– Иногда я похож на отца.
Это признание ошеломляет меня. Его скулы становятся острее, и все внутри меня переворачивается. Ло похож на Джонатана Хейла гораздо больше, чем я когда-либо признавала.
– Ты не он, – шепчу я. – Он бы перевернул там все вверх дном, а потом заставил бы персонал убирать за собой.
– Неужто? – Ло смеется над картиной, которую представил.
Мигает зеленый, и мы пересекаем ряд остановившихся машин, освещающих дорогу ярким светом фар. Витающее в воздухе упоминание отца Ло теряется где-то позади нас.
Я замечаю вдалеке прилавок с тако, украшенный разноцветными гирляндами. Вдоль оживленной улицы расположился небольшой парк, у фонтана сидит парочка студентов, жующих буррито. Полагаю, в эту демографическую группу мы вписываемся, но куда бы мы с Ло ни пошли, я всегда чувствую себя изгоем. Некоторые вещи никогда не изменятся.
– Тебе холодно? – спрашивает Ло.
– Хм? Нет, я в порядке. У меня меховое пальто.
– Красивое.
– На бирку посмотри. – Я пытаюсь скрыть улыбку.
Нахмурившись, он резко отступает назад и бросает на меня быстрый взгляд.
– «Кэллоуэй Кутюр»? – Ло снова нагоняет меня. – Роуз сделала дизайн, – приходит он к выводу. – Беру свои слова назад. Оно ужасно.
Я смеюсь.
– Могу попросить ее сделать для тебя жилет.
– Стоп, – говорит Ло, поморщившись.
– А лучше именную рубашку. Будет вышивка прямо над сердцем – Л-О-Р-Е-Н…
Он щиплет меня за бедро, и я одновременно вскрикиваю и смеюсь. Мы приближаемся к прилавку с тако. Губы Ло касаются моего уха, он шепчет всякие пошлости – все, что он хотел бы сделать с такой «плохой девчонкой», как я.
– Может, вместо поедания тако, займемся чем-то другим? – спрашиваю я, внезапно разгорячившись.
Широкая улыбка освещает его лицо. Ло поворачивается к продавцу, игнорируя мое желание. Пока что.
– Я возьму три тако с курицей. Для девушки тако с говядиной и листьями салата.
Он знает мои вкусы, поскольку мы регулярно едим здесь. Но теперь, когда мы начали встречаться, его жест выглядит очень сексуально.
– А ты к курице возьмешь острый соус, верно?
– Нет, не сегодня.
– Ты же всегда его берешь, – хмурюсь я.
– А ты ненавидишь острую пищу.
Чтоооооо? До меня доходит. Ло планирует целоваться со мной в самое ближайшее время. Мне это по нраву. Мы забираем заказы, расплачиваемся и садимся на бортик фонтана.
Ло осторожно вынимает пробку из бутылки шампанского, и она с шипением открывается. Он разливает напиток в два пластиковых стаканчика.
Примерно в то же время я откусываю большой кусок тако, и соус стекает с другого конца вниз по моему подбородку. Верчусь в поисках салфеток, которые еще не успел унести ветер, но боюсь, что Ло уже заметил мое смущение.
И очень старается не улыбаться.
– Я тут вспомнил тебя на котильоне. Или мне это приснилось?
Фыркаю, но ситуация от этого не улучшается.
– Едва ли. Мне пришлось всю ночь танцевать с Джереми Адамсом, а он был на целую голову ниже меня. Раз уж кое-кто, знаешь ли, решил пойти на бал с Джулианой Бэнкрофт.
Чтобы подавить смех, Ло откусывает большой кусок куриного тако.
– Я до сих пор не понимаю, почему ты так поступил со мной. Бэнкрофт была ужасна.
Делаю большой глоток шампанского, пузырьки щекочут нос. Расслабление наполняет мое тело. Ло просто знаток «жидкой храбрости», но, уверена, он был бы таким же наглым, даже будучи трезвым.
– Она была не так плоха, – говорит он, поднимая упавший кусочек курицы с тарелки.
– Она закидала мой шкафчик презервативами.
– Мы не знаем наверняка.
– Я переспала с ее парнем. Если бы я знала, что она встречается с каким-то чуваком из другой школы в двадцати милях от «Далтона», я бы даже не прикоснулась к нему.
Я старалась не спать с парнями из нашей академии. Репутация развратной девушки не сыграла бы мне на руку, поэтому я очень тщательно планировала свои интрижки. Но не мудро. Иначе бы поняла, что парень лжет насчет отсутствия у него девушки. Однако мне повезло. Бэнкрофт никому не болтала об измене, поскольку не хотела, чтобы люди знали, что ее первым парнем был неудачник. Хоть что-то хорошее в этой дерьмовой ситуации.
– Это мог быть кто угодно, – по-прежнему настаивает Ло, чтобы подразнить меня, и поднимает свой стаканчик с шампанским.
Я таращусь на него.
– Все презервативы были обклеены наклейками со стразами. У кого еще в старшей школе был фетиш на мелочовку от «Лизы Фрэнк»[7]? А в девятом классе Бэнкрофт таскала с собой папку с цветным единорогом. Эта девчонка была не только жестокая, но и очень тщеславная – буквально подпись свою поставила на месте преступления. – Я делаю паузу. – Конец этой истории ты знаешь. Презервативы я использовала по назначению.
Он фыркает и давится шампанским. Я хлопаю его по спине.
– Не налегай так, Ло. Может, переключишься на напитки полегче? Я ведь тот еще сомелье. Ты должен меня слушаться. – Я улыбаюсь.
– Правда, что ли? – говорит он, его лицо покраснело, пока он пытался прокашляться.
Ло делает еще глоток.
– Так зачем ты взял Бэнкрофт? – интересуюсь я. – Ты так и не ответил.
– Не помню. – Он пожимает плечами.
– А я тебе не верю, Лорен Хейл.
– Представляешь, Лили Кэллоуэй, меня больше не бесит мое полное имя. – Он сверкает самодовольной улыбкой.
– Раньше ты сопровождал меня на каждый бал, – напоминаю я. – Так что изменилось?
Мне не следовало так допрашивать его, но любопытство берет верх над чувствами.
Он отодвигает пустой поднос, удерживая бутылку между коленями. Я жду, когда он подберет правильные слова и сформулирует свой ответ. Его пальцы теребят золотую этикетку на шампанском.
– За ночь до того, как Джулиана пригласила меня, я вернулся домой вдрызг пьяный. Заплатил какому-то парню, чтобы тот купил мне «Джима Бима». Выпил бутылку за вечер в укромном уголке нашей старой школы. – Он закатывает глаза. – Небось выглядел как беглый зэк. Мне было скучно. Хотя сейчас скука недостаточное оправдание, чтобы так пить. Отец увидел, как я, спотыкаясь, вошел в дом, и вновь начал твердить о моей неблагодарности. – Глаза Ло блуждают по брусчатой дорожке. – До сих пор помню каждое его слово. «Ты даже не представляешь, как много я, черт побери, дал тебе, Лорен. И вот чем ты мне отплатил?»
Я боюсь прикоснуться к Ло. Он словно в трансе, если я дотронусь до него, есть вероятность, что он очнется несчастным и угрюмым. Хотя он может стать таким, даже если я не трону его и пальцем.
Он продолжает, сильно нахмурившись:
– Я слушал его разглагольствования в течение часа. А потом отец начал говорить о тебе.
– Обо мне? – указываю пальцем на себя, не веря, что была частью того разговора.
Ло кивает.
– Да, отец сказал, что ты слишком хороша для меня. Что я никогда не повзрослею и не смогу быть с такой девушкой, как ты. Я был молод, хотел бунтовать. Когда отец говорил «иди», я протестовал и останавливался. Когда он сказал «Лили», я выбрал Джулиану.
– Ох, – выдыхаю я, не в силах осознать, как глубоко пролегала истина.
– К твоему сведению, – тон его голоса смягчается, – я мучился всю ночь, выслушивая болтовню Бэнкрофт о ее лошадях. И, если память мне не изменяет, низкий рост Джереми ты смогла использовать в своих интересах.
От этого воспоминания мои уши начинают гореть. Закрываю лицо руками, чтобы скрыть свое огорчение.
– Странно, что тебя так забавляют мои прошлые интрижки, – яростно шепчу я, не открывая глаз.
Его губы кривятся.
– Я люблю все в тебе.
Ло приподнимает мой подбородок пальцем и так нежно касается губ поцелуем, что я задаюсь вопросом: кто же этот мужчина рядом со мной? От этой чувственности я словно задыхаюсь.
Я первой отстраняюсь. Не уверена, что смогу долго вот так целоваться без дикого и страстного продолжения. Ло вздергивает брови, поднося стаканчик к губам и ухмыляясь. Этот хитрец точно знает, какие чувства меня одолевают. Читает меня, как открытую книгу.
Я меняю тему, чтобы не расплавиться от телячьих нежностей и не стечь в фонтан.
– Поппи постоянно спрашивает меня о твоем дне рождения. Она хочет встретиться с нашими друзьями, которые типа должны устроить нам вечеринку. Особенно с Чарли и Стейси.
Ло все еще выглядит спокойным.
– Что ты ей сказала?
– Сказала, что наша вечеринка ей не понравится. Кругом будут пьяные студенты, а с друзьями лучше познакомиться в более приятной обстановке. Поппи купилась. У нее ведь нет оснований полагать, что все наши друзья вымышленные.
– Ты могла бы выбрать имя получше, чем Стейси. Я не знаю ни одной Стейси, с которой хотел бы подружиться.
– Стейси звучит как что-то незрелое и стереотипное.
– Не существует стереотипов в отношении имен, но соглашусь с тобой, звучит оно незрело. Даже я не без греха.
– Насчет твоего дня рождения, – я продолжаю тему разговора, – раз теперь ты спишь ночью, а не днем, я могу реально пригласить тебя отпраздновать?
Ло окончательно срывает этикетку с бутылки.
– Вряд ли.
– Ну давай. Мы можем нарядиться в костюмы и отправиться на вечеринку.
– Почему бы нам не остаться дома, выпить, а после заняться сексом?
– Мы делаем так каждый день, Ло, – раздраженно говорю я.
С началом наших отношений я совсем забросила ночные походы в клубы. В отличие от Ло, я не привыкла так много торчать дома.
– Должны же быть какие-то преимущества в том, чтобы отмечать день рождения на Хеллоуин.
Ло погружается в размышления, делая глоток из бутылки, а затем вытирает рот тыльной стороной ладони.
– Помнится, у нас даже есть идеальные костюмы.
Поначалу я ухмыляюсь, но постепенно мои брови хмурятся.
– Подожди, какие костюмы?
От догадки все мое нутро сжимается, и, как только я покрываюсь румянцем, лицо Ло начинает светиться. Ох, я просто ненавижу его.
– Нет, только не те, которые мы носили на Комик-коне.