Иронично, как два человека могут иметь две диаметрально разные интерпретации одного и того же перечня событий. К несчастью, значение имела только ее точка зрения.
Век молча собрал ее одежду, предмет за предметом, и протянул их Рэйли. Судя по звукам, она натянула брюки, потом носки и туфли. Он предположил, что бюстгальтер тоже надели, но это не вызовет много шума, не так ли? Последним он протянул ей кобуру, и пока она разбиралась с кожаными ремешками, он схватил брюки и прикрыл ими бедра.
— Я провожу тебя до двери, — сказал он, когда она закончила.
Нет причин затягивать неловкую часть. К тому же, так или иначе, она уже ушла.
Боже, его будто прострелили в живот, подумал Век, выйдя в передний холл.
Когда Рэйли подошла к нему, он уставился выше ее плеча. Что, к несчастью, навело его взгляд на диван.
— Я не хочу заканчивать все таким образом, — сказала она.
— Что есть, то есть. И не то, чтобы я не понимал, что тобой двигало.
— Это не то, что ты думаешь.
— Могу представить.
— Я просто не хочу… Я действительно хотела этого. Но, кажется, это трудно — быть очередной женщиной в твоей постели.
Он открыл дверь, и в него врезался порыв холодного ветра и дождя.
— Я никогда не отведу тебя в спальню. Будь уверена.
Она моргнула. Прокашлялась.
— Окей. Эм… увидимся утром.
— Ага. В девять.
Как только Рэйли оказалась на улице, он захлопнул дверь и направился на кухню, чтобы проследить, как она садится в машину и уезжает сквозь дождь.
— Твою мать.
Уперевшись руками в столик, он позволил голове обвиснуть на мгновение. Потом, чувствуя отвращение к себе, он вернулся назад и бегом поднялся по лестнице. В своей спальне он прошел мимо кровати с мыслью «Нет, стопроцентно нет». Он никогда не возьмет Рэйли здесь. На этом матрасе, который он привез сюда с Манхэттена, он трахался со случайными девушками, которых цеплял в барах… он даже не знал имена некоторых, не говоря про номера телефонов.
Все из них оказывались на улице прежде, чем успевал высохнуть пот.
Женщина, с которой ему посчастливилось быть этой ночью, не станет частью этой едва ли августейшей компании, и даже если Рэйли разделяла его чувства, Век все равно не станет унижать ее, уложив на эту грязную койку.
Чистые простыни не спрячут грязь его стиля жизни.
В ванной, он стянул холодный презерватив и выбросил его в корзину для мусора. Взглянув на кабинку, он подумал о том, чтобы принять душ. Но в итоге просто натянул спортивные штаны и спустился вниз. Ее утонченный аромат задержался на его коже.
Как патетично.
Преимущество трехлетней работы в различных участках Колдвелла — Рэйли могла доехать домой из любого района, не особо задумываясь над этим.
Полезно в ночь, подобную этой.
«Я никогда не отведу тебя в спальню. Будь уверена».
Да, приятель, эта милая реплика будет преследовать ее до конца жизни.
И, естественно, она задумалась, какой редкий класс любовниц он принимал в том особенном месте. Боже, как много женщин побывало на его диване? И как пройти отборочный тур, чтобы попасть в его спальню?
Но Рэйли не винила Века в том, что сейчас чувствовала. Она хотела именно того, что произошло, и встретит последствия… которые, спасибо сексу, будут эмоциональными: она выбрала такой исход… она последовала за ним до его двери; она затолкнула его во внутрь; она велела ему достать бумажник. Поэтому Рэйли будет вести себя, черт возьми, как взрослый человек, и проведет следующие десять часов, собирая себя воедино, прежде чем войти в офис в девять часов, следующим утром.
Так делают профессионалы. И поэтому профессионалы не позволяют случаться тому, что произошло этой ночью.
Десять минут дождливой дороги, и она, заехав на подъездную дорожку, нажала на пульт гаражной двери. Она ждала, пока панели поднимались вверх, вверх и прочь с дороги, с мыслью «вот дерьмо». Между ужином и тем, что произошло после, она не проверяла телефон часами.
Достав вещицу сейчас, она обнаружила три пропущенных звонка. Голосовое письмо было всего одно, и она не стала тратить время на заезд в гараж, учитывая, кто пытался связаться с ней.
Она просто набрала Хосе де ла Круза.
Один гудок. Второй. Третий.
Блин, наверное, она будит его. Уже поздно…
Его голос оборвал электронный биииииип:
— Я надеялся, что это будешь ты.
— Прости, была занята. — Она поморщилась. — В чем дело?
— Я знал, что ты хотела войти туда и поговорить с Кронером, и думаю, сейчас ты можешь и должна это сделать. Врачи говорят, ему уже намного лучше, чем утром, но тенденция может смениться, и я уверен, что твое интервью в качестве нейтральной стороны поможет Веку, в действительности и в суде, перед общественным мнением.
— Когда я смогу попасть к нему? — Черт, она поедет этой же ночью, если получится.
— Наверное, завтрашнее утро — самое идеальное. Я получил сводку новостей час назад, он по-прежнему спокойно отдыхает. Он уже не интубирован, и даже что-то съел… но последнее, что я слышал — его вырвало.
Вспоминая состояние, в котором парень пребывал на том лесном настиле, было сумасшествием, что он вообще дышал, не говоря уже о тошноте от больничной кухни… и она подумала о Сисси Бартен. Так нечестно. Кронер выжил, а эта девочка… ну, очевидно, нет.
— Я буду там в девять утра.
— В больнице установлена круглосуточная охрана. Я удостоверюсь, что они будут в курсе твоего приезда. Хэй, как вы с Веком ладите?
Она закрыла глаза, еле сдержав ругань.
— Отлично. Просто превосходно.
— Не приводи его с собой.
— Я и не собиралась. — Более чем по одной причине.
— И свяжись со мной после, если не трудно.
— Детектив, вы будете первым, кому я позвоню.
Нажав «завершение», она потерла затылок, ослабляя напряжение, которое чувствовала от упражнений на диване своего напарника.
Отпустив педаль тормоза, она позволила двигателю лениво завести ее в гараж. Выключив зажигание, она вышла и…
Рэйли замерла, закрывая водительскую дверь.
— Кто здесь? — крикнула она, запустив руку в пальто и выхватив пистолет.
Автоматическая лампочка на потолке предоставила четкий обзор стойки с граблями в углу, мусорной бочки и мешка каменной соли, которой она посыпала зимой переднюю дорожку для почтальона. Свет также сделал ее легкой добычей для того, кто следил за ней.
А кто-то следил.
Двигаясь быстро, София обогнула капот автомобиля, а не багажник, и достала ключи раньше, чем подошла к двери. Проворными, уверенными движениями, она открыла замок, влетела в дом и одновременно закрыла гаражную дверь с пульта. Оказавшись внутри, она тут же закрыла замок.
Охранная система в углу кухни мгновенно начала пикать. И значит, сигнализация функционировала, и именно она запустила ее.
Используя левую руку, Рэйли вбила код, отключая шум.
Пистолет лежал в правой.
Не включая освещение, Рэйли обошла дом, выглядывая в окна. Она ничего не увидела. Ничего не услышала.
Но ее инстинкты вопили о том, что за ней следили.
Рэйли подумала об «агентах» ФБР и том факте, что кто-то побывал в доме Века прошлой ночью. За офицерами полиции могли следить. За ними следили. И хотя она не делала ничего противоправного много лет, она была связана с Веком.
А он был далек от понятия «неконфликтный» по стольким параметрам. В кабинете она подняла телефон и проверила наличие гудка. Он был. И по иронии, первым делом ей захотелось позвонить именно Веку.
Этому не бывать.
К тому же, она сама может себя защитить.
Выдвинув стул из-за стола, она поставила его в углу так, чтобы видеть парадную дверь и ту, через которую она зашла из гаража; потом она подтащила приставной столик. В шкафу, в несгораемом сейфе лежало три других пистолета и достаточно патронов, и она взяла второй самозарядник, вставила обойму и сняла предохранитель.
Сев спиной к стене, Рэйли потянулась к беспроводной трубке своего телефона и положила его на стол рядом с дополнительным пистолетом, держа мобильник в кармане на случай, если придется быстро передвигаться.
Кто-то пришел по ее душу?
Отлично. Они могут просто войти и увидеть, какое их ждет приветствие.
Глава 24
В центре города, в мраморном вестибюле банка, в который вломился Джим, Эдриан истекал кровью, у него кружилась голова, но он отказывался терять сознание.
Этого не случится.
В столбе света, прорывавшегося снаружи, Джим аккуратно положил Эдди на жесткий, полированный пол. Ангел по-прежнему лежал, свернувшись калачиком, его огромное тело на одном боку приняло позу эмбриона, темная коса валялась, словно веревка.
— Приятель, мы можем перевернуть тебя на спину? Проверить, в чем дело? — спросил Джим. Не вопросы… скорее, предупреждение для Эдди, что его еще будут тормошить.
Когда парня откинули на спину, было приятно услышать смачную ругань. Это значило, что огромный ублюдок все еще дышал.
Но он не выпрямлялся в области живота. А его лицо… было ненормальным. Его обычно загорелая кожа сейчас поблекла до цвета снега, а глаза были сжаты так плотно, что черты его лица исказились.
На губах была кровь, окрашивая их красным цветом.
Кровь… вытекала из его рта.
Эдриан начал задыхаться, кулаки сжались, пот высыпал по всему телу.
— Эдди, ты будешь в порядке. Все будет…
— Расслабься для меня, — сказал Джим. — Я знаю, что это охренеть как больно, но нам нужно взглянуть.
— …в порядке. Все будет в порядке…
— О, дерьмо, — прошептал Джим.
О… дерьмо… это верно. Кровь не просто окрасила или вытекала из места, где хранились кишки Эдди… она пульсирующими толчками выливалась наружу.
Джим сорвал свою кожаную куртку, свернул ее и оттолкнул мокрые, блестяще-красные руки в сторону. Потом он просто застыл.
Каким-то образом нож этой гарпии пронзил живот Эдди, и потом прошелся к боку, прорезая дыру достаточно широкую и глубокую, чтобы предоставить обзору кишечный тракт. Но не это самое худшее: учитывая количество крови, вытекающей из раны, очевидно, была перерезана одна из больших вен или артерий.