совсем забыл, какой была его кошка... Потом дверь раскрылась совсем, и вошел хозяин, пожилой смуглый испанец.
- Что желает сеньор? - спросил хозяин по-испански.
- У вас есть сосиски? - спросил Юрка по-английски. - Сосиски с хлебом и много горчицы.
- Один момент, - сказал хозяин по-английски, но с непривычным уху Зыбина акцентом и вышел.
- Твой хозяин испанец? - спросил Юрка у кошки. Кошка пристально посмотрела на него, отвернулась и вышла следом за хозяином.
Через минуту или через час хозяин возвратился с тарелкой, на которой лежали три красные сосиски, длинные, тонкие и красные, совсем не такие, как у нас. А на краю - горчица. Много, наверное, полная столовая ложка. Юрка не удивился, он знал, что горчица сладкая, тоже совсем не такая, как у нас. И еще хозяин принес бумажную тарелочку, на которой лежал маленький кусочек хлеба, такой тоненький, что он наверняка светился бы, если смотреть через него на улицу.
- Спасибо, - сказал Юрка.
- Сеньор желает пива? У меня есть шотландское пиво. Очень хорошее и недорого... - предложил хозяин.
- Да. Дайте мне пива, - сказал Юрка, подумав.
Хозяин нырнул под стойку, вытащил оттуда бутылку, ловко открыл ее с таким звуком, будто поцеловал кого-то, опрокинул в высокий стакан, поставил его на стол рядом с бутылкой.
"Sweet stout. Edinburgh"[12],-прочел Юрка на этикетке, где был нарисован самодовольный розовый старик со стаканом пива в руке. Белый цилиндр, красный жилет, трость, очки, седая борода. "Какие они разные, эти старики!" - подумал Юрка и взглянул на хозяина. Хозяин перетирал за стойкой рюмки.
Юрка налил пива в стакан, отхлебнул и начал есть сосиски, тыча их в горчицу. Сосиски были безвкусные, как бумага, совсем не такие, как у нас, а пиво хорошее. Только бутылочка очень маленькая...
- Дайте мне еще хлеба, - попросил Юрка, когда съел одну сосиску.
Хозяин принёс тарелочку с хлебом - один прозрачный кусочек.
- Это мало, - сказал Юрка и вдруг улыбнулся. Хозяин тоже улыбнулся и принес еще одну тарелочку с тремя кусками.
- Сеньор, наверное, русский? - спросил хозяин и опять улыбнулся.
- Да, я русский, - сказал Юрка.
- Да? - весело воскликнул хозяин. - Вы с того корабля, который пришел ночью?
- Да,- ответил Юрка, начиная третью сосиску. Хозяин подошел к двери и закричал:
- Паоло! Паоло! - и еще что-то по-испански. Вошел Паоло, мальчик лет двенадцати, худенький, в выгоревшей рубашонке и коротких штанишках. Хозяин что-то быстро сказал ему на своем языке, Юрка уловил только слово "совьетико". Паоло разглядывал Юрку огромными черными глазами, такими черными и огромными, что лицо его казалось синеватым.
"Он совсем другой, но он чем-то похож на Валерку, - думал Юрка. – Валерка так же вот смотрит".
- Это мой внук, - сказал хозяин, - Он собирает спичечные коробки. Может быть, у сеньора есть спичечный коробок из России?
- У меня был коробок, - сказал Юрка. - Но отдал полицейскому в порту. Он тоже собирает коробки...
- Фернандо, - быстро обернувшись, сказал хозяин мальчику, и глаза Паоло стали маленькими и злыми.
- Это Фернандо, наш сосед, - объяснил хозяин Юрке. - Он и Паоло - двое во всем Гибралтаре собирают спичечные коробки. Паоло и Фернандо - большие враги. - Хозяин улыбнулся.
- Я не знал, - сказал Юрка и улыбнулся хозяину и тут же вспомнил, что Фофочка, который накупил перед отходом кучу значков, раздавал их в каюте Сашке, Вите и ему тоже "для подарков в качестве сувениров". Где же они? Он пошарил в кармане и укололся.
- Вот тебе значок на память, - сказал Юрка и протянул Паоло маленький красный квадратик с медным барельефом.
- Спасибо, сеньор, - сказал хозяин.
- Ты знаешь, кто это на значке? - спросил Юрка у Паоло.
- Нет, - тихо ответил мальчик. - Это Ленин. Ты знаешь, кто такой Ленин? - спросил Юрка.
- Нет, - тихо ответил мальчик.
- Ленин? - переспросил хозяин и взял из рук Паоло значок.
- Ленин,- повторил он, долго и пристально рассматривая маленький барельеф.
Потом обернулся к мальчику и заговорил по-испански, выбрасывая вперед руку со значком, зажатым в кулаке. Иногда мелькало: "Россия", "Революция", "Мадрид", "Ленин". Юрка смотрел на мальчика, смотрел на его лицо, которое стало вдруг очень серьезным, даже скорбным.
Когда хозяин кончил, Паоло что-то сказал ему отрывисто, и старик вернул ему значок. Мальчик медленно вышел. Хозяин стал за стойку и начал перетирать рюмки. Потом бросил полотенце и подошел к Юрке.
- Выпьете еще пива? - спросил хозяин.- Это - настоящее шотландское пиво. Я угощаю. - Он улыбнулся.
- Пожалуй, - согласился Юрка. - Пиво хорошее. - И подумал: "А ведь он был прав: вот уже начинаются провокации..."
Вдруг стало совсем легко и даже весело.
В этот магазин моряки заходили редко: здесь нельзя было торговаться. А потом магазин был такой большой - два этажа, стеклянная стенка и целая куча девочек в белых блузочках, - такой просторный и безлюдный, что даже как-то неловко было туда заходить. Но именно этот магазин позарез был нужен Сашке Косолапову.
- Идите, я догоню, - сказал Сашка Коле Путинцеву и мастеру Калине - своим компаньонам по тройке. - Идите, я сейчас, мигом. - Он вошел в магазин.
Ближайшая девочка бросилась к нему - вся улыбка,- залопотала по-английски. Он тоже улыбнулся и пошел к прилавку, который увидел еще с улицы, через витрину. И тут же откуда-то, непонятно откуда, выскочил круглый черненький человечек с усиками и, быстро окинув Сашку взглядом, всплеснул руками:
- О! Рашен сейлор! Одесса - мама, Ростов - папа, да? - Он заливисто и очень заразительно засмеялся. Девочки дружно поддержали.
- Мне нужны перчатки, - сказал Сашка.
- Что? - Брови черненького полезли на лоб. У него было удивительно подвижное и выразительное лицо прирожденного мима.
- Перчатки, - повторил Сашка.
- Перчатки?! - переспросил черненький, все еще не веря.
Но лишь секунду оставалось на его лице выражение крайней степени удивления.
- О, ля-ля! - закричал он, захлопал в ладоши, затрещал с присвистом на каком-то птичьем языке, и все пришло в движение, посыпались какие-то коробки, пакеты, черненький схватил Сашкину руку и стал прикладывать к ней то одну, то другую перчатку, стремясь определить размер.
Сашка отдернул руку.
- Нет, нет, мне нужны женские перчатки...
- Вашей женщине, да? - спросил черненький. - Как это? - Он насупилброви. - Вашей жене, да?
- Да, - сказал Сашка и густо покраснел. - Вот. - Он протянул листок бумаги с контуром Анютиной ладошки.
- О, ля-ля! - снова запел черненький, и девочки бросились в новую атаку.
Перчатки прозрачные, дырчатые, непрозрачные и отчасти дырчатые, голубые, белые и черные, и с пуговичками и без, и черт те знает какие легли на прилавок.
- А кожаные есть? - строго спросил Сашка.
- О, это есть дорого! - Черненький горестно всплеснул руками, брови встали домиком, и все лицо его выразило неизъяснимую скорбь.
- Давайте, - приказал Сашка.
Навалили груду. Синие, желтые, белые, красные, для автомобиля, для верховой езды, для...
- И почем вот эти? - спросил Сашка, выбирая пару отличных кремовых перчаток.
- Фор паунд, - загрустил черненький, - четыре фунта.
- А получше ничего нет? - спросил Сашка.
- Что? - переспросил черненький скорее с испугом, чем с удивлением.
- Подороже ничего нет?
Черненький понял, что нарвался на какого-то психа.
- О, есть! Есть! - закричал он. - Но это уже не есть кожа. Это... Какэто? Не знаю по-русски... Chamois[13]... Я буду показать...
Швырять и валить на стол перестали. Из длинных коробок вынимали осторожно, держали на весу. Это были замшевые перчатки. Таких Сашка никогда не видел, не мог даже разобрать: то ли синтетика опять, то ли какая кожа искусственная, то ли просто байка особой выделки.
В одной коробке лежали перчатки цвета табачного дыма, узкие и длинные, по локоть.
- Для баль-карнаваль. Производство Швеция, - с готовностью пояснил черненький.
- Это я сам вижу, что для баль-карнаваль, - сказал Сашка равнодушно, вытащил перчатки из коробки, прикинул по своему рисунку - вроде подходят – и спросил между делом:
- Сколько просите?
- О, ля-ля, - вздохнул черненький. - Рашен сейлор не хватит валюта.
- А все-таки?
- Десять фунтов.
Если бы кто-нибудь мог видеть в этот момент Сашкино лицо! Ему открылось нечто, доступное лишь величайшим актерам мира, когда, погасив в глазах искры радости (у него было десять с половиной фунтов!), он небрежно бросил перчатки в коробку, лениво обернулся к черненькому, укоризненно покачал головой, как бы говоря: "А еще коммерсант... Я ведь не шутки сюда пришел шутить, а вы: десять фунтов! О таких пустяках речь, право, даже за вас неудобно..." - покачал так головой и сказал устало, с легонькой улыбкой:
- Заворачивайте, заворачивайте...
Когда коробку завернули в плотную бумагу, и заклеили скотчем, и вручили чек, и всем магазином проводили Сашку до дверей, он тронул черненького за плечо и сказал доверительно:
- Ведь перчатки, между нами, так себе. Вижу, что дрянь, а беру... Вот такой человек...
У черненького отвалилась челюсть.