— Э-э… — протянула Кристина. — Вроде бы наоборот.
— Так ведь вы меня провожать не стали, — чуть покачиваясь, пьяно развёл руками Пётр, — поэтому я решил проводить вас.
— Блин, — ругнулась Вика, — и правда, как-то не по-женски вышло.
— Ну две минуты осталось, — застонала Кристина, — потом решите, по-женски или не по-женски.
— А давайте я к вам? — неожиданно предложил парень.
— И как ты это себе представляешь? — язвительно поинтересовалась комвзвода.
— А вот так.
Оглядев забор, он трусцой пробежал лёгким зигзагом полсотни метров, туда, где начиналась аллея с растущими близ ограждения раскидистыми деревьями, после чего, зацепившись за свисающую к земле ветку, полез вверх.
— Да быстрее! — зашипела секретчица, и они буквально на последних секундах, оставив Петра штурмовать дерево, ввалились через проходную на территорию академии.
Постоянно оглядываясь, они прошли вдоль забора, затем услышали приглушённые маты, кряхтение, треск, а в итоге под виртуозную ругань с окончательно отломившейся от дерева веткой на землю свалился и новый курсата.
Подбежав, девчонки с волнением склонились над ним.
— Ты там живой?
— Живой, — прокряхтел парень, поднимаясь на ноги. — Петра Иванова ещё никому не удавалось уничтожить, даже самому Петру Иванову. Ну что, пойдёмте? Покажете свою комнату…
Проснувшись наутро, Вика с трудом подняла тяжёлую голову с постели и медленно села. Пробормотала, пытаясь вспомнить, что вчера было:
— Опять, блин, нажрались, — внезапно обнаружила, что совершенно голая. — А одежда где? — после чего огляделась и натолкнулась на такую же голую Кристину, как-то чересчур задумчиво смотрящую куда-то вдаль.
В голове девушки мигом возник ворох вопросов, но тут от третьей кровати раздалось полное неприкрытого ужаса тихое шипение:
— Девочки-и!
Посмотрев туда, комода увидела сначала огромные, широко распахнутые глаза своей командиры, а затем её собственные глаза стали такими же, потому как на также абсолютно голой Светлане лежал, обхватив даму рукой и ногой, и мирно спал их вчерашний собутыльник — курсата Иванов.
— Криста! — шёпотом позвала подругу Вика и показала глазами на живописную композицию.
— Да знаю я, уже полчаса не сплю, — ответила та негромко. Спустив ноги на пол, прошлась по комнате, в куче одежды, беспорядочно разбросанной по полу, нашла свои трусы и, натянув их, упала на стул, высказываясь в сторону боящейся пошевелиться Светки: — Ну что, суровая мать, где твоя хвалёная выдержка? Холодная голова? Трезвый ум?
— Там же, где и ваши, — не выдержав, все так же шёпотом вспылила та. — И вообще, это ты первая его…
— Я только поцеловала, — тут же оборвала подругу секретчица, — дальше он уже сам.
— Какая разница? — снова прошипела комвзвода. — Думаешь, мы смогли бы спокойно смотреть, как вы тут трахаетесь?
— Ага-ага, — покивала головой Кристина, — да на вас уже через секунду одежды не было. Я еще, помнится, верхом сидела, когда вы его заставили руками вас обеих одновременно ублажать.
— Блин… — опять протянула с отчаянной безысходностью Вика, слушая разговор подруг и с ужасом вспоминая всё, что происходило. — Мы что, его втроём изнасиловали?
— Получается, так, — подтвердила секретчица, а затем спросила: — Майки запасной ни у кого нет? А то он мою порвал прямо на две половинки в одно движение. Теперь только на тряпки пойдёт, вон, вся в лоскуты.
— Тебя кроме майки сейчас реально больше ничего не беспокоит? — язвительно поинтересовалась Светлана, после чего аккуратно принялась выползать из-под продолжающего мирно посапывать парня.
Правда, стоило ей медленно отодвинуть в сторону руку, как Пётр, не просыпаясь, недовольно что-то пробурчал и снова крепко ухватил её за сиську.
— Что же делать? Что же делать? — начала причитать Вика, перед мысленным взором уже видя позорное отчисление, а то и допрос у следователей военной прокуратуры.
— А ничего, — глубокомысленно изрекла Кристина. — Поздно пить боржоми… Так что, даст кто майку?
Кое-как вывернувшись, комвзвода вскочила и принялась суматошно одеваться, с проклятиями разбрасывая и свою и чужую одежду по комнате.
— Что, думаешь, если будешь одетая, когда он проснётся, то решит, что между вами ничего не было? — уточнила секретчица.
Но Светлана ответить не успела, потому что в этот момент причина их утреннего переполоха зевнула, потянулась и, продрав глаза, посмотрела на замерших девушек ясным взором.
— Доброе утро, — поприветствовал их Пётр, взамен услышав нестройным хором:
— Доброе…
— Ну вы, конечно, даёте, — парень, ничуть не смущаясь голого вида, соскочил с кровати. — Не ожидал от вас, если честно, чтоб втроём, да ещё сразу…
С каждым падающим в наступившей тишине словом, что казались очередным гвоздём, забиваемым в крышку гроба их будущей военной карьеры, девушки всё больше мрачнели. Вика, опустившись на кровать, закрыла лицо руками, Светлана, посмотрев на майку в руках, которую ранее пыталась лихорадочно напялить, жестом обречённого отчаяния вяло швырнула ту Кристине, и только секретчица, поглядывая на парня с каким-то безразличным спокойствием, неторопливо майку одела, после чего, пошарив на полу у стула, нашла и протянула Петру его трусы.
— Спасибо, — кивнул тот ей, а затем закончил: — Но знаете, мне понравилось. Всегда мечтал, чтобы не с одной. Правда, даже в самых смелых фантазиях имел двух, но три — это вообще… Может, повторим как-нибудь, а? — и парень с довольной улыбкой подмигнул не ожидавшим такого девушкам.
Глава 6
— Тебе надо уходить, — внезапно, напряженным голосом произнесла Светлана, исподлобья глядя на меня.
— Подъем уже был, — тихо сказала Вика, глядя в ответ на нее.
— И что делать?..
— Снимать штаны и бегать, — буркнул я. Критически оглядел их, так до сих пор практически голых и добавил — ну или просто бегать.
Вчерашняя попойка закончилась феерически. Вот что-что, а групповуху я не заказывал. Но всё, как обычно, решили за меня. Впрочем, мог ли я их за это винить? Регулярного секса у них явно не было, а эпизодический перепихон… возможно был слишком эпизодическим. Не удивительно, что стоило мне ответить на поцелуй Кристины, как она немедленно сорвала с меня одежду, набрасываясь со всей своей необузданной страстью. Потом присоединились остальные, лихорадочно сдирая с себя всё. Причем, больше всех усердствовала Светлана, то ли свой командирский статус подтверждала, я так и не понял. Но сложилось стойкое впечатление, что она хотела добиться от меня слов пощады. А может мольбы. Но не с моим гаремным прошлым. Эти жалкие попытки доминировать, я воспринимал с улыбкой. В итоге она заездила больше не меня а себя, своими суматошными скачками, и мы так и заснули вместе, в её кровати.
— Если его увидят, нам конец, — снова, поджав губы, произнесла комвзвода.
— И что ты предлагаешь, в окно его выкинуть? — неожиданно жестко ответила моя соседка по парте — Избавиться, так сказать, от улик? Только он не девушка, с третьего этажа падения не переживет.
— В окно? А это мысль, — резко произнес я, подходя и распахивая створку, выглядывая вниз, где за полуметровыми бетонными отмостками и до забора располагался ровный подстриженный газон. Вспомнив свое институтское прошлое я прикинул на глаз и решил, что трех простыней связанных вместе должно хватить. Был такой опыт, ночных походов за бухлом, в обход вахты. Правда, товарищ мой один так по пьяни улетел, об похожие отмостки сломав ступню, но в своих силах я был уверен, оставалось только уговорить девчонок дать мне простыни.
Вот только, похоже, мои слова они поняли не совсем правильно, вернее я, прорабатывая в мозгу идею, не раскрыл свой замысел полностью, потому что, с криком — «Стой!» — ко мне дернулись все, а Кристина, сидевшая ближе всех, и вовсе схватила за талию, оттаскивая от окна.
— Ну ты что? — ласково произнесла она, глядя мне в лицо, продолжая удерживать руками, — девочки же пошутили, не надо прыгать.
— Да я не собирался, — удивленно взглянул я, — с чего бы, я что, дурак, тут метров восемь лететь.
— А зачем к окну пошел?
— Посмотреть хотел, что внизу. Если ваши три простыни связать и привязать сюда к батарее, — показал я на стояк, подходящий к ребристой чугуняке под подоконником, — то вполне хватит, чтобы спуститься.
— Точно? — еще раз спросила секретчица и увидев мой кивок, неохотно отпустила.
Сегодня она была какая-то другая, задумчивая, без этих своих пошлых шуточек, словно произошедшее ночью заставило ее что-то переосмыслить в своей жизни.
«А может и вовсе это у нее был первый раз? — неожиданно подумал я, глядя в большие пронзительно зеленые глаза девушки, — оттого и шуточки были, что она девственницей была?».
Впрочем времени на на раздумья не было. Добившись от не имевших другого варианта девушек согласия, я решительно сдернул с кроватей простыни и принялся связывать.
Затем крепко завязал узлом на батарее и, скинув смотанную в клубок импровизированную веревку, посмотрел на какой высоте болтается концевой узел. Он почти доставал до окна первого этажа, а значит, когда я на нем повисну, до земли будет полметра — метр, максимум — ерунда.
Воодушевившись, я повернулся девчонкам и махнув ручкой, с прощальным, — «Адьё» — на губах, крепко взялся за простыни и свесив ноги наружу, медленно сполз вниз, ногой намотав один оборот ткани, для страховки.
Аккуратно заскользил. Тут главное было делать всё плавно и без рывков, особенно в месте узловых соединений. Перебирая метр за метром, я опускался всё ниже и наконец повис на узле, слегка раскачиваясь напротив окна первого этажа. И дернул же меня черт, посмотрев вниз, перевести мимолетный взгляд в окно. А там, не донеся какого-то десятка сантиметров, до рта, с кружкой в руках, на меня выпучилась незнакомая майора в форменой рубашке с короткими рукавами. На мгновение я даже замер впервые увидев у женщины настолько прокачанные руки, под стать Шварценеггеру, никак не меньше. Вопрос «зачем» появился у меня позднее, а пока, я улыбнувшись и помахав в окно ручкой, спрыгнул в траву и рванул вдоль забора, ища где можно перелезть.