Кроме этой падлы.
Падла была здоровой, жирной и просто беспредельно наглой. Двухметровый блондинистый котяра в залихватски заломленной на затылок морской треуголке нагло скалился мне в лицо. Два его помощника, представляющие из себя тоже кошколюдов, но куда жиже в масти и комплекции, неуклюже пытались повторять за боссом.
— Сто миллионов! — гнусно мяукнула главная сволочь, отзывающаяся в миру на имя «Флойд Лучистый», — На меньшее не соглашусь!
— Ты с дуба рухнул, бедняга? Тут плыть три часа! — адекватно прореагировал я на подобную наглость.
Разговор происходил у корабля вышеупомянутого драть-его-под-хвост-кактусом Флойда, стоящего на приколе всего в двух сотнях метров от Веритаса. Сам корабль тоже был волшебным, хотя и сильно не дотягивающим до моего, но дело в том, что мне нужно было срочно посетить остров Тутнато, пока меня не нашёл Бенджоу Магамами и не заставил помогать ему с организацией первого тура элитных отборочных Турнира, от чего в качестве транспорта и был выбран корабль волосатого барда-работорговца. По причине волшебности, разумеется: мало экипажа — минимум свидетелей.
И об этом я, дурак стоеросовый, уже успел разболтать сраному коту!
— Я как-то долго путешествовал с Героем, Мач Крайм, — начала мяукать лучистая скотина своим действительно приятным и совершенно не вяжущимся с наглейшей мордой голосом, — Так вот, он меня научил многому. Самым приятным и полезным, ммрр, были уроки по ценообразованию. Тебе нужна мои услуги? Ну вот, считаем. За сам перевоз я бы взял 500 000, всё-таки шесть часов. Еще 300 000 я бы запросил за риск простудиться студеным морским ветром прямо перед началом выступлений! Ну и 200 000 положим за перерасход маны. Уже миллион! Дальше? Моим подчиненным требуется по 20 миллионов… за молчание, это уже 41 миллион! Ну и еще 59 мне, потому что мне молчать очень сложно. Я же, всё-таки, менестрель!
— Да иди ты в жопу с такими расчетами! — злобно махнул я рукой, отворачиваясь и делая вид, что собираюсь уйти, — Я лучше поработаю, чем заплачу больше, чем… пять миллионов.
— А сколько заплатишь, чтобы я молчал о том, что великий Герой собирается плюнуть на свои обязанности и подводит весь Турнир под риск краха?! — донеслось мне в спину насмешливое.
Ну вот это уже терпеть было нельзя.
— Слышь, Флойд, — я медленно развернулся и набычился, — Ты хочешь всю оставшуюся жизнь провести на Агабахабаре?
— Ладно-ладно! — поднял руки кошколюд, видимо поняв, что перегнул палку, — Как будто для тебя 100 миллионов деньги! А я канис тяжелым трудом зарабатываю! 15 миллионов и поплыли!
— И вы будете молчать, — надавил я взглядом, сначала сделав вид, что напряженно раздумываю.
— Если меня и моих парней не припрут к стенке, — обоснованно возразил менестрель, — А припрут нас, только если ты сам облажаешься. Тогда никаких обид, договорились?
— Годится! — кивнул я, а затем, воровато оглянувшись по сторонам в поисках свидетелей, шмыгнул на борт корабля Флойда Лучистого. Подойдя к капитану, я тут же дал ему на лапу… 5 миллионов, предупредив, — Остальное отдам, когда станет виден Тутнато.
— Приперся сам, напросился, еще и не доверяет, — забурчал недовольно Флойд, — Ладно, иди спрячься в носовую пристройку! В трюм не соваться! А теперь отдать швартовы! Капитан на мостике!
И мы поплыли. Два проходимца-подчиненных Флойда тут же предложили мне сыграть в карты по маленькой, чтобы скоротать эти три часа дороги, чем мы радостно и занялись под отеческим взглядом капитана, стоящего за рулем. Нужды там у Лучистого находиться не было совершенно, но этому котяре, видимо очень нравилось посматривать на нас свысока. Правда, его ухмылка, с которой он это делал, мне категорически не нравилась.
Доиграть мы успели только первую партию. С задорным треском корабль содрогнулся, бортуемый своим товарищем покрупнее, от удара капитан с мявом покинул мостик на водные процедуры, а я широко и зубасто улыбнулся растерявшим карты пройдохам со словами:
— Вы арестованы! У вас есть право сохранять мычание, делать то, что вам скажут и достать хренова Флойда из океана!
Как не странно, меня сразу послушали. Может, у меня харизма такая? Или они что, топора испугались? Ну он же совсем безобидный на вид.
Первым делом извлеченного из пучины кошколюда заставили погасить магический двигатель, натыкав его носом в рулевое колесо. Он сначала извивался и верещал, но заметив тех, кто спокойно ждал прекращения болтанки, стоя на палубе Веритаса, потерял здоровый цвет лица и волю к сопротивлению.
На палубе моего корабля стояла очень представительная делегация. Сам Организатор Магамами, Йорик, алкогольный и теневой короли Поллюзы, несколько незнакомых мне важных лиц разной расовой безобразности, ну и вся моя команда и друзья, за исключением оставленной на берегу Саяки и охраняющего её Артхуула Гримгардота. После полного стоп-крана, когда оба корабля, сцепленные ловкой гномкой с помощью заранее приготовленных крепежей, закачались тандемом спокойно, делегация перешла на борт посудины кошколюда, лучась недоумением и опаской. Только сам архимаг и его два недавних собутыльника были полны совершенно других эмоций, тут же направившись к трюмному люку, который негроподобный хобгоблин, недолго думая, выдрал одной лапищей. После чего все трое нырнули внутрь, а следом за ними туда устремились важные незнакомые граждане.
— Эй! Что происходит!? — заорал слегка очухавшийся Флойд, тряся мокрой головой, — Вы куда?! Там ничего нет, кроме моего товара!! Помогите! Что творится?!!
— Да ничего особенного, — сказал я ему, подходя поближе, — Ты, главное, не дергайся. Простой обыск.
Из глубины корабля барда послышались отчаянные визги неодетых девушек. Голосов было много. Орали, впрочем, не тревожно, а так, для приличия, когда девушка просто не одета и стесняется. Капитан всё рвался нырнуть следом за Магамами, но я удерживал её за шкирку, грозно зыркая на помощников прохвоста. Те куда лучше сориентировались в происходящем, так что сидели жухлые и тихие, лишь умоляюще поблескивая глазками. А Флойд всё орал:
— Там только бабы! Мои бабы! Мой товар! Это произвол!
— Никому твои бабы не нужны, — урезонивал его я, внимательно следя за руками гада, — Если наши подозрения не оправдаются, то я тебе даже денег дам в качестве моральной компенсации.
Угу, еще бы эти подозрения не оправдались.
Длинный богато украшенный деревянный ящик, красиво покрашенный в зеленый, из трюма выволокли аки гроб дистрофичного эльфа — со скорбным выражением морд и держась вшестером за ручки, после чего поставили прямо перед мордой капитана. Сам Магамами не погнушался как тащить бандуру, так и обратиться к Флойду с каверзным вопросом:
— Что это?
— Я понятия не имею! Это не моё!! — глаза кошколюда тут же попытались выползти из глазниц, а сам он, удерживаемый мной за шкирку, начал буксовать задними лапами, стараясь отползти от ящика.
Тут как в сказке скрипнул замок, открытый уверенной гоблинской рукой, крышка откинулась, после чего внутрь тут же сунулся длинный гоблинский нос.
— Джаго, мы счастливы? — грубым голосом вопросил хобгоблин, посматривая на Флойда Лучистого как на еду.
— Да, Гримбльдук, мы счастливы, — медленно и с выражением произнес теневой король Поллюзы, высовываясь из сундука. Затем Посредник, привстав, громко пояснил для моей команды, заодно пинком разворачивая сундук к зрителям, — Это Приз!
Тами взвизгнула, Мимика сделала большие глаза, Матильда прижала ладони к щекам, у Кинтаро и Йорика отпали челюсти, Самара, нервно вздрогнув, вообще бухнулась в обморок, едва не придавив Виталика. Важные незнакомцы так же сэрегировали на свой вкус и цвет, а вот на лице блондинистого эльфа, подрабатывающего то ректором, то архимагом, то Организатором Турниров, медленно возникла очень неприятная улыбка. Увидев её Флойд буквально изошёл на вопль, который далеко не сразу стал членораздельным. Он протестовал, выл, умолял, говорил, что это не его, но вместо кошколюда присутствующие предпочли послушать… несколько извлеченных из трюма кошкодевочек, обряженных в грязные маленькие тряпочки.
Все тридцать две юных красавицы наперебой утверждали, что сундук к ним в темный и страшный трюм был затащен именно капитаном и его двумя помощниками. Суду было может, и не всё ясно, но всё очень понятно.
— Что будешь с ним делать? — спросил меня Магамами, когда я взял менестреля-работорговца на легкий удушающий, дабы тот прекратил орать. Всем своим видом архимаг намекал, что на его вопрос существует единственный правильный ответ, поэтому я не стал его разочаровывать.
— Отмщение тебе, содержимое трюма мне, корабль продать через Джаго, а деньги разделить между господами, — кивнул я на незнакомые важные морды, исказившиеся в радостных предчувствиях, — за хлопоты и время.
— Действительно, — Бенджоу сумел выдать еще более зловещую улыбку, — Как ты все хорошо разделил, друг мой!
Отчаянным рывком Флойд чуть-чуть ослабил мой захват и провыл:
— Я требую правосудия!!
— Какое правосудие, милейший? — мило улыбнулся ему архимаг, — Ты был захвачен пиратом. Его слово — закон.
Зажопив себе в инвентарь полутораметровую золотую статуэтку, изображающую танцующую богиню вдохновения Хататарсис, архимаг приватизировал и сундук, в котором она до этого почти идеально помещалась, а затем материализовал из инвентаря нечто тонкое, широкое, черное и блестящее.
— По молодости я как-то заколдовал несколько мусорных мешков на крепость и неразрывность, — поведал он присутствующим, — Как знал, что пригодятся!
Казнь паршивых вороватых котов была быстрой, но страшной. Всех троих, со связанными за спиной лапами, Магамами одарил мусорным мешком и булыжником (любовно подобранным магом заранее, видимо) в ноги. Затем все три пакета глухо булькнули нам на прощание, отправляясь исследовать дно, а мы, сглотнув комки в горле, занялись тем, что принято называть «и жили они потом долго и счастливо».
Впрочем, мнение иногда склонно очень быстро менят