Наконец с облачением мы закончили, и тогда, выдав всем защитные маски, женщина, чьё звание я так и не разобрал, повела нас вооружаться.
— Перед вами массо-габаритный макет личного оружия операт мобильного доспеха, — показала инструкторша средних размеров пистолет. — Для вас это — оружие последнего шанса. Если вы выжили в бою и смогли выбраться из доспеха, то именно оно даст вам хоть какой-то шанс дойти к своим и отбиться по пути от одиночных противников. Поэтому на всех занятиях работать будем только с ним, чтобы вы привыкали к весу и габаритам.
— А другое оружие, госпожа майора? — спросила какая-то курсата, всё же прояснив для меня вопрос со званием.
— А накой? — подняла бровь инструкторша. — Вы же не спецназ и не разведка, автоматы и винтовки вам незачем. На поле боя ваша задача — добраться до своих, а не устраивать затяжные перестрелки. Ещё вопросы?
— А чем он стреляет? — поднял руку уже я.
— Конкретно этот? Специальными шариками с небольшим электрическим зарядом. Попадание в костюм тут же регистрируется и отображается у меня на планшете, — инструкторша махнула громоздкой угловатой панелью в металлическом корпусе, которую держала во второй руке.
— То есть мы будем против друг друга? — уточнила Виктория.
— Да, десять на десять, ну или, как в вашем случае, одиннадцать на десять. Бои до последнего выжившего.
— А где это будет?
— На территории академии есть специальная площадка, всё увидите сами. Если больше вопросов нет, то получайте оружие и запас шариков, две обоймы по двадцать пять штук.
«Да это же натуральный пейнтбол, — осенило меня, — только не с краской, а с электричеством».
Пейнтбол я любил. Мы, бывало, выезжали компанией, чтоб побегать да пострелять. И выпить, куда ж без этого. Поначалу играл я хуже некуда, выбывая из перестрелки чуть ли не первым, но как-то однажды получилось свести знакомство с хорошим парнем по имени Егор, бывшим ГРУшником и спецназёром, и постепенно стата моя начала выправляться. Некоторую роль сыграл и опыт компьютерных стрелялок, особенно после того, как Егор показал, каким образом компьютерную реальность можно перенести сюда, на пейнтбольную площадку.
Вообще, конечно, потрясающего хладнокровия и выдержки был человек. Он почти никогда не бегал, передвигаясь исключительно шагом. Неторопливо выглядывал с одной стороны укрытия, затем — с другой. Делал один выстрел, после чего всё так же спокойно менял позицию. Не терял самообладания в ситуациях, когда был один против пяти, а то и большего числа противников. И зачастую оставался последним из «живых».
Вот он меня и учил, как нужно играть.
Единственным минусом сейчас было то, что в руках моих — пистолет, не совсем привычный мне в плане как веса, так и хвата. Но выбирать не приходилось, и я, снарядив обойму, принялся терпеливо дожидаться остальных.
Глава 16
Поле для пейнтбола было открытой площадкой, огороженной высоким дощатым забором, с разбросанными на ней грубо сколоченными домишками, что зияли пустотами оконных и дверных проёмов, и элементами ландшафта в виде небольших насыпей и рвов. В общем, есть где укрыться и скрытно передвигаться.
Разделившись на две команды — одна с синими повязками, другая с красными, — мы разошлись по разным концам поля и, взяв пистолеты наизготовку, принялись ждать отмашки инструкторши.
Стоя позади девах, я сразу переместился на левый фланг, поближе к одному из домов, чтобы не торчать в чистом поле. С остальными курсатами соревноваться в том, кто быстрее нажмёт на спуск, дело бесперспективное, так что мне требовалось переигрывать их тактически.
Стоило прозвучать сирене, как вся моя красная команда закономерно рванула с азартом вперёд, шмаляя из пистолетов куда-то в сторону точно так же рванувших им навстречу синих, и только я с тяжёлым вздохом сразу скрылся за углом строения и неторопливо, лёгкой рысцой принялся его огибать.
Присев и выглянув из-за угла, я пробежался глазами по полю. Ну что сказать… В первую же минуту боя обе команды потеряли по половине игроков, которые теперь, подняв руки и сигнализируя, что они выбыли из боя, плелись с площадки. Остальные продолжали активно и почти не пользуясь укрытиями расстреливать друг друга, и к концу второй минуты на площадке осталась только одна курсата с синей повязкой, победно вскинувшая над головой пистолет. Судя по фигуре, это была командира нашего взвода.
Прицелившись, я нажал на спуск, и пистолет чуть дёрнулся, выстрелив практически бесшумно. Шарик громко щёлкнул о пластиковое забрало шлема, и миг спустя сирена возвестила окончание боя.
Выйдя из-за угла, я спокойно направился к остальным.
— Победила красная команда. Иванов, — майора посмотрела на меня, что-то помечая в планшете, — получаешь дополнительный балл. Да, забыла сказать, — инструкторша ухмыльнулась, увидев вытянувшиеся в непонятках лица остальных, — по итогам каждого боя победившая команда получает балл, а каждый выживший — ещё один дополнительный балл. Пять курсат с самым низким баллом идут в наряд вне очереди, а пять с самым высоким, соответственно, вместо следующего наряда будут отдыхать. Как говорится, у кого-то убудет, кому-то прибудет. Так что советую в следующий раз действовать более осмотрительно, — оскал женщины в этот момент стал поразительно смахивать на акулий.
— Так нечестно! — скинув шлем, подошла к нам красная от гнева Иволгина, буквально прожигая меня взглядом.
— Что «нечестно»? — приподняла бровь майора.
— То, как он победил! — воскликнула комвзвода. — Он прятался и подло стрелял в меня исподтишка!
— Дорогая моя, — как-то даже ласково произнесла женщина, — тут не рыцарский турнир. Вы в бою, и ваша задача — не просто перестрелять друг дружку, а победить и, желательно, выжить. Со стороны Иванова это была не подлость, а весьма грамотный подход и точный расчёт. Хотя, может, ему просто повезло? — и майора бросила хитрый взгляд на меня.
— Конечно же повезло, я просто хотел спрятаться, — кивнул в ответ, на что Иволгина лишь презрительно фыркнула и, одев шлем обратно, присоединилась к своей команде.
Во втором раунде девчонки бросились уже не вперёд, а в стороны, уходя с простреливаемого центра и чуть не затоптав меня, после чего набились в дома и скрылись за насыпями. Мысль майора про укрытия они уловили.
Задумчиво почесав затылок, я снова выглянул, присев, из-за угла, осматривая обстановку. Выжить хотели все, и теперь девчата азартно палили из оконных и дверных проемов по аналогично прячущимся в доме на другой стороне поля противницам. Щелчки по дереву то и дело раздавались у меня над головой. Вот только расстояние великовато для прицельной стрельбы, попасть в кого-то можно было лишь случайно.
Вздохнув, я прикинул на глаз мёртвую зону для курсат с синей команду и, не побрезговав упасть на изрядно пропылённую землю, пополз от домика к замеченному чуть в стороне от основной баталии приятному ровику, ведущему во фланг противника.
Вроде не заметили, по крайней мере, пока я полз, ни один шарик ни в меня, ни поблизости от меня не прилетел, и потому, плавно сползая в ров, я чувствовал себя уже более уверенно.
Медленно приподнявшись, я выглянул поверх насыпи, прикрывшись куцым кустиком наверху. Теория вероятности потихоньку работала, и беспорядочный огонь таки зацепил парочку курсат с моей стороны и одну у синих, но и всего-то. Внимательно посмотрев в тёмный зёв дверного проёма, я протолкнул ствол своего пистолета сквозь веточки куста и выстрелил прямо по его центру. Попал, хотя совершенно не видел, есть там кто или нет. «Синяя» курсата понуро вышла, поднимая руки, а я, меняя позицию, присел и потопал по рву дальше во фланг. Правило «выстрелил — сменил позицию» в меня вдолбили жёстко.
После рва была небольшая насыпь, затем — какая-то квадратная ерунда типа колодца, из-за которой я опять удачно снял показавшуюся в окне боком противницу, а далее, тихонько прокравшись к стене дома, я оказался прямо в тылу «синих».
В этот момент тройка самых активных, включая мою «любимую» комвзводу, решила пойти на сближение и, выскочив из дома, бегом пересекла открытый участок, хоронясь за насыпью. В мою сторону они не смотрели, и спины их были просто великолепной мишенью. Три почти в темпе очереди выстрела — и под два тихих вскрика и один негодующий почти вопль Иволгиной, которой шариком зарядило прямо в мягкое место пониже поясницы, я быстро скрылся за углом их здания.
— Какая сука стреляла?! — принялась разоряться Светик, решив, что попала под френдли файр. — Вы что, ослепли, бать вашу?!
— Это не мы, — раздался голос откуда-то со второго этажа. А я, выдохнув, заглянул внутрь через задний проём и увидев всех пятерых оставшихся курсат. Три — на первом этаже, две — на втором, отвлеклись на комвзводу. Поднял пистолет и методично нажал на спуск пять раз, выводя из игры и их. С обычным огнестрелом такой фокус не прошёл бы, но шарики пистолет выпускал почти бесшумно, и даже вскрики первых попавших под раздачу «синих» не помогли оставшимся сразу сориентироваться, откуда ведётся огонь.
Опять взревела сирена.
— Ты?! — крик Иволгиной, когда я спокойно двинулся мимо них к своим, казалось, взвился до небес.
— Я, я, — ответил, покосившись на неё.
— Ах ты… Я тебе покажу, Иванов, слышишь?!
— Слышу, слышу, — отмахнулся я, придав голосу интонации зайца из «Ну, погоди».
В этот раз майора смотрела на меня куда задумчивей, чем прежде.
— Так, вношу дополнение в правила, — произнесла она наконец. — Теперь выжившие из команды победителя, не убившие ни одного противника, дополнительный балл не получают. А кто убил больше трёх, тот получает два, — и посмотрела на скромно потупившегося меня.
Комвзвода, конечно, затаила, так что в следующий раунд, третий по счёту, подговорив остальных «синих», смогла вместе с толпой сходу прорваться на нашу половину поля, после чего меня в упор расстреляли из всех стволов. Отомстили, так сказать. Моя команда их, конечно, быстро вынесла, и по итогу мы всё равно выиграли, но я дополнительного балла уже не заработал.