Нахожу «Эскалейд» Нолы, на котором родители сюда приехали, и открываю дверь. К счастью, ее нет внутри. Забираюсь на заднее сиденье и задираю платье.
Прежде чем я успеваю что-то предпринять, дверь открывается и Ло вползает внутрь. Он грубо хватает меня за лодыжку и дергает к себе. Я теряюсь в надвигающихся ощущениях.
Я теряюсь в нем.
Когда мое тело перестает дрожать от удовольствия и стимулирующие гормоны сходят на нет, все возвращается на круги своя. Слезы застилают глаза.
– Что со мной не так? – задыхаясь, говорю я.
Начинаю быстро натягивать одежду, едва отыскав лифчик на полу автомобиля. Ло двигается гораздо медленнее. Он выглядит так, будто у него скручивает желудок.
– Лил, – мягко говорит он и протягивает руку, чтобы коснуться меня.
Я не заслуживаю этих нежных прикосновений и отдергиваюсь, обезумевшая от стыда.
– Нет, мы должны уйти, пока шоу не закончилось. Может быть, она не заметит…
Когда я открываю дверцу машины, гости показа начинают выходить на покрытую светом закатного солнца парковку, размахивая подарочными пакетами в руках. Что? Все закончилось? Я пропустила все шоу?!
– Лили…
Ло перекидывает пиджак через руку и на мгновение колеблется, прежде чем положить ладонь на мое плечо.
– Ты знал, который час? Почему ты не остановил меня?
– Я пытался, – выдыхает Ло. Он тяжело сглатывает, испытывая боль. – Лил, я пять раз пытался остановить тебя.
– Что? – Я качаю головой. – Я этого не помню. Я не…
– Эй, эй, все в порядке… – Ло прижимает меня к своей груди, обвивая руками, словно погружая в кокон. – Тише, Лил, все в порядке.
Нет, это не так.
Я должна была остановиться еще на первом разе. Почему я посчитала, что кайф того стоит? Отталкиваю Ло, задыхаясь от чувства вины.
– Нет, нет, я должна извиниться.
Надеваю туфли и пытаюсь сфокусироваться. Все будет хорошо. Я придумаю какую-нибудь ложь о пищевом отравлении, затем зашлифую это несколькими «извини», и все наладится.
Все будет хорошо.
Мое сердце бьется так же громко, как шумит толпа, ринувшаяся к стеклянным двойным дверям. Мне даже не нужно искать родителей – они направляются к машине, за ними следуют Поппи и Сэм.
Они смеются, когда Поппи показывает маме фото на своем телефоне. Я приближаюсь к ним, и лица всех четверых тут же искажаются. Мое присутствие высосало всю радость из их черт.
– З-знаете, – заикаюсь я. – Я плохо себя чувствовала. У меня прихватило живот и кружилась голова. Я сегодня почти не ела. Мы подумали, что в машине может быть еда.
Отец поворачивается к Сэму, полностью игнорируя меня, и говорит:
– Ты должен прочитать один отчет из «Физзла».
Он уводит мужа Поппи и, проходя мимо, бросает на Ло долгий взгляд.
Я стараюсь избегать матери, которая вцепилась в меня взглядом, способным заморозить всю Флориду. Остается Поппи.
– Я реально чувствовала себя не очень хорошо. Я бы никогда не пропустила показ Роуз.
Ложь обжигает мне горло.
Взор Поппи поднимается к моим волосам, и я автоматически приглаживаю торчащие пряди. Ло касается моей поясницы, и я снова отдергиваюсь.
– У тебя платье помятое, – холодно говорит мама, прежде чем перевести взгляд на Ло. – В следующий раз постарайся контролировать свои гормоны во время семейных мероприятий.
Что? Он не виноват.
– Ло не…
– Да, вы совершенно правы, – вмешивается Ло, и я тупо смотрю на него. – Мне жаль. Время было неподходящее. Такого больше не повторится, Саманта.
Мать некоторое время обдумывает его слова, прежде чем осторожно кивнуть. Поджав губы, она проходит мимо нас к машине. Поппи все еще стоит рядом, разочарование застилает ее глаза.
– Роуз внутри, но я не думаю, что она захочет говорить с тобой сейчас. Дай ей немного времени, чтобы остыть.
Поппи уходит, прежде чем я успеваю сказать хоть слово. Мне все равно нечего сказать, кроме очередных жалких извинений.
Не смогу дожить до завтра. Боль сильна, и я не могу ей противостоять. Направляюсь к зданию, но Ло хватает меня за запястье.
– Что ты делаешь?
– Я должна поговорить с ней.
– Ты не слышала, что Поппи сказала? – говорит Ло, его глаза широко открыты. – Пусть Роуз сначала в себя придет. Иди, если хочешь, чтобы она тебе сердце вырвала.
Может быть, мне стоит увидеть сестру. Может быть, я заслуживаю подобного наказания.
Коннор толкает плечом стеклянные двери, его пальцы набирают текст на телефоне. Я бросаюсь к нему, и, когда Кобальт поднимает взгляд, выражение его лица темнеет.
– Как она? – спрашиваю я, пытаясь разглядеть что-нибудь за закрытыми дверьми.
Коннор намеренно загораживает мне обзор своим телом.
– Она недовольна, – говорит парень напряженным голосом.
– Где Райк? – интересуется Ло, нахмурившись.
– Он ушел. Ему нездоровилось.
– Видимо, мы чем-то отравились, – подытоживаю я.
Брови Коннора сходятся на переносице, а затем он говорит с недоверием в голосе:
– Это было до или после того, как вы ушли трахаться в машине?
Я отшатываюсь, будто меня ударили в живот. Мои сгорбленные плечи натыкаются на грудь Ло, и на этот раз я позволяю ему меня обнять.
– Коннор, отвали, – предупреждает Ло.
Кобальт даже не дернулся.
– Я был с вами рядом достаточно долго и могу сказать, что синхронных позывов опорожнить мочевой пузырь не бывает. И в этом нет ничего зазорного. Это ваша сексуальная жизнь, а она меня, откровенно говоря, совсем не волнует. – Коннор оглядывается на здание, а затем переводит взгляд на меня. – Тебе лучше уйти.
– Сначала я хочу извиниться.
– Зачем? – Тон Коннора остается ровным и резким.
Я каким-то образом оскорбила его и вызвала отвращение. А раньше мне казалось, что его невозможно чем-либо оттолкнуть.
– Она должна знать, что я сожалею.
– Роуз продала свою линию одежды нескольким крупным ретейлерам, – говорит Коннор. – Не нужно лишать ее радости, пытаясь облегчить чувство вины. Просто уходи, Лили.
Не знаю, что еще можно сделать. Поэтому я следую совету Коннора и удаляюсь.
Весь следующий день я названию Роуз почти каждый час, но она не отвечает. После десятой попытки помириться с сестрой я бросаю телефон на пол и кричу в подушку. Вот почему я не участвую в семейных мероприятиях. Вот почему у меня нет друзей. Я всех разочаровываю.
Дверь в мою спальню открывается, и я поворачиваюсь спиной к Ло, который шаркающей походкой плетется к кровати.
– Она простит тебя, Лил. Меня, скорее всего, нет… но тебя точно простит.
Я съеживаюсь. Мать решила, что подскочившие гормоны Ло испортили вечер, но это я облажалась. И меня приводит в бешенство тот факт, что Ло взял на себя всю вину.
Он садится у моих ног и осторожно кладет руку мне на лодыжку.
Я тут же отстраняюсь и поднимаюсь к изголовью кровати, бормоча:
– Я не…
Его брови обеспокоенно сходятся на переносице.
– Ты хочешь прекратить заниматься сексом?
А что дальше? Соблюдать целибат? Я даже не представляю, что значат эти слова. Как можно бросить то, что укоренилось в человеческой природе?
– Возможно. Нет. Я не знаю.
Должна ли я избавиться от своего порно? Но что произойдет через неделю, когда я пойму, что эта идея не сработала? Мне придется скупить все свои диски обратно. Оно того не стоит.
– Я поддержу любое твое решение, – говорит Ло.
Чувство вины мешает мне наслаждаться сексом. Я загоняю все свои гормоны в клетку из вечного целомудрия. Опускаю голову на колени. Нужно принять окончательное решение, но я лишь прыгаю от одной мысли к другой. Было ошибкой так сближаться с семьей. Теперь я должна дистанцироваться. Как только я извинюсь перед Роуз, то отдалюсь от всех, и все вернется на круги своя. Жизнь снова станет ясной, где каждая ее часть существует отдельно друг от друга.
– Сначала мне нужно поговорить с Роуз, – решаю я. – И только потом мы сможем заняться сексом.
Ло целует меня в висок.
– Я буду рядом, любовь моя.
Он покусывает мое ухо, и я хватаю подушку, игриво толкая ее в грудь Ло. Он улыбается, но уважает мое решение и перестает отвлекать своими заигрываниями. Ло почти оправился от произошедшего. Знаю, что была не самой лучшей компанией в последнее время – постоянно ныла и была зациклена лишь на себе.
Соскальзываю с кровати. Обуздав свои эмоции, я вновь готова столкнуться с неприязнью Роуз. Сегодня самое подходящее время для нашего разговора, поскольку завтра она вернется в «Принстон», а я буду занята тем, чтобы не завалить все экзамены.
– Думаешь, она пустит меня на порог?
– Трудно сказать. Роуз будет менее стервозной, если ее кое-кто как следует оттрахает, – говорит Ло.
Я бросаю на него тяжелый взгляд, и он поднимает руки в сдающемся жесте. Я горжусь тем, что моя сестра не отдавалась каждому, кто попадался ей на пути.
Быстро укладываю волосы, хватаю пальто и оставляю Ло на кухне готовящим послеобеденный легкий коктейль. По дороге в Вилланову я пытаюсь подготовить речь, но к тому времени, как оказываюсь у дома, все мысли улетучиваются из головы.
Уворачиваясь от снующего повсюду персонала, я поднимаюсь по парадной лестнице, ведущей в старую комнату Роуз. Она останавливается там, когда приезжает в Филадельфию. Несколько раз я стучу в дверь, а затем она распахивается. Как только желто-зеленые глаза останавливаются на мне, Роуз поджимает губы и напрягается всем телом, словно готовится стать телохранителем королевы Англии.
– Нам нужно поговорить, – начинаю я, радуясь, что дверь еще не ударила меня по лицу.
Хороший знак.
Роуз продолжает стоять в проходе, не впуская меня к себе в комнату. Очевидно, я нежеланный гость в ее святилище, что вполне оправданно.
– О чем тут говорить? Ты занималась сексом с Лореном во время моего показа. Я устала поражаться твоим поведением, удивляться твоим поступкам и обижаться, Лили, – спокойно говорит она.
– Прости меня. – Я касаюсь своей груди. – Ты не представляешь, как мне жаль. Я обещаю, что изменюсь.