Когда Райк молчит, я снова перевожу взгляд на него. Он затравленно смотрит в пол, будто представляет в голове альтернативную реальность. Неужели с Ло действительно все так плохо?
Раздается хлопок двери, и мы оба вздрагиваем, вырванные из своих мыслей.
Я плотнее закутываюсь в шерстяное одеяло, прячась под мягкой тканью. Храбрости встретиться взглядом с сестрой у меня совсем нет, поэтому я просто прислушиваюсь к знакомому стуку ее каблуков. Он затихает, когда Роуз ступает по ковру в гостиной.
– Почему вы не отвезли ее в больницу? – с обвинением говорит она.
– Все сложно, – говорит Коннор.
– Ничего сложного, Ричард, – выплевывает она. – На мою младшую сестру только что напали. Ее нужно показать врачам.
Я делаю небольшой вдох, набираясь смелости, и смотрю на сестру. На ней меховое пальто, губы потрескались от холода. Ее обычное холодное поведение сменилось чем-то более человечным. Роуз не плевать. Я всегда это чувствовала, хотя другие люди видят лишь ее отчужденную сторону.
– Со мной все в порядке, – говорю я, тут же веря в собственные слова. – Парень не успел зайти слишком далеко.
Чтобы избежать всплеска эмоций, Роуз крепко стискивает зубы, уставившись на меня так, словно я начала распадаться на атомы прямо на ее глазах. Я не знаю, что она сейчас обо мне думает. Но я действительно в порядке. Честно.
– Все нормально, – убеждаю я.
Роуз поднимает палец, чтобы сделать паузу в разговоре. Затем поворачивается к Коннору.
– Где Ло? – Она сдавленно прочищает горло.
Выплевываю автоматически:
– Спит.
– Он без сознания, – поправляет Коннор.
Райк встает.
– Мы с Коннором нашли Лили. Ло был… – напивался до беспамятства. Он качает головой, невероятно расстроенный. – Я пойду проверю его.
Райк уходит, мы остаемся в гостиной втроем.
Роуз оглядывается на Коннора.
– Что Ло делал всю ночь?
– Ничего, – вмешиваюсь я. – Реально, Роуз, все в порядке. Со мной все хорошо. С Ло тоже. Вам, ребята, лучше разойтись по домам.
Мы сами со всем справимся. Мы уже прошли через многое. Чем сегодняшняя ночь отличается от других?
Роуз игнорирует меня и ждет ответа Коннора.
– Он напивался в баре.
Роуз почти сразу же качает головой, не веря своим ушам.
– Нет. Он больше не пьет, и он бы не оставил Лили. Они всегда вместе.
Коннор хмурится.
– Мы говорим об одном и том же Лорене Хейле?
Я делаю глубокий вдох.
– Хватит, – говорю я. – Пожалуйста! Все в порядке.
Мой голос звучит сдавленно и приглушенно, голова кружится. Я словно лечу в пропасть.
– Думаю, что знаю его лучше, чем ты, – говорит Роуз. – Он встречается с моей сестрой уже три года.
Я вдавливаюсь в кресло, наблюдая, как огромный шар разбивает мою жизнь на мельчайшие осколки.
– Тогда одному из нас скормили неверную информацию. Ло и Лили, которых я знаю, встречаются всего два месяца.
Когда их обвиняющие взгляды пронзают мое тело, я сильнее закутываюсь в одеяло.
– Лили, – говорит Роуз высоким голосом. Я пугаю ее. – Объяснись.
Плакать нельзя. Нервно сглатываю.
– Прости, – начинаю я, – мне жаль.
Я подтягиваю колени к груди и прижимаюсь к ним лбом, пряча подступающие слезы. Я физически ощущаю осуждение Роуз, ее ненависть и злобу к нереальному миру, который я выстроила прямо перед ее глазами. Перед глазами девушки, которая всегда безоговорочно любила меня.
– Лили, – выдыхает она, ее голос мягкий и родной. Роуз кладет руку мне на щеку, приглаживая волосы. Я поднимаю глаза и вижу, как она опускается передо мной на колени, не огорчившись моим предательством. – Что происходит?
Я хочу нарисовать для нее образ – жаркий, беспокойный образ нашей жизни, которую мы проживали все эти три года. Но говорить правду больнее, чем придумывать ложь. Я сосредотачиваюсь на фактах. Как интеллектуал, возможно, Роуз примет их.
Кладу подбородок на колени и смотрю куда-то вдаль. Так проще.
– Три года назад мы с Ло заключили сделку и решили притвориться парой. Мы хотели, чтобы люди поверили в то, что мы хорошие, порядочные люди, однако это ложь. – Я отвожу взгляд. – По-настоящему мы начали встречаться лишь во время круиза на Багамах.
Роуз напрягается и тщательно подбирает следующие слова:
– Лили, что значит: «люди должны поверить, что вы порядочные люди»?
С моих губ срывается короткий безумный смешок. Почему я хочу смеяться? Все это кажется таким сюрреалистичным.
– Мы два несчастных эгоиста. – Я откидываю голову назад.
Предполагалось, что настоящие отношения все исправят. Наша любовь должна была заглушить боль и растворить обиды. Вместо этого мы сталкиваемся с еще большими осложнениями, еще большими последствиями, еще большим осуждением.
– И ты решила отгородиться? – спрашивает она. – Построила фальшивые отношения, чтобы спрятаться от нас? – Тон ее надломившегося голоса становится резким, но когда я смотрю на нее, то вижу страх, боль и сочувствие.
Чувства, которых я не заслуживаю.
– Это бессмыслица, Лили. Ты не плохой человек. Не настолько, чтобы бросить нас и играть в притворство со своим другом детства.
Я съеживаюсь.
– Ты не знаешь меня.
Роуз оглядывается через плечо и говорит Коннору:
– Оставь нас.
Он, не колеблясь, исчезает в коридоре. Роуз поворачивается и сжимает мои руки в ладонях. Я пытаюсь вырваться.
– Отстань, – говорю я.
Ее хватка крепнет.
– Я здесь и уходить не собираюсь.
Слезы опять наворачиваются на глаза. Роуз должна уйти. Я причинила ей достаточно боли.
– Посмотри на меня, – умоляет она.
Горячие слезы обжигают кожу, медленно стекая по щекам, оставляя испепеляющие дорожки. Я не могу смотреть ей в глаза.
– Ты не сможешь избавиться от меня, Лили. Говори и делай, что хочешь, – я не уйду. Если ты не расскажешь правду сейчас, я все равно ее узнаю, но позже…
– Остановись, – всхлипываю я.
– …три года, пять лет, десятилетие. Я буду ждать, пока ты все не расскажешь. – Роуз плачет? Сестра, которая никогда не проронила ни слезинки и корчится при виде рыдающих детей. – Я люблю тебя. Ты моя сестра. Это никогда не изменится. – Она сжимает мои руки. – Понимаешь?
Все всплывает на поверхность. Я начинаю рыдать, и сестра бросается в мои объятия, крепко прижимая меня к стулу. Слово «извини» застревает у меня в горле. Я произнесла достаточно пустых извинений, чтобы их хватило на всю жизнь. Это слово должно что-то значить.
Я вырываюсь из ее рук, но мы все еще сидим рядом. Она держит свою руку в моей, ожидая, пока я попытаюсь объяснить то, что кажется неосязаемым.
– Я… я всегда думала, что со мной что-то не так. – Тяжело сглатываю, почти неспособная шевелить губами. – Роуз, я хочу остановиться, но не могу. Думала, все изменится, когда мы начнем встречаться. Думала, что плохих ночей больше не будет, но это лишь другой сорт прежнего кошмара.
У нее перехватывает дыхание.
– Наркотики?
Я издаю еще один короткий смешок, слезы капают.
– Лучше бы это были они. Тогда все имело больше смысла. – Я вдыхаю. – Не смейся, ладно?
– Лил, – говорит она. – Я бы не стала.
– Многие девушки стали бы смеяться. – Я встречаюсь с ней взглядом. – Мой первый секс был в тринадцать лет. – Я заправляю прядь волос за ухо, внезапно чувствуя себя такой ничтожной. – У меня было больше связей на одну ночь, чем дней в году… – Я открываю рот, готовясь поведать ей следующую часть правды, но замолкаю.
– Думаешь, ты безнравственная? – удивляется она, нахмурившись. – Я бы не стала осуждать тебя за то, что ты потеряла девственность так рано. – Она приподнимает мой подбородок пальцем. – Секс на одну ночь не делает тебя шлюхой. Секс – часть человеческой природы. Ни одна женщина не должна стыдиться его.
– У меня все иначе, Роуз.
Мне следовало воспользоваться мудростью Роуз много лет назад. Когда я ворочалась в постели и думала, что лучше умереть, чем помастурбировать, и что это привилегия мальчиков. Все девочки говорили то же самое. Они избегали это слово, избегали людей, озвучивающих его. Они считали, что к женщинам могут прикасаться лишь мужчины. Теперь это кажется таким нелепым.
– Объясни все, – говорит сестра.
– Я сотни раз предпочитала секс семейным мероприятиям. Даже когда знала, что это неправильно, я не могла остановиться. Еще до Ло я убеждала себя, что прекращу, но на следующее утро открывала очередной порносайт. И все шло по кругу. – Мои руки дрожат. – И что ты думаешь?
Она размышляет, широко распахнув глаза.
– Что ты зависима.
Жду, что она рассмеется или скажет, что я все выдумала.
– Лили, – говорит Роуз очень тихо. – Ты знаешь, как это началось? Почему ты такая?
Я прочитала ее мысли. К тебе приставали? Ты подверглась насилию? Тебя трогал какой-то дальний родственник? Я часами сидела и задавалась вопросом, не подавило ли мое сознание какое-нибудь травмирующее событие, но ничего не приходило на ум.
– Со мной ничего не случилось. Все произошло само собой. Один раз я почувствовала кайф, а потом не смогла остановиться.
Разве не так начинается большинство зависимостей?
– Ох, Лили. – Слезы снова наворачиваются на ее глаза. – Тебя только что чуть не изнасиловали… Как это повлияло на твою зависимость? Такое случалось раньше?
– Нет, нет, – быстро говорю я, пытаясь унять ее слезы. Мои глаза тоже начинает щипать. – Такое приключилось со мной впервые. Отчасти в этом есть и моя вина. Я… Я послала этому парню неверный сигнал. Это первый раз, когда в отношениях с Ло я допустила ошибку.
Хватка Роуз усиливается.
– Нет, – настаивает она, сжимая мои руки в своих. – Ты так ошибаешься, Лили.
– Ты не понимаешь…
– Верно. Я пока не понимаю твоей зависимости. Это нечто новое для меня, и я все еще пытаюсь это переварить. Но, Лили, если ты сказала тому парню или даже намекнула, чтобы он отвалил, то он должен был прислушаться.
Райк сказал то же самое.