ачит, что оставалось? А почти ничего, кроме самой грязной и низкооплачиваемой работы и комнаты в общаге, в которую ни один, даже самый захудалый мужичонка никогда не зайдет, и уж тем более ни о какой мужитьбе и речи быть не может.
Дно, от попадания в которое, хотелось реветь белугой, словно какой-то мужик, растеряв всю свою женственность. Впрочем, женственности ей всегда не хватало. В этом, наверное, была причина всех её бед.
Внезапно лавочка скрипнула под весом еще одной прохожей и подняв голову, бывшая курсата с удивлением посмотрела на доброжелательно улыбавшуюся женщину, что протягивала ей платок, со словами, — Не надо корить себя, ты не виновата, виноват он.
— Извините, она шмыгнула носом, промакивая предательские слезинки на щеках, — я не хотела, я, наверное, просто слабая. И кто он? Кого вы имели ввиду?
— Ну тот парень, что заставил тебя страдать, — ответила незнакомка, — я не в первый раз вижу подобное и знаю точно, что только мужчина может заставить женщину плакать и больше никто.
Арина внезапно вспомнила Петра. А ведь верно, это из-за него всё и произошло. Не будь его и она бы спокойно доучилась, а не осталась с одним рюкзаком за порогом, словно побитая собака.
— Вот видишь, ты и сама это поняла, — улыбнулась женщина. — К сожалению, мы стали слишком много им позволять, слишком часто стали пускать в сферы, что издревле были исключительно женскими. И знаешь, я считаю, что с этим нужно бороться. Место мужчины: дома, на кухне и в постели и больше нигде.
— Подождите, — вновь посмотрела девушка на незнакомку, — а кто вы?
Но та лишь улыбнулась и достав из кармана прямоугольный кусочек бумаги, молча протянула Арине.
Повертев тот в руках, девушка разглядела три большие почти слившиеся вместе буквы «М», а затем, ниже прочла, отпечатанное более мелким шрифтом, — «Мир, магия, матриархат».
— Так вы?! — она посмотрела округлившимися глазами на женщину.
— ЭМ-эМ-эМ, — ответила эмиссарка радикальной женской организации, — ты не ошиблась.
Глава 25
Сидя в небольшой комнатке, за дверями которой оживленно гудела толпа, я вспоминал события бала, до сих пор не в силах до конца осмыслить услышанное. А ведь ничего не предвещало.
Стоило танцам окончится, как девушка целеустремленно повлекла меня к выходу, крепко держа за руку.
— Эм, Виктория, — слегка растеряно произнес я, едва поспевая, чтобы не переходить на бег. Не дождался ответа и произнес повторно, — Великая княжна?!
— Чего тебе? — не оборачиваясь, ответила та, таща меня по коридорам.
— А куда ты… мы, идем?
— Боишься, что изнасилую? — обернулась та, прищуриваясь.
— Возможно, — дипломатично ответил я.
— И что, тебя хоть раз насиловали после бала?
— Нет, но всё же бывает в первый раз. — Не то чтобы я боялся, чего бояться то, с моим гаремным прошлым, но возможно великая княжна хотела чтобы я боялся, поэтому, прежде чем я точно выясню её намерения, следовало быть осторожным, чтобы ненароком не разозлить. В конце-концов, она племянница императрицы, в случае чего за меня не вступится никто, это не Еникеева, эта дева классом сильно повыше будет. Хотя насчет «никто» я ошибся. Потому что сзади внезапно раздалось громкое, — Стой! — и нас догнала Кристина, с еще несколькими моими одновзводницами, среди которых я заметил Вику и, к немалому удивлению, Свету.
Виктория остановилась, но больше, похоже, от удивления. Вряд-ли она ожидала подобного от кого-либо здесь.
— Куда ты его ведешь?! — потребовала курсата.
— А тебе какое дело? — подняла бровь великая княжна, оглядела девушек с ног до головы и усмехнувшись, произнесла, — и с каких это пор, вообще первогодкам дали право что-то требовать от действующей официры?
Но тут поспешил вмешаться я, пока чего не произошло, представил, — Это Кристина, моя одновзводница. Хорошая девушка, несколько раз вступалась за меня здесь, в академии. Она просто беспокоится, что со мной может случится что-то плохое.
— А, в этом дело? — Виктория ещё раз внимательно оглядела набычившуюся девушку, после чего торжественно произнесла, — даю слово официры что не сделаю с курсатой Ивановым ничего против его воли. Этого достаточно?
Всё еще слегка напряженно Кристина кивнула, а княжна, дернув губой, внезапно жестко рыкнула, — А раз достаточно, то кругом и шагом марш отсюда! — после чего, вновь потащила меня за собой.
— И много у тебя ещё таких защитниц? — спросила она на ходу.
— Ну, — протянул я, — могут найтись.
— Понятно, — бросила девушка, а затем мы выбежали к лестнице, спустившись по которой, оказались у одного из задних выходов.
— Мы туда?
— Туда-туда, — ответила княжна.
За дверью нас ждал большой наглухо тонированный автомобиль, в который мы и нырнули, на свободные сидения, сначала я, а Виктория за мной.
А внутри… Вот знаете, я всё мог предположить, что там нас ждет бар с напитками и дикий секс на кожаном сиденье, а может очередной воронок с ещё какими-нибудь спецслужбами, да я даже как вариант рассматривал предложение стать мужем или наложником княжны, всё-таки я личность известная, а сильные мира сего, в любом из миров, падки на всяких фотомоделей и звезд спорта. Но того, что увидел, ожидать я никак не мог, потому что там сидели мать и отец Виктории: великая княгиня Елена и великий князь Алексей.
Я их сразу узнал, просто потому, что готовясь к балу, внимательно прошерстил сеть ГИС дабы получше узнать о партнерше и её семье. Чтобы не опростоволоситься ненароком, впросак, так сказать, не попасть.
— Упс, — невольно вырвалось у меня, а затем я, скромно сложив ладони на коленки, поздоровался, — здравствуйте, — и поклонился, на всякий случай. Бог его знает, какой тут принят этикет по отношению к членам императорской семьи, еще казнят за проявленное неуважение. Правда, особого недовольства в их глазах я не увидел, скорее легкий интерес.
— Здравствуй, — спокойно произнесла княгиня. Женщина была похожа на Викторию, вернее княжна была похожа на мать, хотя у матери взгляд был явно более тяжелый и пронзительный. Одета была Елена в абсолютно гражданский деловой костюм, без какого-либо намека на вычурность, впрочем как и её муж, ну да здесь и не светский раут как-никак.
А затем княгиня посмотрела на дочь, удобно развалившуюся на сиденье рядом со мной и закинувшую ногу на ногу и спросила, — Ну что, как он?
— Нормально, — лаконично ответила та, — совсем не Пётр, но что-то в нем есть.
Фраза заставила меня насторожиться, и я понял, что чего-то не понимаю.
— Я рада, что ты нормально восприняла просьбу императрицы, — продолжая странный разговор, кивнула головой Елена, на что княжна только, слегка вздохнув и нахмурившись, ответила, — Я уже не девочка и вполне понимаю, что нужды государства важнее личных желаний.
— Рада слышать. Всё-таки ты к Петру была очень близка.
— Мам, давай не сейчас, пять лет прошло.
«Что за фигня, — крутились у меня в голове мысли, пока шел этот непонятный диалог, — о чём они вообще, о ком, что за Пётр ещё?».
— Хорошо, — княгиня, перевела взгляд на меня, а затем, нахмурившись почти также, как до этого дочь, произнесла, — Прошу простить меня, Пётр, что пришлось вот так внезапно уводить тебя с бала, но нам нужно было с тобой где-то спокойно поговорить. С Викторией ты уже знаком, нам представляться есть смысл?
— Нет, — качнул я головой, преисполняясь серьезности, — я знаю, кто вы.
— Вот и отлично, — улыбнулась женщина, — тогда, долго тянуть не буду и скажу сразу, с этого момента ты наш сын — Петя — великий князь Пётр Алексеевич.
— Мам, — встрепенулась Виктория, глядя на словно пыльным мешком трахнутого таким известием меня, — а не так в лоб это можно было сказать? Он же сейчас в обморок хлопнется.
— Не хлопнусь, — автоматически ответил я, а мысли суматошно забегали в голове, толкаясь словно бабки у входа в троллейбус, — «Я их сын — Пётр Алексеевич? Неужели это тело было телом великого князя? Ну охренеть не встать! Но как?»
Вот только все мои скороспелые выводы тут же были развеяны следующей фразой княгини.
— Правда в том, что нашим сыном ты, конечно, не являешься. К сожалению, пять лет назад мой мальчик погиб и то, что он до сих пор числится пропавшим без вести, никак не сделает его живым. Да и экспертиза с образцом твоей крови четко указывает на отсутствие между нами родства…
— Но почему тогда? — прервал я её.
— Потому, что так лучше для страны.
— Какой страны?
— Твоей, моей, нашей — Российской Империи, — ответила княгиня серьезно, а у меня начала потихоньку развиваться головная боль, просто потому, что я никак не мог понять, что происходит, и зачем, и, самое главное, для чего? От меня ускользало что-то, какой-то лежащий за пределами моего понимания смысл всего происходящего.
— Я не понимаю, — чуть жалобно произнес я, чувствуя себя в центре кого-то фарса, а может даже жестокого розыгрыша — пранка. Вот только, никак не вязались с этим фигуры «пранкеров», ну не могли великие княгиня с князем уподобиться Вовану и Лексусу моего мира.
— И не надо пока, — внезапно тепло произнес великий князь Алексей, накрывая своей ладонью мою, — мальчик мой, прежде чем ты поймешь весь замысел императрицы, пройдет немало времени, просто знай, что мы не испытываем к тебе зла и теперь ты официально будешь считаться нашим, пропавшим пять лет назад, сыном. Поверь, нам тоже нелегко было принять подобное, но нужды государства, как правильно сказала моя совсем взрослая дочь, — он улыбнулся Виктории, — выше личного. Поэтому просто доверься нам и ни о чем не переживай.
Легко сказать, — «не переживай», но чуть успокоить меня ему удалось, а затем все как-то завертелось, закружилось и в итоге я теперь сижу в комнатке, что находится прямо перед залом трех императриц, где собрали большую пресс-конференцию и вот прямо сейчас, официально объявляют, о возвращении пять лет числящегося пропавшим без вести великого князя Петра Алексеевича, то бишь меня.