Заборов М. А. История крестовых походов в документах и материалах М., 1977. С. 154—162, 178—189, 199—201, 210—225, 246—251, 254—259), предназначенном для нужд университетского преподавания. Сравнительно недавно вышел в свет и полный перевод хроники, который, однако, преследовал литературоведческие цели. (Жоффруа де Виллардуэн. Взятие Константинополя. Песни труверов // Пер. со старофр. О. Смолицкой, А. Ларина. М., 1984. См. нашу рец. в кн.: Византийский временник. М., 1987. Т. 48).
Мы предлагаем читателю новый полный перевод хроники, опирающийся на ее прочтение в первую очередь как памятника исторической мысли средневековья. Переводчик старался по возможности в максимальной мере следовать слогу оригинала, избегая, однако, при этом впадать в «буквализм». Вообще говоря, отступления от «буквы» оригинала неизбежны в переводе любого нарративного текста столь отдаленной эпохи: далеко не во всех случаях возможно (да и нужно ли?) слово в слово придерживаться выражений хронистов, их синтаксической специфики, не искажая при этом смысл или не принося в жертву чересчур прямолинейно, ложно понимаемой текстуальной точности литературно нормативный язык перевода.
Отдельные лексические обороты хрониста, невоспроизводимые по-русски, нами иногда заменялись в тексте равнозначными по существу; в другие, несколько нечеткие по содержанию, вводились как бы раскрывающие их смысл пояснительные элементы, которые аудитории XIII в., по всей видимости, казались сами собой разумевшимися, но которые, бесспорно, нуждаются в «дешифровке» для современного читателя.
Вместе с тем всюду, где это представлялось допустимым со стороны литературно-стилистической, мы оставляли в неприкосновенном виде и повторения, и абсолютно или почти абсолютно одинаковые, устойчивые, «застывшие», или окостенелые, «формулы» типа «lors ot mult grant desacorde» («тогда случилось великое несогласие»), «lore lor avint» («тогда случилось у них»), «en cel termin lor avint» («в это время случилось у них») и т. п. То же самое относится к «монотонным», на современный взгляд, исторически же идущим от устной, эпической традиции (вовсе отрицать ее влияние, конечно, не приходится) и, естественно, мало заботившим хрониста своим «унылым» однообразием переходам от какой-либо части фразы к другой, где «мостиком», служит соединительный союз «и» («et il envoient a lui, et priolent... Et il les mena des respit et respit, et lor faisoit» — «и они послали к нему, и просили»... «и он назначал им один срок за другим»; «и он делал...» и т. д.). Такой ригористичный подход утяжеляет стиль перевода и приводит порой к «корявости», чуждой приглаженной литературной речи всякого нынешнего исторического рассказа, — перевод как бы поневоле трансформируется, лишается литературной «закругленности». Однако такие «шероховатости» органически свойственны писательской манере хрониста, и мы не считали уместным исправлять его стиль в соответствии с современными требованиями. Хотя, несомненно, он был в отличие от своего меньшого собрата по оружию и по «перу» — Робера де Клари образованным человеком и даже, как предполагали некоторые исследователи, вел во время похода какие-то записи (дневниковые записки о происходившем), на которые впоследствии мог опереться диктуя свои мемуары писцу,— все же, подобно речи Робера де Клари, изложение событий у Жоффруа де Виллардуэна не отличалось ни богатством, ни разнообразием лексики и фразеологии. Это типично средневековый хронист: его выразительные средства ограниченны, словарный фонд скуден, синтаксическая изобретательность и гибкость слабы. Как и у других западных авторов исторических произведений того времени, написаны ли они по-латыни или на родном языке (последнее представляло собой редкость в XIII в., и «Завоевание Константинополя» Жоффруа де Виллардуэна — один из немногих примеров обращения тогдашнего историка к формировавшемуся национальному языку!), в передаче материала хронистом немало «общих мест». Он не утруждает себя отыскиванием каких-то свежих, не стертых речевых оборотов, использование которых придало бы всему складу повествования большую нюансированность и наглядность.
Со своей стороны переводчик поэтому тоже старался донести до читателя эти и другие особенности строя речи мемуаров Жоффруа де Виллардуэна и совсем не стремится сглаживать ее «шероховатости», вносить нарочитое «разнообразие» в эпически бедную лексикой манеру письма автора, короче старался не ломать собственным литературным вторжением своеобразную стилистическую ткань хроники и не «приподнимать» литературное обличье оригинала до современного уровня. Напротив, в меру своих сил переводчик добивался того, чтобы возможно ближе к оригиналу воспроизвести общий тон и фразеологический колорит хроники с ее непоследовательностями, с ее связанными чисто внешним образом переходами от одной группы фактов к другой, «неуклюжими» хронологическими перебивками, чаще всего встречающимися там, где автор повествует об утверждении завоевателей на территории захваченных ими византийских земель.
В заключение — несколько замечаний о транскрипции собственных имен, этнонимов и географических названий. Как правило, в нашем переводе сохранены начертания самого Жоффруа де Виллардуэна, а их идентификация перенесена в комментарий. Исключения составляют только те термины и имена, которые выглядели бы, если со всей последовательностью выдерживать данный принцип, крайне непривычно и резали бы глаз современному читателю. К примеру, мы переводили старофранцузские обозначения «li Grieu» (или «li Greu»), «l’Englois», «li Danois» словами «греки», «англы», «датчане»; Влахернский дворец (Константинополь) назван применительно к обиходной в русском языке формулировке, а не «Blacquerne», как у Жоффруа де Виллардуэна; сказанное относится и к транскрипции имен многих императоров — «Алексей» (у хрониста — «Alexis») и т. д.,; однако сохранены некоторые имена подлинника, например «Сюрсак» (так звучало в устах крестоносцев имя императора Исаака II) и т. п., отдельные названия местностей, вроде «Тюоркии» (малоазиатские территории бывшей Византии), и проч. Что касается французских имен собственных, то мы передавали таковые в их французском звучании, зачастую отступая от укоренившейся в нашей старой литературе и заимствованной из переводных немецких изданий (Б. Куглер и др.) немецкой транскрипции («Анри», но не «Генрих», «Годфруа», но не «Готфрид»). В этом плане предлагаемый перевод хроники разнится от других иноязычных ее переводов (их перечень приведен в библиографическом приложении), так же, как и от перевода О. Смолицкой, которая, к примеру, название «эрмены» (армяне) передает как «гермины», а «Анри д’Эно» превращает в «Генриха графа Энно».
И последнее: в нашем переводе оставлено деление текста на параграфы, введенное Э. Фаралем, оно облегчает понимание содержания хроники. Мы сочли также целесообразным сохранить установленные упомянутым издателем внутренние заголовки и подзаголовки к отдельным частям и «подчастям», вычлененным по смыслу: одни из них восходят к фаралевскому изданию, другие отражают собственное прочтение текста оригинала переводчиком.
Основная литература. Издания и переводы хроники Жоффруа де Виллардуэна
l’Histoire de Geoffroy de Villehardouyn, marechal de Champagne et de Romenie, de la Conqueste de Constantinople, par les barons francois associez aux Venitiens, l’an 1204; d’un coste en son vieil langage, et de l’autre en un plus moderne et intelligible, par Blaise de Vigenere. Paris: A. Langelier, 1585 (утрачено).
L’Histoire ou Chronique du seigneur Geoffroy de Villehardouin, marechal de Champaigne et de Romanie, representee de mot a mot en ancienne langue francoise, d’un vieil exemplaire escrit a la main, qui se trouve dans les anciens archives de la serenissime republique de Venise, contenent la conqueste de l’empire de Constantinople, faicte par des barons francois confederes et unis avec les seigneurs, venitiens, l’an 1204. Ensemble la description de la prinse de Constantinople, extraicte de la fin des Annales de Nicete Coniates, historien grec et chancelier des empereurs constantinopolitains, de noveau mise en francois. Lyon: Herit. de G. Roville, 1601.
Du Cange Ch. du Fresne. Histoire de l’empire de Constantinople sous les empereurs francois, divisee en deux parties, dont la premiere contient 1’histoire de la conquete de la ville de Constantinople par les Francois et les Venitiens, ecrite par Geoffroy de Villehardouin.. Paris: Imprimerie royale, 1657; 2e ed. Venise, B. Javarina, 1729 (Historiae Byzantinae, t. 19).
Memoires de Villeahardouin // Collection des memoires relatifs a l’histoire de France (par Petitot). P.: Foucault, 1819. T. 1.
Geoffroi de Ville-Hardouin De la conquete de Constantinople // Relueol des historiens des Gaules et de la France (par Dom Brial). Paris: Imprimerie royale, 1822. Т. XVIII. P. 431—514.
Villehardouin. Chronique... // Collection des chroniques nationales francaises ecrites en langue vulgaire du XIIIe au XVIe siecle / Par J.-A. Buchon. Т. 1 —2.
Villehardouin. Chronique... // Nouvelle collection de memoires pour servir a l’histoire de France, depuis le XIIIe siecle par Michaud et Poujoulat. Premiere serie. P., chez l’editeur du Commentaires analytique du Code civile, 1836. T. 1.
De la conqueste de Constantinople par Geoffroi de Villehardouin / Ed. P. Paris. P.: J. Renouard, 1838.
J.-A. Buchon. Chroniques des empreurs Baudouin et Henri de Constatinople // Recherches et materiaux pour servir a une histoire de la domination francaise au XIIIe, XIVe et XVe siecles dans les provinces demembrees de 1, empire grec, a la suite de la quatrieme croisade. 2me part. P.: A. Desrez, 1840.
Geoffroi de Ville-Hardouin. Conquete de Constantinople / Ed. N. de Wailly. P.: Didot, 1872; 2e ed., 1874; 3e ed. 1882.
Geoffroi de Villehardouin. La conquete de Constantinople // Ed. E. Bouchet. P.: A. Lemerre, 1891. Vol. 1—2.