Матвей внимательно выслушал Анну и сказал:
– Если смогу помочь – буду рад. Но ничего не обещаю.
– Конечно, конечно, – кивнула Анна. Она была признательна, что он согласился. А вдруг и вправду случится чудо? – Я договорюсь о встрече. Когда ты свободен?
Не откладывая в долгий ящик, Анна позвонила Марии и предложила помощь Матвея. Было решено, что они встретятся завтра в четыре часа дня у того самого сквера, где Рита потеряла талисман.
День был чудесный, солнечный, небо по-весеннему свежее, нежно-голубое, с белыми разметавшимися облачками.
Матвей выглядел серьезным, в черной кожаной куртке, в очках в тяжелой оправе и тяжелых армейских ботинках.
Рита, худенькая рыжая девушка, была заплаканной и осунувшейся. Мария стояла рядом с подругой и держала ее за руку. Рита сбивчиво, волнуясь, объяснила свои вчерашние действия. Матвей слушал внимательно, не сводя глаз с ее лица. Когда она закончила, он прикрыл глаза, словно желая еще раз все повторить про себя и запомнить.
Все выжидательно смотрели на него, но Матвей не обращал ни на кого внимания, словно находился в полном одиночестве. Он снял очки, прищурился.
– Вы уверены, что брали талисман на прогулку?
Рита вспыхнула.
– Вы думаете, что я все выдумала? Взяла и на месте сочинила эту историю?
Матвей предупреждающим жестом вытянул вперед руку:
– Нет-нет, я ничего такого не говорю, я просто призываю еще раз все вспомнить – как было. Если это возможно. Память иногда нас подводит, даже если мы этого и не замечаем.
Рита отвела взгляд.
– Я вижу, мне никто не верит, – сказала она трагическим шепотом.
Мария обняла ее за плечи, с невольным упреком посмотрев на Матвея.
– Хорошо, я попробую, – вздохнул он. – Только все оставайтесь на месте. А я пойду…
Девушки остались стоять у входа в сквер, а Матвей медленно пошел по аллее. Его путь со стороны выглядел странно: он шел не по прямой, а зигзагами, петляя. Часто останавливался и застывал на месте. Иногда он поднимал голову вверх, словно ожидая подсказки от небес, потом снова двигался по своей собственной траектории. Наконец, он вернулся.
– Пока ничего.
– Ничего! – горько вздохнула Рита. – Так я и думала.
– Я сказал – пока.
– Я вас понимаю, помочь мне никто не может. Спасибо хотя бы за попытку. Это тоже дорогого стоит. – Она выпалила эти слова на одном дыхании и замолчала.
Матвей развел руками.
– Нам пора. Еще раз спасибо. – Рита потянула Машу за рукав.
Маша распрощалась с Анной и Матвеем, виновато пожав плечами. Этим жестом она извинялась за слишком эмоциональное поведение подруги. Матвей сухо кивнул в ответ, Анна выдавила «до свидания». Она словно чувствовала вину за то, что Матвей не нашел талисман и тем самым не оправдал надежд, которые на него возлагали.
Домой они возвращались молча. Анна размышляла, что не всегда помощь может быть уместна и желанна. Это был тот случай, когда не следовало ее предлагать. Потому что неоказанная помощь всегда невольным грузом вины ложится на того, кто был ее инициатором.
На другой день вечером Матвей пришел к ней.
– Привет! – сказала Анна, открыв дверь.
Матвей молча протянул руку. На его ладони лежала картинка размером со спичечный коробок. На картинке был изображен средневековый Иерусалим.
– Что это? – удивилась Анна.
– Талисман той девушки. Она все-таки ошиблась, как я и подозревал. Она потеряла эту вещь не в сквере. Я это сразу почувствовал, но она была смущена и раздражена и поэтому не поверила мне. Я понял, что в тот момент с ней лучше не спорить. Да и вообще у всех вас аура была слишком яркой и напряженной. Завышенные ожидания часто мешают плодотворной деятельности. Это тоже нужно учитывать.
– Ты молодец, Матвей, – улыбнулась Анна. – Я так рада, что ты все-таки нашел этот талисман.
Анне показалось, что Матвей посмотрел на нее с некоторым сожалением.
– Важен не результат, а последствия, которые могут иметь совершенно обратное значение. Ты мне вчера не поверила. Я это почувствовал.
Анне стало стыдно.
– Прости.
Матвей вздохнул.
– Прощение в данном случае не требуется. Свяжись с той девушкой, нужно вернуть ей талисман.
– Да, конечно, я позвоню Марии. Рита сейчас живет у нее.
Рита была счастлива.
– Талисман нашелся! Какой же он умница, этот Матвей! Я побежала, мы договорились встретиться у того сквера.
Когда Рита вернулась, Маша сидела на кухне и перечитывала дневник Веры Шуазье.
– Ну как? – спросила она, подняв голову. – Все в порядке?
Рита почему-то не выглядела счастливой и восторженной, она стояла, прислонившись к дверному косяку, немного бледная.
– Не знаю, – наконец сказала она. – Может быть, и не в порядке. Но это уже не важно.
Маша обратила внимание, что Рита успокоилась и перестала злиться, когда разговор заходил об ее родственниках. По вечерам она куда-то уходила и возвращалась поздно – часов в одиннадцать, а то и в двенадцать. Маша не выдержала и спросила ее об этом. Она понимала, что проявляет неприличное любопытство, и ругала себя. Но Рита ответила:
– Я встречаюсь с Матвеем. Он мне здорово помогает. Как психолог.
Маша удивилась.
– Понимаешь, – Рита сидела на кухне в своей любимой позе, уткнувшись подбородком в колени, – Матвей пережил страшную драму – у него в катастрофе погибли мать и сестра. Он остался один. Он тоже был с ними в момент трагедии, но выжил. И Матвей сказал мне мудрую вещь: только смерть все отменяет, и только смерть показывает, что ничего уже не исправишь и не сделаешь. Пока мы живем, всегда есть возможность и ошибаться, и исправлять ошибки. По крайней мере, я перестала болезненно реагировать на своих близких. Я еще не знаю, как поступлю, но эта проблема потеряла для меня свою остроту. Я успокоилась и стала на многое смотреть другими глазами. Благодаря Матвею.
– Это видно по тебе…
– Правда? Хорошо. – Рита о чем-то задумалась.
– А с Элиавом ты сейчас общаешься? – спросила Маша.
– А это здесь при чем? – нахмурилась Рита. – Конечно, общаюсь. И вообще… – Фразу она не закончила.
– Ладно. Пошли спать, – сказала Маша. – Мне вставать завтра рано.
– Ты иди, я еще здесь посижу…
Когда Маша через пятнадцать минут проходила мимо кухни из ванной, то услышала, как Рита негромко напевает какую-то песню. Маша невольно улыбнулась. Есть вещи, которые посторонние замечают довольно быстро. В частности, возникшие симпатии.
Утром Рита ее спросила:
– Как твои дела? А то я со своими проблемами совсем забыла, что тебе тоже нужна поддержка.
– Да все нормально, – улыбнулась Маша.
– Мне кажется, ты все время о чем-то думаешь…
– Есть такое. Но это приятные думы. Это касается семейных дел.
– Как у меня? – усмехнулась Рита.
– Не совсем. Это историческое прошлое моей семьи. Моя двоюродная прабабка Ариадна Федоровна Бориславская уехала из Советской России в тысяча девятьсот двадцать восьмом году, приехала в Париж, но побыла там очень недолго. Главной ее целью была Африка. Но там ее следы теряются. И я не знаю, как ее найти…
– Знаешь, у меня есть знакомая. Я уже упоминала о ней. Сестра Доменик. Именно она подарила мне талисман. Сестра Доменик в составе миссионерской миссии объездила полмира, в том числе была в Африке. Она занималась историей миссионерского движения на африканском континенте. А большинство белых путешественников, так или иначе, общались с миссионерами. Я могу спросить у нее. Кто знает, вдруг отыщется след твоей прабабки. В этой жизни все бывает, я уже ничему не удивляюсь.
Африка. 1928 год
На корабле Ариадну тошнило почти всю дорогу. Она считала себя крепкой, но даже ее организм стал давать сбой в связи со всеми этими безумствами.
На корабле она старалась ни с кем не заводить знакомства, она боялась расспросов. Ей нужно было полностью исчезнуть, не оставив следов, и поэтому новые друзья были ни к чему. За столиком она оказалась в компании молодых супругов – Веры и Джона Кэмпбеллов из Манчестера. Джон был англичанином, а Вера – француженкой, но, как оказалось, ее мать была русской.
Ариадна теперь представлялась как Анна Ремье. Она решила строго придерживаться легенды, которую сочинила, когда получила новый паспорт. Анна Ремье была родом из Марселя, до русской революции жила вместе с родителями в Санкт-Петербурге, потом, в связи с революционными событиями, они вернулись на родину. В Африку она едет искать троюродного брата, который когда-то уехал туда и больше не подавал о себе никаких известий. Его мать просила разыскать сына.
Вера – симпатичная шатенка с большими серыми глазами, лет двадцати пяти – сразу прониклась к Ариадне симпатией.
– О! Дать матери сына – что может быть благородней! – восхищалась она.
– Да, – пробормотала Ариадна. – Матильда меня очень просила…
Из-за того, что ее укачивало, она постоянно чувствовала себя плохо и старалась не выходить из каюты. Но за обедом приходилось поддерживать беседы.
– А как вы его будете искать? – не унималась Вера. – Это же не так просто. Континент – огромный. И сколько времени займут поиски?
– Пока не знаю, – вздохнула Ариадна.
«Боже мой! – подумала она. – Надо было придумать что-то иное. Кажется, моя версия не стоит и ломаного гроша».
– А куда он уезжал? Где вы планируете начать поиски?
– Пожалуй, на юге Африки, – сказала Ариадна наугад.
– Как романтично! Мы тоже едем на юг…
– Вы ж едете в Сомали, – удивилась Ариадна.
– Должны были ехать, но сегодня утром муж получил каблограмму, ему придется ехать в Южно-Африканский Союз [6], так что наш маршрут меняется. Это так здорово, что мы будем там вместе!
– Благодарю, – пробормотала Ариадна. – Вы очень любезны.
– О как мне хочется помочь одинокой страждущей путешественнице!
«Одинокая женщина всегда вызывает желание покровительствовать ей, – подумала Ариадна, – даже у особ женского пола. Здесь просыпается милосердие, участие… Хорошо, что людские сердца не очерствели окончательно».