— За надом, — веско ответил я, а потом и рассказал начавшей всерьез расстраиваться девушке о том, что тут происходит, не забыв под конец задать вопрос авторитетным голосом уверенного в себе человека, — Вот ты можешь устроить бардак и беспредел на ровном месте, а потом выкрутиться? Нет. А Саяка может.
— Но деньги! Деньги! — плакалась гнома, — Какие деньги на ветер!
— Деньги — ничто, — пафосно провозглашал я, тихо добавляя, — по сравнению с тем, чем мы рискуем. Представь себе, если обозленные менестрели, обломанные с Турниром, выставят нас как неудачников перед всем миром?
Было слегка жаль, что нельзя спустить с цепей второго демона нашего отряда, Матильду. Та бы совершенно бесплатно и эффективно внесла бы на Поллюзу свой эротический раздрай, но увы, лишенная возможности использовать своё активное умение, случайную телепортацию, девушка могла подвергнуть себя излишнему риску. Не годится. Но я буду работать над этой идеей!
Отрядив мучающуюся от собственной бесполезности Самару найти Кинтаро, чтобы проследить за Саякой, я устроил себе небольшую сиесту, размышляя над тем, как быть дальше. Пока думал, пригревшуюся и отмякшую гномку потянуло на разврат, во время которого на кухню зашла сонная Матильда в ночнушке, которая тут же присоединилась. Веселье набрало обороты, загремели кастрюли, посыпалась мука и приправы… в общем, потом пришлось всё это убирать вместо приготовления обеда. Девушки голодать в ожидании Йорика отказались, малодушно бросив меня ради горячего в харчевне, от чего я и дождался Мальчика-который-опоздун в гордой компании филийского вжуха и бокала вина.
Оказалось, что Йорик не просто опаздывал, а переезжал. Сюда, ко мне, в большой трехэтажный дом, что был выделен нам Магамами. Он, этот дом, изначально предназначался для всей свиты Организатора, которая должна была помогать приглашенному специалисту утрясать проблемочки, но у Бенджоу была только эльфийка и Йорик, от чего дом стоял пустой. На фоне лютейшего дефицита места в Поллюзе это выглядело издевательством над сидящими в полях и пампасах бардами. Мне нравится.
Затащив немногочисленные пожитки студента, в основном представленные книгами, документами, докладами и бутылками, мы приступили к вдумчивому собеседованию.
Начали с обстоятельного знакомства. Первым делом выяснилось, почему дом пустой — архимагу с его эльфийкой более чем хватало палат рядом с рабочим кабинетом, а нанимать прислугу Магамами не хотел. Сам же Йорик поступил еще хитрее — пользуясь своим (совершенно незаслуженным, а просто данным «шоб було» статусом заместителя Организатора, хитрый студент взял и поселился в номере одной из лучших харчевен Поллюзы. Сказать, что у него началась не жизнь, а малина — не сказать вообще ничего и никак! Заместителя Организатора задабривали, закармливали, запаивали, затрахивали лучшие из лучших певиц, что смогли выскрести себе дорогу к его телу! Йорик катался как сыр в масле, исполняя все свои немногочисленные мужские фантазии и познавая глубины глубин, которыми хотели произвести на него впечатление прелестницы, имен которых он и не запоминал, отделываясь общими обещаниями. Конкурс на его пинус стоял бешеный, жизнь была просто сказкой, пока ректор его не уволил. Теперь Йорик, понимающий, что за вложенные в него (и выдоенные из него?) дивиденды бедные артистки захотят спросить — нырнул ко мне под бочок, всячески обещая кооперацию, труд на благо общества и полное сотрудничество. Лишь бы я его не гонял по городу в одиночку. А то поймают и…
В общем — наш человек! Правда, по городу и я с ним гулять не буду. Впрочем, Йорик и сам не рвался куда-либо выходить, утверждая, что наелся Турниром по самое не балуйся, хотя тот еще толком и не начался.
Он-то мне и подсказал, к кому нужно идти.
Если бы меня кто-нибудь спросил, на чем базируется три кита хорошего туризма, я бы ответил, что на алкоголе, пище и похоти. Ну, почти что хлеб и зрелища получаются, но мы же не в Древнем Риме, мир развивается, усложняется, потребности растут и множатся!
Правда, с продажной любовью в Поллюзе был полный швах. Здесь поутру можно было легко найти того, кто отдастся за стакан компота или рассола. Про остальное и говорить не приходилось. Мы, еще стоя лагерем за городом, всякого повидали за эти пару деньков на природе. А Тами даже поучаствовала с человеком-осьминогом, которого угостила золотым дождем. Правда, гномка до сих пор не сознавалась, насколько далеко у них там в кустах всё зашло, лишь бурела ушами и начинала нецензурно ругаться страшным матом. Зато Йорик устроил мне сюрприз, указав, что кое-что другое здесь цветет и пахнет. Кое-что нехорошее.
Аукцион рабов.
У менестрелей, певцов и прочего творческого люда нельзя не заметить несколько достоинств. Любой бродячий музыкант (а они редко попадают в отряды Авантюристов) обязан хорошо выглядеть и приемлемо петь. А еще, что куда важнее, каждый такой пройдоха является специалистом по психологии, так как без хорошего знания душ разумных ты и песню нормальную не сочинишь, да и когда надо удирать не поймешь. К этому почти всегда прилагается искусство обольщения, способное даже бедному поэту обеспечить пожрать и потрахаться, длинный язык, который на Фиоле до Киева не доведет, а вот из беды выручит, и… разумеется, беспринципность.
Как итог, многие менестрели, особенно мужского пола, прибыли на Поллюзу в паре с какой-нибудь романтичной и неосторожной красавицей, которая, по словам Йорика, часто и оплачивала этот самый проезд. Далее пройдоха опаивал/заковывал свою спутницу, визировал её в порту как движимое имущество у невозмутимых куакарабилли, и… здрасте пожалуйста. Денежная «консерва» готова, передана в заботливые руки профессионалов, а по окончанию отборочных туров, когда в Поллюзу приплывут местные криминальные шишки, будет открыт аукцион рабынь. Именно поэтому, многие из этого музыкального жулья спокойно просаживают свои последние деньги, кутят и страдают фигней — знают, что их основной вклад будет скоро обналичен.
— А я еще нашу эстраду считал говном…, - ошарашенно заявил я, слушая откровения Мальчика.
— Флойд Лучистый приплыл сюда на корабле с целым трюмом, полным юных кошкодевочек, — хмуро поведал мне Йорик, залпом допивая пиво в кружке, — Сидит, сукин кот, в гостях у мэра. Зандракорды с него пылинки сдувают. За пять процентов от продаж.
— Сукин кот? — процедил я, получая такой нехилый заряд бешенства.
— Ага, — кивнул Йорик, — Он тоже… из кошколюдов. Я слышал, как он пытался примазаться к ректору, расхваливал «товар». Еле сдержался. Ректор тоже.
Бенджоу Магамами властный, авторитарный, жадный, скрупулезный, мерзкий характером и крайне могущественный маг. Тот еще презервуар, если подумать. Но еще можно вспомнить, что этот белобрысый эльф мэр-ректор города-академии Корац, а значит существо социально ответственное и не такое уж паршивое, если не считать его тирании всяких там Героев. В данный момент я ощущал полную солидарность с Йориком и Магамами, давая себе зарок, что буду искать любой удобный случай добиться того, чтобы Флойд Лучистый прекратил срать. Навечно.
На следующее утро я в сопровождении Матильды и Тами отправился к местному повелителю жратвы. Точнее, повелительнице. Ни Саяки, ни Самары на горизонте видно не было, но раз город не горел, то я решил, что девочки пока работают/отдыхают по мере сил. Идти нам предстояло долго и по жаре, в другую часть острова. Почти треть Поллюзы, выступающая в океан наподобие чрезвычайно разожравшегося мыса, была огорожена под фермерские владения, поставлявшие острову основные продукты питания. Нам нужно было чуть ли не в самый конец острова.
— Не знала, что здесь живут куакарабилли, — подметила Тами, глядя на фиолетовокожих минотавров, работающих на полях и совершенно не обращающих внимание на испепеляющую жару.
— А мне рассказывали…, - простонала изнывающая от солнца Матильда, мудро идущая под зонтиком, который держала и над гномкой, — Пока ты торговалась в таверне, дед того милого мальчика, который подошел ко мне поздороваться, говорил, чтобы мы с этим мальчиком сюда не ходили. Потому что куакарабилли ловят тех, кто пытается украсть у них с полей, а потом не бьют, а заставляют работать неделю. Зачем только мне куда-то ходить с ним нужно было бы…?
Ну да, жрица в своем репертуаре. Не может выйти из роли невинной доброй блондинистой девочки, буквально созданной как идеал жертвы сексуального насилия или как минимум домогательства. И ведь как играет! Но зато вот, бесплатная информация. Не удивительно, что тут нет посторонних и гостей острова — ничто так не обижает артиста, как физический труд на палящем солнце! Зубы-то от местного «в морду» вставить не сложно, да и челюсть, вывернутую набок, на место усадить, а вот работать…
Я испытал к хоботастым приступ пролетарской симпатии.
Удивительная природа Поллюзы подкинула нам сюрприз. Мадам Троубар, проживающая в огромном поместье вместе с другими пятнадцатью женами господина Троубара, оказалась не куакарабилли, а простой фиольской минотаврицей, пробившей себе дорогу к главенству над семьей в сложном, но, как оказалось, дружном коллективе. Минотавров, разумеется. Единственным бездельником среди Троубаров был как раз мужик, если за такового можно было посчитать минотавра, умудрившегося уже настрогать 86 детей. Вся эта орава трудилась на полях вокруг поместья, выращивая сложные и ценные культуры, в то время как куакарабилли, предпочитающие проживать отдельно от минотавров, были в основном заняты привычной заботой о хлебе насущном в виде пшеницы, ржи, хлебных деревьев, бананов и прочих популярных в Агабахабаре культур.
Только вот здесь нашу дипломатическую миссию ждал неиллюзорный облом. Большая черно-белая пятнистая особа, Грандимунда Троубар, встретившая нас на пороге своего дома, быстро и по-деловому объяснила мне царящие в её ведомстве порядки. А именно — как раз им, Троубарам, было совершенно чхать на Поллюзу, на Турнир, да и на всё остальное. Пищи на архипелаге много не бывает, спрос на неё стабильнее некуда, на эксклюзивную продукцию минотавров тут очередь и драки, поэтому фермеры абсолютно ничем не рискуют, совершенно ни в чем не заинтересованы, да и вертели всю суету на хвосте. Хорошо хоть объясняла, пустив в прохладную залу, да и не пожмотничала на напитки. Удивительно приятная двухметровая дама весом под два центнера. В общении, разумеется.