Только выехав с автостоянки перед зданием «Бедфорд Констракшнс», Трейси дала волю слезам.
Глава 4
После того как Трейси привезла Санни домой, они вместе лепили снеговика, затем сели ужинать. Настроение Трейси заметно улучшилось.
Отправив дочку наводить порядок в детской, она принялась мыть посуду. Мысли ее невольно вернулись к событиям прошедшего дня. Сейчас инцидент в кабинете Кайла уже не казался ей таким ужасным. Да, она поставила себя в глупое положение, когда прижалась к нему, уставившись в глаза, но, может быть, он и не догадался, о чем она думала. Ведь она сама этого не понимала – до тех пор, пока не стало ясно, что Кайл ее не поцелует.
Вздохнув, Трейси взглянула в окно. Стоящий посреди дворика снеговик, казалось, смотрел на нее с осуждением.
Весь ужас в том, что она не хотела, чтобы Кайл ее целовал, во всяком случае не средь бела дня в своем кабинете. Она вообще не планировала заводить роман с мужчиной – с любым мужчиной, но с Кайлом Бедфордом в особенности. Он слишком властен, слишком силен, причем не только физически, слишком холоден и беспощаден, от мужчин такого типа нужно держаться подальше. А еще он очень привлекательный, чувственный, мужественный, напомнил тоненький внутренний голосок.
Трейси так крепко стиснула чашку, что чуть не раздавила ее. Она злилась на Бедфорда, на весь белый свет и на самое себя. С ней явно что-то произошло, она себя просто не узнавала. Или лучше сказать, не доверяла себе? Кайл не пытался ее соблазнить, более того, дал ясно понять, что считает ее не более привлекательной, чем увядший листок латука, значит, проблема не в нем, а в ней самой. Да и проблемы-то никакой нет и не будет, если она сама не раздует ее на пустом месте.
Почему-то Кайл Бедфорд действует на нее так, как ни один мужчина никогда не действовал. Она испытывала влечение к Полу, вернее, думала, что испытывает, но сейчас поняла, что даже не знала, что это такое.
Что из этого следует? Трейси снова посмотрела в окно, но ничего не видела, ее взор был обращен внутрь. А следует вот что: ей нужно посмотреть правде в глаза и взять под контроль не в меру расшалившееся воображение, чтобы сегодняшний инцидент никогда больше не повторился. Иначе она не сможет работать на Кайла Бедфорда. Если же она уволится из «Бедфорд Констракшнс», то придется распрощаться и с этим коттеджем – вряд ли ей удастся найти другую работу на столь же выгодных условиях. Трейси встряхнула головой и продолжила мыть посуду. Как мать она не имеет права лишать Санни перспектив на блестящее будущее, будь ее босс даже самым сексуальным мужчиной со времен Адама.
Завтра она должна выйти на работу, словно ничего не случилось. Проработала же она три месяца, значит, сможет работать и дальше. Главное – не вспоминать, что сначала она заявила, будто терпеть не может прикосновений, а потом чуть ли не бросилась ему на шею. Трейси застонала от стыда, но тут же сказала себе: прекрати, это не мелодрама, а реальная жизнь, ты вовсе не повисла на нем, тебе просто… Да, приходится признать: ей хотелось это сделать…
Звонок в дверь отвлек ее от неприятных мыслей. Кто бы это мог быть? Кроме Хэзел некому, но та редко приходит без предупреждения. Может, она поссорилась с Гордоном? Трейси знала, что отношения между Хэзел и ее приятелем портятся, и неудивительно: нужно иметь ангельское терпение, чтобы мириться с неспособностью Гордона принять серьезное решение. Ох уж эти мужчины, от них одни неприятности! Идя открывать дверь, Трейси нахмурилась.
Но за дверью она увидела не Хэзел, а источник своих собственных неприятностей. Трейси растерялась и несколько секунд только и могла, что молча смотреть на Кайла, беззвучно открывая рот, словно рыбка в аквариуме.
– Прошу прощения, что явился к вам домой, я пытался позвонить часов около шести, но, похоже, телефон не работает. Видно, какие-то неполадки на линии.
– Да, наверное, – пробормотала, наконец, Трейси.
Телефон действительно молчал весь вечер, но ей вообще редко звонили, и она не придала этому значения.
– Разрешите войти? – терпеливо спросил Кайл.
– Что? – Трейси вспыхнула. – Ах да, простите, конечно, входите.
В ее маленькой прихожей, оклеенной нежно-кремовыми обоями, фигура Кайла казалась невероятно большой и слишком темной. Трейси указала гостю на дверь в гостиную. Как только Кайл прошел в комнату, она остановилась у противоположной стены, стараясь, чтобы их разделяло как можно большее расстояние. Поверх костюма на Кайле было черное кожаное пальто, и это во сто крат увеличивало впечатление мрачной мужественности. Трейси даже стала заикаться.
– С-садитесь, пожалуйста.
– Благодарю.
Кайл снял пальто, бросил его на спинку стула, сел и принял типично мужскую позу, положив ногу на ногу.
События сегодняшнего дня были еще слишком свежи в памяти, сердце Трейси снова забилось учащенно. Она надеялась, что в ее распоряжении есть хотя бы четырнадцать часов на то, чтобы подготовиться к следующей встрече с Кайлом, но он своим появлением выбил ее из колеи. И ей было невероятно трудно поддерживать даже ничего не значащую вежливую беседу.
Зачем он пришел? Кайл сам ответил на ее не заданный вопрос.
– Я искал финансовый отчет, который подготовили сегодня, но не нашел, а он нужен мне, чтобы поработать над сделкой с Картерами.
– Финансовый отчет? – переспросила Трейси. – Он был среди бумаг, которые я приносила вам днем.
– Я знаю, – все тем же терпеливым тоном продолжал Кайл. – Я его просмотрел, сделал свои пометки и вернул вам вместе с документами, которые нужно было разослать по почте.
В душу Трейси закралось страшное подозрение. Выражение серых глаз не изменилось, Кайл больше ничего не сказал, но, несмотря на его кажущееся спокойствие Трейси почувствовала, что, то же подозрение возникло и у него.
– Вы уверены, что вернули его мне? – еле слышно спросила она. Кайл кивнул. – И на моем столе его нет? – Он замотал головой. Трейси почувствовала тошноту. – Я… я его не видела, – жалко призналась она.
– И что из этого следует?
Трейси осознала весь ужас совершенной ею огромной ошибки, если бы она не сидела, то наверное, покачнулась бы. Сегодня днем она плохо соображала, раскладывая бумаги по конвертам, и, вполне возможно, вложила отчет в конверт вместе с каким-нибудь письмом. Это само по себе неприятно, но, учитывая конфиденциальный характер информации… Трейси глубоко вздохнула, пытаясь хотя бы немного успокоить сердцебиение.
– Кайл, мне очень жаль, но, боюсь, я отослала отчет вместе с одним из писем.
Бедфорд и бровью не повел.
– Не знаете, с каким именно?
Трейси хотелось кричать и заламывать руки, но она лишь покачала головой и убитым голосом призналась:
– Не знаю. Ох, Кайл, мне действительно очень жаль! Я, конечно, немедленно напишу заявление об уходе.
– Трейси, я не хочу, чтобы вы увольнялись, лучше попытайтесь сообразить, в какое именно письмо вы могли вложить финансовый отчет.
– Не знаю, не знаю, – простонала Трейси. – В любое!
– Включая письмо, адресованное Картерам? – несмотря на все усилия Кайл больше не мог сохранять хладнокровие.
– Да.
Он опустил взгляд и посмотрел на свои туфли ручной работы. Трейси беспомощно глядела на его темную фигуру, кажущуюся столь неуместной в ее доме. Как она могла быть столь безответственной? Это конец. Даже если Кайл не уволит ее прямо сейчас, он больше никогда не сможет доверить ей сколько-нибудь ответственное дело. Бесполезно объяснять, что она была охвачена паникой и не владела собой. Разве она может признаться, что думала не о письмах, а о том, как приятно оказаться в его объятиях, хотя бы на несколько секунд? Что она испытала чувства, каких никогда раньше не испытывала? Пол даже в лучшие времена не вызывал у нее такого всплеска желания.
Кайлу Бедфорду это не интересно, он не пожелает ее выслушать, даже если она наберется храбрости сказать ему правду, что, конечно, исключено. Скорее она даст себя повесить, четвертовать, утопить…
– Мама?
Трейси повернулась к двери. Санни неуверенно остановилась в дверях. Краем глаза Трейси видела, что Кайл резко поднял голову, но, не глядя на него, подошла к дочери и тихо сказала:
– Все в порядке, дорогая, заканчивай прибираться в комнате, я сейчас приду.
– Я уже закончила. – Санни явно не собиралась безропотно уходить в детскую. Со свойственной детям прямотой она посмотрела незнакомцу в глаза и сказала: – Привет. Я Санни Вудс.
– Здравствуй, Санни. Меня зовут Кайл Бедфорд.
– А я про вас знаю, моя мама у вас работает, – с интересом сказала девочка.
– Правильно, дорогая, – ответила за Кайла Трейси. – А теперь иди к себе и приготовься к купанию.
По какой-то ей самой не понятной причине Трейси не хотелось, чтобы Санни знакомилась с Кайлом. Знакомые нотки в голосе матери подсказали Санни, что лучше не спорить, однако врожденное дружелюбие вкупе со здоровым детским любопытством все же взяли верх, и она снова обратилась к гостю:
– Мы с мамой слепили снеговика, вы его видели?
Глядя в очаровательное детское личико, уменьшенную копию лица матери, Кайл улыбнулся.
– Нет еще, но я бы с удовольствием посмотрел. Может, ты мне его покажешь, когда примешь ванну?
Чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля, Трейси поспешила вмешаться:
– Я пока не разрешаю Санни купаться самой.
Почему он не уходит? – недоумевала Трейси. Письма отправлены, с этим уже ничего не поделаешь. Завтра она подаст заявление об уходе, посыплет голову пеплом – все, что он потребует. Но это завтра, а сегодня она просто не в состоянии видеть, как он ходит по ее дому, разговаривает с ее дочерью. Это делает его слишком… человечным.
– Я подожду. – В серебристых глазах сверкнул вызов. На этот раз Трейси не догадывалась, а точно знала, что он прочел ее мысли.
– Но у вас, наверное, очень много дел…
– Ничего, время терпит.
Санни, по-видимому, надоел глупый разговор взрослых.