– Следите, чтобы он не ударился головой, – командую я, когда мы проходим через вращающиеся двери.
– Все под контролем. – Райк входит в вестибюль, даже не вспотев.
Оказавшись в лифте, я не свожу глаз с Ло, расстроенная ходом событий.
Еще никогда я не позволяла кому-то нести его или даже помогать. Это буквально мое призвание с самого детства. И, может быть, я не была идеальной сиделкой, но Ло все еще жив и дышит. Все еще здесь, со мной.
Подходя к двери, я отыскиваю ключи. По моим нервам пробегает импульс, когда я понимаю, какое количество тестостерона сейчас переступило порог моей квартиры. Если не считать тех двоих парней, с которыми я переспала.
– Давайте положим Ло на кровать.
Я веду в спальню Райка который тут же опускает тело Ло на покрывало цвета шампанского. Пока я стягиваю с него ботинки, Райк разглядывает интерьер – многочисленные постеры, фотографии и затонированные шкафы. Его интерес кажется мне странным – словно он впервые находится в комнате другого парня.
– Вы двое живете вместе? – Райк берет со стола рамку с фотографией.
– Она Кэллоуэй. – Коннор опирается бедром на дверной косяк, скрестив руки на груди.
Райк говорит:
– И что это значит?
– Мой папа создал «Физзл», – объясняю я.
– Это не отвечает на вопрос, почему вы двое живете вместе. – Он кладет фотографию на место.
Коннор поднимает руку.
– Просто ради уточнения – мне нравятся эти двое. Реально. С ними вообще не соскучишься.
Райк стягивает кожаную куртку, пропитанную алкоголем.
– У вас серьезные отношения?
– Какое значение это имеет конкретно для тебя?
Его лицо искажается от раздражения.
– Ты всегда так общаешься с людьми, которые спасли твою задницу?
Да. Вместо того чтобы признать свою вину, я отвечаю на предыдущий вопрос:
– Мы друзья детства. Недавно начали встречаться, но живем вместе с самого колледжа. Доволен?
– Сойдет, – говорит он, крутя в руках другую фотографию.
Коннор спрашивает:
– Как ты думаешь, во сколько Ло проснется? Он обещал, что завтра мы пойдем в спортзал.
Я вздыхаю.
– Обещания Ло похожи на бары по утрам – совершенно пустые.
Открываю ящик стола и нахожу три флакона обезболивающих. Выбрасываю пустую упаковку в мусорное ведро и насыпаю в ладонь четыре таблетки из второго флакона. Торопливо наливаю стакан воды из-под крана и ставлю его рядом с кроватью вместе с таблетками.
– А ты свое дело знаешь, – отмечает Райк.
Избегая его взгляда, я выключаю свет и выпроваживаю всех в гостиную. Мои руки начинают дрожать, и я решаюсь завернуться в кремовое хлопчатобумажное одеяло. Сворачиваюсь калачиком в замшевом кресле, пока незваные гости выбирают куда сесть.
Райк словно впитывает в себя атмосферу всего окружающего, осматривая подушки, светильники, неиспользуемый камин и картину с белым медведем в стиле Уорхола.
Парень будто воссоздает в голове наши психологические портреты, используя мелкие детали. Мне это не нравится.
– Вам пора идти. Я устала.
Коннор вскакивает на ноги.
– Хорошо, но я вернусь сюда днем, чтобы забрать Ло в спортзал. Не важно, сдержит ли он обещание, я сам возьму то, что принадлежит мне.
Когда Коннор выходит из квартиры, Райк поднимается с дивана. Он продолжает осматриваться, его глаза скользят по кухне, барным стульям, книжным полкам.
– Ты планируешь что-то украсть? – спрашиваю я. – У нас почти нет ценных вещей. Тебе стоит заглянуть в дом моих родителей.
Выражение лица Райка меняется.
– Ты та еще штучка, знаешь? – Его глаза сужаются. – Если я пялюсь на гребаный торшер, это еще не значит, что хочу его украсть.
– Если ты не делаешь мысленные снимки, чтобы вернуться позже, тогда какого черта ты делаешь?
Райк наклоняет голову набок и смотрит на меня так, будто я действительно идиотка.
– Всего лишь пытаюсь понять, кто вы такие. – Он указывает на каминную полку, где стоит хрустальная ваза – подарок Поппи на новоселье. – Богачи.
Затем кивает на бутылки из-под ликера, разбросанные по кухонной столешнице, и говорит:
– Алкоголики.
Как вообще можно сделать подобный вывод из-за парочки бутылок?
Мой нос краснеет от возмущения.
– Тебе пора.
Его глаза еще больше прищуриваются.
– Так больно слышать правду? Кто-нибудь говорил тебе это раньше?
Я редко бываю так взвинчена, и в моей груди поднимается что-то чужеродное и яростное.
– Ты не можешь взглянуть на пару шкафов и решить, что знаешь о нас все!
– Разве? Я задел тебя за живое. Видимо, потому что прав.
– В чем твоя проблема? Мы не просили тебя о помощи. Если бы я только знала, что ты поведешь себя как… – рычу я, не в состоянии подобрать нужное слово.
– Как дикарь? – шутит он. – Гамадрил? Примат?
Он делает шаг ближе ко мне. Я могла бы ударить его. Я никогда раньше не испытывала такой враждебности по отношению к кому-либо.
– Просто оставь нас в покое! – кричу я, но похоже скорее на скулеж.
Ненавижу свой голос.
– Нет, – непреклонно говорит он.
Я стискиваю зубы, подавляя желание топнуть ногой, как капризный ребенок.
– И почему же?
– Ты знаешь, что у Ло серьезные проблемы, но ничего не предпринимаешь. Это чертовски действует мне на нервы. – Он оглядывает меня с ног до головы. – Придется тебе смириться с моим присутствием.
Он оборачивается к двери. Огромная часть меня согласна с Райком. Я не знаю, как помочь Ло, не навредив себе. И я слишком эгоистична, чтобы решить все наши проблемы.
– Я больше никогда не хочу тебя видеть, – честно говорю я.
– Значит, тебе ни хрена не повезло, – бросает Райк, поворачивая ручку. – От меня очень трудно избавиться.
С этими словами он уходит. И мне хочется кричать.
Он настолько парится о благополучии Ло, что готов встретиться с нами еще раз?
Дверь закрывается, и я стараюсь не думать об этом парне. Наверное, он пустословил, чтобы обвинить меня и скинуть всю ответственность за происходящее. Никто не стал бы так вмешиваться в дела другого человека.
С другой стороны, он остановил перепалку, которая никак его не касалась. Райк Медоуз – один из тех парней, которые суют свой нос куда не следует.
Глава 23
Поскольку мысли о Райке продолжают отравлять мой разум, я трачу остаток ночи на порно и секс-игрушки, утопая в поту и оргазмах. Мы должны были остаться дома и справить день рождения здесь, как Ло и хотел. На следующий год я не совершу ту же ошибку и прислушаюсь к нему.
Когда я заворачиваюсь в одеяло, на глаза наворачиваются неудержимые слезы. Я думала, что настоящие отношения между мной и Ло исправят все неурядицы в нашей жизни. Облегчат проблемы. Ведь нам больше не нужно притворяться. Мы можем быть самими собой, свободными от лжи. Разве сейчас наша любовь не поможет преодолеть все трудности? Неужели проблемы не решатся волшебным образом после высказанных обещаний и поцелуев?
Все просто хуже некуда. Ло пьет. Я трахаюсь. Наши порочные желания слишком часто пересекаются и накладываются друг на друга, становясь скорее разрушительными для отношений, чем приносящими пользу.
Никто не говорил мне, что можно любить кого-то и все равно быть несчастным. Как это возможно? И все же при мысли о расставании с Лореном Хейлом у меня сжимается сердце. Мы были друзьями и союзниками так долго, что мне теперь неизвестно, кто я без Ло. Наши жизни пересекаются на всех возможных перекрестках, и расставание звучит как смертельная, незаживающая рана.
Но что-то здесь не так.
К позднему утру у меня начинает болеть запястье, но я все равно достаю очередной диск с порно. Когда я плюхаюсь на кровать, раздается звонок в домофон. Только не это. Я не в настроении развлекать Коннора. Кроме того, я могу начать приставать к нему. Во мне все еще кипит возбуждение из-за отчаянной нужды в Ло. Но его поведение прошлой ночью заслуживает небольшого наказания. Даже если этим я скорее наказываю саму себя, Ло в ближайшее время ко мне не притронется.
Домофон продолжает раздражающе визжать. Просто отлично. Ло все еще спит без задних ног.
Я выползаю из кровати, надеваю футболку и спортивные штаны, прежде чем нажимаю большим пальцем на кнопку громкой связи на домофоне.
– Алло?
– Мисс Кэллоуэй, у меня здесь мистер Кобальт.
– Впустите его.
Варю себе кофе, надеясь, что кофеин превратит Коннора в уродливого хоббита, на которого бы я не набросилась с объятиями. Хотя Фродо в некотором роде симпатичный.
– Кто к нам пожаловал?
Я чуть не проливаю молоко мимо чашки.
Потирая глаза, Ло устало подходит к шкафчикам и роется в поисках крекеров и смеси для «Кровавой Мэри». Его волосы все еще влажные после душа, спортивные штаны до безобразия низко висят на бедрах.
Мое тело напрягается, и я отворачиваюсь как раз в тот момент, когда его глаза встречаются с моими.
– Доброе утро. – Он кладет руку на мою обнаженную шею, откидывая назад волосы.
– Хватит, – задыхаюсь я и отодвигаюсь подальше.
Вижу, как знакомое раскаяние омрачает черты его лица. Он осматривает меня с ног до головы – от потных ног и влажной одежды, прилипшей к телу, до спутанных волос.
Вероятно, я выгляжу так, будто занималась сексом.
Он упирается рукой в стол, словно пытается удержаться на ногах, пока по его телу бьет ураганный ветер.
– Лили…
Кто-то барабанит в дверь.
– Лорен Хейл! – восклицает Коннор. – Тебе лучше проснуться. Ты обещал мне спортзал. Я хочу тягать железо.
Ло неохотно отходит от меня и впускает его.
– Ты как всегда вовремя, – уныло говорит он, возвращаясь на кухню.
– В этом весь я. – Коннор смотрит, как Ло достает бутылку водки из морозилки. – Знаешь, еще только полдень. Клетки мозга обычно плохо реагируют на алкоголь так рано. Лучше выпей «Гаторейд»[12].
– Чтобы избавиться от похмелья, он готовит «Кровавую Мэри». – Я по привычке защищаю Ло, даже не подумав.