— Ну что за фигня? Нет, я точно куда-нибудь напишу! Это что же за галимый сексизм…
Стоило мне появиться в дверях аудитории и увидеть невысокую подполковницу, ведущую занятие, как я мигом понял, что попал. И как внимания не обратил, что сейчас тактика в расписании? Это же мне сейчас опять все мозги отлюбят по полной программе. Уж лучше бы отсиделся где и на следующую пару со взводом пошёл. Но что теперь жалеть? Остаётся только уповать, что за полчаса, которые сидеть до конца занятия, слишком сильно достать меня она не сумеет.
— А, Иванов, — с ленцой констатировала женщина, откладывая в сторону длинную деревянную указку, которой показывала на некие схематичные изображения на доске. — Неужели вы всё-таки решили посетить наше занятие? И кстати, что вам помешало прийти на него вовремя, а не к тому моменту, когда две трети отпущенного времени уже прошли?
— Госпожа подполковница, разрешите доложить, — начал я заученно. С этой мадамой надо было только так и не иначе. — С утра был осмотр в военном госпитале, а затем я ходил на доклад к генерале.
— Точно, я и забыла, вы же у нас пострадавший. Кстати, мне тут рассказали, что вы на тренажёре набрали какое-то невероятное число баллов. Не поделитесь, как вам это удалось?
— Удалось?.. — я замешкался на пороге, но преподавала, дёрнув уголками губ, показала кончиком указки на пол возле себя и сказала:
— Проходите, курсата, не стесняйтесь. Да, становитесь вот сюда, я думаю, остальным тоже будет весьма интересно узнать.
— Ну… э-э… — протянул я, обречённо вставая под внимательные взгляды остальных курсат.
— Смелее, вы же будущий официра. Давайте, громко и чётко!
Гадская баба почти в открытую подначивала меня, при этом холодно и язвительно улыбаясь, а я всё прокручивал в голове разговор с Мариной и просьбу хранить всё в тайне. Как же неимоверно трудно было удержаться от того, чтобы не проорать в лицо этой стерве, что да, все эти баллы я заработал в честном бою. Что я действительно смог буквально нагнуть всех, показав настолько запредельный класс, что к моему результату и близко никто не приблизился. Но это говорить нельзя, и я, скрепя зубы и прикрыв глаза, медленно выдавил из себя:
— Никак. Вероятно, в тренажёре что-то сломалось. Может, сбой произошёл.
— Ах сбой… — в голосе подполковницы ощущалась просто тонна удовлетворения. — Что ж, я примерно так и думала. Но что же вы делали там целых полчаса?
— Бегал, — с усилием ответил я, пряча глаза от от молча смотрящих на меня девчат, — и прятался.
— Вы так побледнели, курсата. Наверное, мои вопросы вновь заставили вас пережить тот… те события. Бегать и прятаться столько времени, думаю, и вправду было очень тяжело. Впрочем, осуждать вас за то, что вы вели себя как мужчина… Вы же и есть мужчина, — она отвернулась к классу, вальяжно бросив мне: — Садитесь, курсата, не хватало, чтобы вы тут ещё и в обморок хлопнулись от переживаний.
Не смотря на остальных, сцепив зубы, я быстро сел за парту.
Опять эта тварь опустила меня ниже плинтуса. И что я ей такого сделал? Но нет, надо было меня выставить перед всеми и опозорить. Что теперь обо мне подумают? Что я просто трус?
Внезапно я почувствовал, как моё запястье накрыла чья-то тёплая ладонь. Бросив украдкой взгляд влево, увидел внимательное лицо Вики. Глядя на меня, она одними губами прошептала:
— Всё будет хорошо, — и почти незаметно кивнула, ободряюще сжав мою руку напоследок.
На душе слегка потеплело. Правда, я терялся в догадках, почему вектор отношения Вики ко мне снова поменял направление. Возможно, на неё так повлияло моё попадание в больницу?
Оставшееся время пролетело быстро. Находясь в раздрае, я почти не запомнил, о чём шла речь, но когда прозвенел звонок и подполковница наконец вышла, остальные девчонки взвода окружили меня и принялись громко возмущаться. Однако возмущение их было направлено не на мою персону, чего я боялся, а на преподавалу.
— Это недостойно официры, — звенящим от негодования голосом говорила одна, — так оскорблять, унижать. Да и кого, парня!
— Она сразу на него взъелась. Я думала, она просто против парней в академии, но то, что сейчас, уже перешло всякие границы, — вторила ей другая.
— Петя, не слушай её, — это уже протолкалась ко мне Кристина, — плюнь и забудь. И вообще, — она возвысила голос, — подруги, предлагаю писать коллективный рапорт о недостойном поведении на имя начальницы кафедры, а потом через неё передать генерале.
Все разом приумолкли, слегка ошеломлённые таким предложением, а затем, загомонили вновь, громче.
Но тут поднялся я. Единодушие девушек дорогого стоило, но идея, поданная Кристиной, всё-таки чересчур. Особенно для первого курса. В конце концов, с подполковницей это дело наше, личное, что бы ему причиной ни было, и раздувать его до конфликта со всем взводом просто глупо.
— Не надо никакого рапорта, — твёрдо произнёс я. — По крайней мере, коллективного. Я благодарен вам за такую поддержку, но это лишнее. Думаю, я смогу решить этот вопрос в частном порядке.
— И правильно, — внезапно холодно раздалось откуда-то из-за спин. Девчонки разошлись, и я увидел Иволгину, сидящую за столом с журналом взвода под ладонью. — Нечего впутывать остальных, им ещё учиться.
— А мне, значит, нет? — прищурился я.
Но комвзвода лишь скользнула по мне бесстрастным взглядом и, больше ничего не говоря, подхватив журнал, отправилась из класса.
— Знаешь, Петя, — негромко сказала Кристина, задержавшись возле меня, когда остальные курсаты тоже потянулись на выход, — что-то не верю я в то, что ты сказал. Я видела, как смотрела в экран Ржевская, так пристально за трусливой беготнёй не наблюдают.
— И я, — добавила из-за моей спины Вика, которая тоже, как оказалось, не ушла со взводом.
Ну и что на это ответить? Только вздохнуть и, сделав морду кирпичом, пойти вон. Будь на мне подписка, я бы, может, и бросил пару намёков, но сейчас какое-то чрезмерно обострившееся чувство ответственности не давало мне даже подмигнуть лишний раз.
В коридоре было пусто, лишь какая-то старшекурсница тёрлась у окна с книжкой в руках. Мазнув по ней взглядом, я засунул руки в карманы, вспоминая, что там за следующая пара должна быть. Вроде какая-то боевая подготовка, но в чём она заключается — для меня совершенно непонятно. Одно хорошо, я знал, куда именно идти.
Спустя пару мгновений обе девушки поравнялись со мной и некоторое время сопровождали в полном молчании. Покосившись сначала на одну, а потом и на вторую, я почесал подбородок и на всякий случай уточнил:
— А вы не в курсе, что за боевая подготовка?
— В курсе, — хором ответили обе, после чего Вика пояснила: — Первый месяц показывали кое-какие приёмы, в том числе с личным оружием. Далее был перерыв, и сейчас вот снова, но говорят, уже немного другое будет.
Аудитория с номером сто семь оказалась здоровенным залом со стоящей посередине инструкторшей в свободного кроя военном камуфляже. И поза, и взгляд, и упёртые в бока руки с закатанными до локтя рукавами выдавали в ней матёрого сержанта-садиста, какими их показывают в американском кино.
Оглядев наш взвод, выстроившийся вдоль стены, крепкая дама неопределённого возраста с грацией пантеры прошлась вдоль строя, внимательно разглядывая нас. Остановившись напротив меня, она немного попялилась, а затем буквально проорала, приблизив своё лицо к моему:
— Курсата! Фамилия, имя! Какую манду здесь забыл?!
— Иванов Пётр! — выкрикнул я. — Хочу стать официрой!
— Официрой?! А сам ты откуда?!
— Я воя из рода Златолесских!
— Воя? — инструкторша аж хрюкнула от смеха. — И за какие заслуги?
— За боевые!
Ржание бабищи в камуфле слышно было, наверное, даже во дворе корпуса.
— Насмешил, — она вытерла выступившие в уголках глаз слезинки. — Ладно, комик, так и быть, не вытурю тебя взашей с занятия, хоть и надо бы, ты же первичную подготовку не прошёл. Нравишься ты мне, бойкий. Посмотрим, какая ты воя. А теперь все, — она хлопнула в ладоши, — быстро вон туда и костюмы по размеру надеваем. Сегодня у вас первое учебное занятие по практическому групповому бою.
Вместе со всеми добежав до стенда с висящими на нём странными на ощупь камуфляжными комбинезонами, я принялся искать что-нибудь подходящее мне по габаритам. Как я уже упоминал, по сравнению с местными дамами, даже такими молодыми, как мои совзводницы, я не смотрелся крупным, скорее наоборот, поэтому что в груди, что в, извините, заднице, мне любой комбез был чересчур свободен.
Помыкавшись, я наконец выбрал один из самых маленьких по объёму, в котором не должен был выглядеть как клоун. А когда обернулся, то обомлел, потому как все двадцать девах, абсолютно никого не смущаясь и раздевшись до трусов, деловито эти комбинезоны на себя напяливали. Причём «до трусов» подразумевало, что и лифчиков на них не было, и сейчас я пялился на двадцать пар разнокалиберных женских грудей, что чуть подрагивали, иногда подпрыгивали, слегка покачивались, а в особо крупных случаях ещё и упруго сталкивались между собой.
Кое-как оторвавшись от этого зрелища, я мысленно пожал плечами. Раз уж раздевалок сюда не завезли, решил быть как все и тоже принялся снимать с себя одежду. Но стоило мне спустить штаны и скинуть рубашку, как во внезапно наступившей тишине ко мне подскочила инструкторша и, спешно подобрав с пола мою одежду, тут же прикрыла меня.
— Ты что творишь? — зашипела она. — Стриптиз тут решил устроить?
«Какой стриптиз? — хотел было сказать я. — У вас и так вон все с голыми сиськами наперевес», — но, подняв взгляд, обнаружил, что все курсаты, застыв в нелепых позах, дружно пялятся уже на меня.
Под моим критическим взором они отмерли, деланно захихикав и покраснев, а инструкторша настойчиво принялась меня подталкивать к двери в углу зала.
— В тренерской переоденься, Иванов. Нечего тут торсом своим голым девчонок отвлекать. И на вот, под комбез одень, — всунула она мне в нагрузку какой-то пластиковый бронежилет.