ься. Сначала всех представителей мужского пола представительницы женского согнали на корму корабля покойного кошколюда, а затем настрого запретили оглядываться. Причины этого были тривиальны: Флойд свой живой товар хранил в обнаженном состоянии, посему любоваться 32-мя особями прекрасного пола, перебегающими на Веритас, нам было нельзя. Но хотелось. Правда, брошенные вскользь и украдкой взгляды вызвали совершенно не те эмоции, какие должны у мужчин.
— Эта тварь слишком быстро сдохла…, - процедил Кинтаро. Все рядом стоящие мужики, включая и Тендертэтча с Джаго согласно закивали. Прекрасные кошкодевочки? Истощенные подростки с жалко повисшей на ушах и хвостах шерстью, не более! Голые, испуганные и дрожащие!
— Он их морил голодом, чтобы выглядели еще моложе! — сплюнул Магамами, а затем обернулся ко мне, — Мач Крайм! Соблаговоли нам поведать, как ты вообще понял, что он вор Приза!
— А вам что, еще не ясно? — хмыкнул я, пожимая плечами, — Случайно, разумеется. Я, если вы вдруг, почтенный Магагами, не заметили, совсем не детектив. Я Герой. Вон тридцать два ребенка, которых планировалось продать в рабство. Я, с помощью моей подруги, Мимики Фуому, собирался их освободить и увезти. Ночью, когда Мимика разговаривала с пленницами, пытаясь узнать, какие у них условия и кто обычно сторожит корабль, она узнала о том, что ранее Флойд Лучистый принес в трюм очень странный сундук. Среди рабынь есть одна по имени Тиша, она вскрыла сундук и увидела в нем статую, о чем и рассказала Мимике. Вот и всё.
— Да уж, чистая случайность…, - пробормотал один из важных и незнакомых, но тут же встрепенулся, — Вы хотели нарушить закон, Мач Крайм?!
— Какой закон? — танком развернулся я к нему, — Местный? Поощряющий работорговлю детьми? Так он почти в прошлом, сударь. Стоит мне доплыть до любого из континентов и дать интервью издательству любой серьезной газеты…
— Воу-воу-воу, полехче! — тут же выдал Джаго, выставив вперед открытые ладони, — Мач, не горячись! Это прецендент! Ну, врать не буду, почти. Но у нас такое редкость!
— Давай так, — прикинув хрен к носу, предложил я гоблину, — Детей и подростков под запрет, а я молчу как рыба об лёд.
Гоблину не очень хотелось соглашаться, подписываясь на дополнительные проблемы, но один взгляд на внимательно слушающего нас Магамами заставил его согласиться.
— Плывём в город, — распорядился архимаг, когда все пленницы успешно поменяли один трюм на другой, — У нас впереди очень много работы.
А мне предстояло еще переговорить с новыми пассажирами Веритаса. Ну, тогда, когда Матильда и Тами переведут большую часть своих нарядов на лоскутки, способные прикрыть наготу спасенных бедолажек.
Увы, поговорить не вышло. Моя команда была почему-то резко против того, чтобы я общался с 32-мя прекрасными и еле одетыми девочками-подростками, от чего полностью узурпировала права на них и на сам трюм, куда мне вдруг стало «низзя». Пожав плечами в полном (фальшивом насквозь) непонимании, я умыл руки, попросив только сразу ввести бывших пленниц в курс процесса, благодаря которому они когда-нибудь попадут домой. Ну, это было несложно. Маленькая и крайне безобидная на вид Тами легко справилась с поставленной задачей, быстро найдя общий язык с новыми пассажирами Веритаса.
Сделать же это стоило немедленно, не отходя от кассы, так как визуально для девочек совершенно ничего не поменялось. Пара тряпок, да чуть больше места, а так — то же заточение с неясными перспективами. Первым делом, им было объяснено, что мы находимся в квадратной жопе бытия, населенной негодяями, поэтому свобода здесь будет крайне недолгой. Затем Мотоцури рассказала хвостатым и ушастым спасенным, что совсем уж сидеть безвылазно и ждать, пока мы закончим здесь свои дела, они не будут. Каждые два дня Веритас будет плавать с утра к владениям Троубаров, где дежурные по кораблю (а теперь на нем обязательно должен был быть кто-то из нас) будут закупать продукты на всю ораву, а девчонок выпускать на пляж, что находится у поместья главной мадам-минотавры.
Нести постоянную вахту на судне вызвались, почему-то, Кинтаро и Самара, объяснив, что в Турнире не заинтересованы, а хотят домой, так что с кошкодевочками, за исключением Мимики, у них общие интересы. Ну и хорошо, ну и ладно.
Захваченный корабль, освободившийся от привязки после смерти капитана, Джаго тут же привязал к себе и, забрав у нас Гримбльдука, исчез в неизвестном направлении. На корабле, конечно же. Мы же, сгрузив незнакомых важных морд в гавани… внезапно оказались в распоряжении Магамами, остро нуждающегося в помощниках. Приближался отборочный тур элитных исполнителей.
Никто не протестовал, даже наоборот, все, включая Саяку, взялись выполнять просьбы архимага с энтузиазмом. Почему? А всё просто. На Поллюзе действительно можно было только пить и гулять. И всё! Тут не было монстров, не было иной движухи, кроме Турнира, да тут ничего интересного не было, кроме алкоголя и разных веществ, а любителей последнего среди нас не было. Даже Саяка, при всем своем ведьминском прошлом, отдавала предпочтение зеленому змию. Она даже не курила!
А может это и мои слова сработали, что всё хорошее, что я почти бесплатно делаю для Магамами, им забудется, а вот всё плохое, что он пережил, вытащенный Саякой на инцестосвадьбу двух гномов, он точно не забудет. В общем, мы подлизывались.
А молодожены появились спустя пару часов, как мы приплыли в город. Лучась бородатыми улыбками, два лютых извращенца неторопливо продефилировали сквозь весь город в мэрию… чтобы через два часа покинуть остров с самым паническим видом. По слухам очевидцев двух гномо-гомов сопровождали два очень мрачных и молчаливых куакарабилли, нервно размахивающих хоботами. Так Магамами и стал полновластным временным правителем Поллюзы.
Отборочный тур элитных исполнителей прошёл довольно гладко по меркам местного населения. Эльфы, кентавры, русалки, гномы и люди выходили на площадку амфитеатра, исполняя свои песни, танцы и прочие стриптизы в то время, как их оценивала комиссия во главе с нашим архимагом. Зрительское мнение жюри интересовало в последнюю очередь, так как зрители на 98 процентов состояли из конкурентов и завистников. Впрочем, здесь вылезла всем боком страшная месть затаившего злобу Организатора — каждый участник, проходящий в следующий тур, получал в награду 30 литровую бочку неплохого крепленого вина.
Жутко коварно и злобно. Гости Поллюзы порядком поиздержались, от чего не находили в своих грудях достаточно желчи и ехидства, чтобы как следует освистать победителей. Проигравшие же мало того, что изгонялись из турнирных таблиц, так еще и не могли даже плюнуть в сторону победителей! А вдруг те нальют?!
В общем, мелкая подлость, организованная Бенджоу в содружестве с Гримбльдуком Тендертэтчем начала плодоносить своими горькими плодами на радость ректору Кораца. Народ смущенно роптал, а некоторые, самые бесталанные и догадливые, уже начали делать немыслимое ранее — орать и хлопать в ладоши, подбадривая конкурентов-исполнителей!
А затем, в какой-то момент, на сцену робко вышла сгорбленная и нервничающая Мимика Фуому. Кошкодевочка медленно прошла в центр, посмотрела по сторонам… секунда-другая и…
…её узнали. Трибуны амфитеатра разразились целым шквалом нелестных эпитетов, среди которых «худшая из возможных» было почти комплиментом! Не видя Статуса бардессы, а значит, не осознавая всех её связанных со мной регалий, те, кто еще не познакомился близко с нашей бедовой командой, неистовствовали, топая ногами и прочими конечностями, били себя пяткой в грудь и громко обещали маленькой и несчастной кошкодевочке, что живой она Поллюзу не покинет. Таких смелых, что удивительно, было довольно много, несмотря на то что мы уже хорошо отметились в этом городе. Впрочем, те, кто был в курсе, также были в курсе, что она под протекцией Организатора, из-за чего тоже громогласно выражали своё «фи».
А затем хитрая тощая манипуляторша, выгадав нужный момент, встопорщила уши и хвост, бацнула по своей гитаре, а потом запела. Как запела! Как она запела!!
Она так запела, что заткнулись не только недоброжелатели, набившиеся в слушатели, но даже мы с Магамами пивом поперхнулись!!
Наверное, Мимика годами вынашивала эту песню в глубинах своего черного безумного сердечка. Лелеяла её, шлифовала долгими холодными ночами, будучи изгнана из очередного населенного пункта (за дело!), нежила её в своих мыслях, любовно шлифовала каждый звук. А теперь этот прекрасный во всех отношениях кинжал оказался по гарду воткнут прямо в зады слушателей, конкурсантов и прочих музыкальных фиговин!
И как будто этого было мало! Коварство мелкой маньячки воистину не знало границ на её дебюте! Сделав паузу (и ничего не скушав), она внезапно начала танцевать, не прекращая при этом играть и петь! Она, с задорно торчащими ушами и бьющим по бедрам хвостиком, умудрилась даже сесть на шпагат на последних аккордах!
После этого выступления настала полнейшая тишина. Молчали все. Даже я. Тишина была такая, что пролети тут комар, его бы услышал каждый. Но вместо комара над амфитеатром, сценой и триумфально сидящей на шпагате Мимикой раздался вредный и невозмутимый голос Саяки:
— Ей бы еще сиськи, так совсем бы умерла от счастья!
Впрочем, погоду эту не испортило. Все в дружном порыве сделали вид, что эту мысль им тихо надуло в головы и встали, начав хлопать. Аплодировали все! Дружно!
…но нехотя.
Победитель всего тура был очевиден до боли в глазах, но не похлопать такому исполнению значило прилюдно расписаться в самом требовательном из возможных обществ, что ты в музыке не шаришь. Тут хошь-не-хошь надо вставать и бить ладоши, косясь то на саму красную как помидор кошкодевочку, то на лучащегося улыбкой победителя Магамами, которому теперь от разумности сделанного выбора в пользу протеже изрядно перепало респекта.
А те, кто должен был выступать после Мимики, стояли с самыми похоронными рожами, понимая, что судьба в этот день повернулась к ним задом.