Если возникнет желание прогуляться после обеда?
— Можно, сэр! Без всякого труда.
Мигель Балиус широко улыбнулся, не сдерживая ни австралийского акцента, ни сердечного радушия. Роль гостеприимного хозяина явно была ему по душе.
— Вниз — стоянка грузового транспорта, вверх — те самые тропинки. До ближайшей часовни оттуда, кстати, рукой подать.
— Вы нарисовали соблазнительную картину, Мигель.
— Моя работа, сэр. Но Монсеррат действительно великолепен. Хотя после первых пятидесяти визитов может приесться, что правда, то правда.
Улыбнувшись, Мартен отключил интерком.
— Я уже говорил, мистер президент, откровенность Фокса будет зависеть от обстановки. Кто спрашивает, где спрашивает и как. Надо правильно разыграть нужную комбинацию. Вовремя предложить прогулку, например. Тогда по дороге к часовне он может разговориться — если мы будем одни. Не исключено даже применение мер физического воздействия…
— Продолжайте.
— По прибытии в Монсеррат мы просто ждем, пока Деми сама нас найдет. Потом договариваемся с Фоксом, предлагаем ресторан; если он соглашается, мы с ним заказываем столик где-нибудь в глубине зала. К тому времени вы уже сидите за столиком поближе к служебному выходу, пьете кофе, надвинув шляпу на глаза, может, читаете газету. Фокс вас даже не замечает. А если замечает, не узнает. Посетители, надо надеяться, не узнают тоже. Мы, стало быть, заходим и садимся, изучаем меню, болтаем о том о сем несколько минут… Дальше я говорю, что серьезный разговор при посторонних вести неразумно, на свежем воздухе было бы удобнее. Вот, кстати, и выход — на двери написано. Спрашиваю официанта, куда он ведет; тот, конечно же, объясняет. Интересуюсь, не против ли доктор Фокс прогуляться? Скорее всего, не против, даже если он пришел с кем-нибудь еще. Ему наверняка хочется узнать от меня побольше. Так что встаем, выходим. Вы ждете тридцать секунд, потом следуете за нами в сторону часовни.
— Встаете, значит, и выходите. Как просто! Думаете, пойдет?
— Как я сказал, ему надо со мной поговорить, и нет причин опасаться. В Монсеррат он сам меня пригласил. Если что, предложу личный обыск — мне скрывать нечего.
— Допустим, сработало, — кивнул Генри Харрис, помолчав. — Вы вдвоем на тропинке и приближаетесь к часовне. Дальше как?
— Дальше мы замечаем вас на тропинке. Я предлагаю зайти в часовню, чтобы никто не мешал.
— А если не пойдет? Он ведь старый солдат. Самостоятелен и осторожен — его не заставишь.
— Не в этот раз, сэр.
— Почему вы так думаете?
— У него не будет выбора.
Подумав, президент решил не настаивать на деталях.
— Допустим. Что дальше?
— Вы когда-то работали на ферме?
Генри Харрис кивнул.
— Случалось держать свинью или, к примеру, теленка, пока ветеринар делает укол?
— Конечно.
— Давалось легко?
— Да вроде бы…
— Я планирую что-то в этом роде. Будем играть в ассистента и ветеринара. Правда, боюсь, вам придется испачкать руки. Ну, до некоторой степени.
— Физических усилий я не боюсь, мистер Мартен. Тем более в нашем положении. Только не совсем понимаю: ни шприца, ни медикаментов, и нет времени, чтобы…
— Ресторан. Все необходимое найдется либо в меню, либо на столе.
78
10.37
Барселона осталась позади двадцать минут назад. Рослого, широкоплечего водителя белого микроавтобуса с надписью «Обитель ордена Святого Бенедикта Монсеррат» на борту звали Рафаэль; преподобный Бек и Лючиана сидели за его спиной. За ними расположилась Деми Пикар, устроив сумку с фотоаппаратурой на соседнем сиденье. Глядя в окно, она старалась не думать о президенте, Николасе Мартене и своем решении. Вернее, о выборе, сделанном в безвыходной, на ее взгляд, ситуации.
Когда после встречи Мартена с доктором Фоксом на Мальте оба они — Фокс и преподобный Бек — остались не в лучшем настроении, Деми опасалась, что ей больше не удастся пообщаться с капелланом конгресса. На следующий день Руфус Бек неожиданно исчез, покинув Мальту, и опасения превратились в уверенность, но вскоре позвонил портье: оказывается, преподобный Бек просит прощения за внезапный отъезд и приглашает мадмуазель Пикар в Барселону.