С утверждением в науке (благодаря трудам Лапласа, Дарвина и других) исторического взгляда на природу церковники, видимо, по подсказке религиозно настроенных ученых стали уверять, что слова Библии о "днях творения" не следует принимать слишком буквально. На самом деле они якобы соответствуют принятым в науке геологическим эпохам — очень большим промежуткам времени. Внимательно прочтя соответствующие места Библии, нетрудно заметить совершенную произвольность этого, безусловно, вынужденного маневра. Ведь в книге Бытия, например, ясно сказано, что после шести дней работы (миротворения) бог в седьмой день отдыхал и заповедал людям тоже праздновать один день. Подчеркиваем — праздновать именно "день", а не целую эпоху!. Больше того, описание каждого библейского дня творения заканчивается словами: "И был вечер, и было утро…", день такой-то. Как же можно говорить о геологических (или астрономических) эпохах, длящихся десятки и сотни миллионов лет, если совершенно ясно сказано, что их рубежом является время от вечера до утра?
Да и смена дня ночью, а утра — вечером библейского "первого дня" физически просто была бы невозможна, так как, по утверждению Библии, свет появился раньше, чем было сотворено Солнце!
Некоторые церковники пытаются утверждать, что Солнце и другие небесные светила были сотворены не на четвертый день, а уже в первый день, но они-де были заслонены густыми облаками, а потому до земли доходил только слабый рассеянный свет. Но в таком случае остается без ответа вопрос: что ж именно сотворил бог в четвертый день творения?
Недавно видный английский астрофизик Мили эпиграфом к одной своей книге о строении Вселенной взял утверждение Библии: "Вначале сотворил бог небо и землю". Точно так же современный французский ученый Жаве прямо декларирует, что "мы вправе повторить первые слова Библии: "Вначале был бог" (на деле же таких слов в Библии нет). Английский астроном Смарт не только призывает верить в то, что "небеса раскрывают славу бога и величие его дел", но и уверяет: "Многим из нас — ученым и неученым — вера в божественного творца так же необходима теперь, как и прежде". Еще дальше пошел богословствующий физик и астроном Уайттекер, который пишет, будто "науки не внесли и никогда не смогут внести даже малейшее изменение в христианскую веру как таковую, она остается такою же, какою была в течение тысячелетий".
На основании такого рода заявлений церковники и их союзники уверяют, что, мол, вся наука "за бога". В действительности же все эти утверждения, как выше отмечено, бездоказательны, так как они не вытекают из научных данных. Но они и не случайны, так как идеалисты всех мастей убеждены в том, что "возвращение к религии" есть надежнейшее средство от всех "общественных зол". Реакционный американский философ Норзроп даже прямо заявляет: "Для того чтобы решать современные проблемы, необходимо вернуться к средневековым философским понятиям". В результате лозунг современных мракобесов "Назад к средневековью!" они пытаются протаскивать даже в астрономии, физике и других естественных науках. Именно по этой причине знаменитый английский астроном-идеалист Джинс в свое время уверял, что "спасение для цивилизации — в науке, не противоречащей религии", а Уайттекер ныне твердит даже о том, будто современная наука подтверждает и оправдывает средневековую схоластику.
В основе всех религиозных учений вообще и христианского вероучения в особенности лежат антропоцентризм и вытекающий из него геоцентризм. Библия учит, что человек — "высшее творение" божества, а раз так, то весь мир создан исключительно для человека: он "конечная цель мироздания". Отсюда следует, что Земля, на которой живет человек, является важнейшим телом Вселенной и, следовательно, должна находиться в центре мироздания. Таким образом, геоцентризм, то есть представление о центральном положении Земли во Вселенной, является астрономическим эквивалентом антропоцентризма, то есть веры, будто бы все на свете существует для человека.
Уже в 1543 году гениальный польский астроном Коперник на основании долголетних исследований пришел к заключению, что Земля является не центром Вселенной, а лишь одной из планет, обращающихся вокруг Солнца. Этим он нанес сокрушительный удар по одному из важнейших библейско-евангельских догматов — антропогеоцентризму.
Немало написано книг и статей о том, как церковь сразу же ополчилась против учения Коперника, но в них недостаточно выявлена идеологическая подоплека этой борьбы. Все дело в том, что христианское вероучение не могло допустить, чтобы творец Вселенной воплотился в образе человека на второстепенном, сравнительно небольшом небесном теле, входящем в состав солнечной системы в качестве рядовой планеты, а проповедуемое церковью учение об очеловечении бога на Земле и вообще земное откровение тем самым переносилось на ничтожно малую сцену, превращаясь лишь в событие "местного значения".
Это, однако, не помешало торжеству нового учения о мироздании. Поэтому церкви и ее сторонникам пришлось изменить формы борьбы с ним, прибегая уже к хитроумным методам "научной" поповщины. В результате началась своеобразная реабилитация антропогеоцентризма, проводимая сразу в двух направлениях: путем отрицания объективного характера учения Коперника и путем видоизменения самой геоцентрической точки зрения. От этих методов давления на ученых и извращения смысла научных фактов фидеисты — сторонники поповщины — не отказываются и в настоящее время, внося путаницу в понятия и воззрения неискушенных людей.
Для обоснования первого направления богословы и их приспешники прибегают, по существу, к приемам агностицизма — идеалистического учения о "непознаваемом", утверждая, что мы ничего не знаем и никогда ничего не узнаем об истинной Вселенной, ибо, мол, существуют непреодолимые "границы познания".
Книга Коперника без его ведома (ибо она печаталась, когда тот уже лежал на смертном одре) была снабжена анонимным предисловием, которое, как выяснилось впоследствии, было написано богословом Осиандером, пытавшимся новое учение в самых его основах сделать приемлемым для религии. Вразрез с подлинным содержанием книги Осиандер уверял, будто Коперник и не претендует на действительное понимание мира, то есть на объективную истину.
Осиандер характеризовал учение Коперника как гипотезу, которую "не следует считать ни истинной, ни вероятной" и которая служит лишь для того, чтобы удобнее было вычислять небесные явления, то есть представляет собой не более как полезную математическую фикцию — особый математический прием.
Но ухищрения Осиандера так и не принесли плодов, так как из последующих замечательных астрономических открытий Галилея, Кеплера, Ньютона, Лапласа и других стало ясно, что учение Коперника соответствует действительности и что человеческий ум, безусловно, способен познавать Вселенную.
В наши дни по этому пути пошли и некоторые идеалистические толкователи знаменитой теории относительности Эйнштейна, утверждавшие, будто эта физическая теория перевела вопрос о движении Земли, считавшийся окончательно разрешенным, в "совершенно непредвиденную плоскость", так как, с точки зрения теории относительности, якобы безразлично, как считать: "Земля неподвижна, а весь остальной мир обращается вокруг нее" или же: "Земля вращается, а весь остальной мир неподвижен". С таким же правом можно было доказывать, будто утверждение: "Мальчик запустил волчок" — это то же самое, что и утверждение: "Мальчик запустил Вселенную вокруг неподвижного волчка". Естественно, что большую нелепость трудно придумать.
Однако фидеисты ухватились и за эту нелепую точку зрения, так как их вполне устраивают попытки "доказать", что в воззрениях средневековой инквизиции, запретившей учение Коперника и осудившей его приверженцев, есть, мол, нечто соответствующее точке зрения "новейшей" физики!
Успехи астрономии привели к тому, что в настоящее время защитников геоцентризма в его первозданном, библейско-евангельском виде уже не осталось. Поэтому возникли другие формы борьбы, выражающиеся в попытках создания каких-то особых вариантов антропогеоцентризма.
Начало этим попыткам положил взгляд, будто Земля, хотя и не представляет собой центра солнечной системы, все же является центром еще более грандиозной системы, ибо Солнце, вокруг которого обращается Земля, якобы занимает центральное положение во всей звездной системе — Галактике. Наука довольно быстро лишила почвы и это утверждение, показав, что солнечная система находится на "далекой окраине" нашей Галактики — на краю одного из рукавов ее спирали.
К огорчению Церковников, вокруг ряда ближайших к нам звезд недавно обнаружены темные, планетоподобные образования. Не приходится сомневаться в том, что планетные системы — широко распространенное явление во Вселенной (это вынужден был признать в конце концов и ныне покойный Джинс). Пройдет еще немного лет, и вынесенный за пределы земной атмосферы на искусственном спутнике телескоп легко позволит обнаружить планеты у большой группы ближайших к Земле звезд.
Сейчас уже многие богословы не решаются оспаривать учение Бруно о множественности обитаемых миров и даже признают, что это учение, мол, не противоречит религии. Но и здесь старое представление о том, что "целью творца Вселенной" является человек, они подменили утверждением, что этой целью является органическая жизнь вообще, которая не является исключительной привилегией Земли, хотя эта гипотеза противоречит не только библейскому мировоззрению, но и тому факту, что в нашей солнечной системе большинство планет необитаемо.
Поразительные успехи космонавтики вынудили церковников приспосабливаться к тому, что человечество ныне находится накануне практических полетов в космос и иным мирам. Западногерманский богослов Фольк считает уже вполне допустимым, что человек может "поставить на службу богу не только Землю, но и другие небесные тела". Поэтому церковники поспешили поставить вопрос о заблаговременной подготовке кадров межпланетных миссионеров.
В связи с этим вновь обострились старые споры теологов об отношении христианства к проблеме жизни во Вселенной. При этом богословам приходится скрывать от массы верующих, что эти споры завели их в тупик.