лучшую цель.
На канале Хаджа-Куня отряд остановился на ночлег. Ночь была темная и туманная. Настроение людей тревожное. Несколько сорвавшихся с приколов лошадей, бросившихся в каре и затем проскакавших по фронту, оказалось достаточным, чтобы вызвать тревогу. Было сделано далее несколько выстрелов, причем убит один казак.
На другой день преследование продолжалось. Наконец, мы настигли семьи и все имущество отступавших туркменов. Наши казаки, двинутые вперед, после горячей схватки овладели 3000 арб с имуществом, построенных для отпора в три больших вагенбурга. Кроме того, отбито свыше 5000 голов крупного скота. 20 июля туркмены выслали своих старшин и просили пощады. На них наложена была пеня в размере 310000 руб.
По исполнении возложенной на наши отряды задачи войска всех отрядов двинулись в обратный путь. Последние эшелоны ушли из под Хивы 6 сентября. Решено было из всего Хивинского оазиса занять лишь небольшой участок на правом берегу Аму-Дарьи, против Хивы, и возвести там укрепление, названное Петроалександровским[63]. Гарнизоном его оставлены 9 рот, 4 сотни и 8 орудий под начальством полковника Иванова. На ханство наложена серьезная контрибуция. Хан Хивинский сделался нашим вассалом, и русские войска несколько раз помогали ему держать в повиновении своевольных туркменов ханства. Все рабы освобождены. Хивинский рынок был открыт для нашей торговли.
В настоящее время, с образованием Закаспийской области, весь Хивинский оазис окружен нашими владениями; внутри его поддерживается полное спокойствие, и все требования русских властей исполняются ханом беспрекословно.
Наиболее характерные черты похода в Хиву 1873 года общие для всех среднеазиатских степных походов. К ним должны быть отнесены следующие.
I. Главные трудности представляла борьба с природой, а не с людьми: огромные расстояния, маловодие, жара, пески, недостаток корма, топлива.
Войска преодолели безводные переходы в 70–80 верст. Безводные переходы в 95 верст и 180 верст, лежавшие на пути Красноводского отряда, не были преодолены.
По всем путям только в местностях, где подпочвенная вода была близка и дозволяла копать большое число колодцев, могли собираться значительные силы людей, лошадей и верблюдов. Там делались дневки и подтягивались задние эшелоны[64]. Между подобными пунктами, отделенными часто один от другого на сотню и более верст, приходилось, по маловодию встречных колодцев, двигаться небольшими эшелонами, что при энергичном противнике представляет большую опасность.
II. В составе отрядов отношение различных родов оружия было следующее.
В Туркестанском на 3 роты пехоты – 1 сотня казаков; на 1 роту – 1 орудие. На 1000 чел. – 4 орудия.
В Красноводском на 3 роты пехоты – 1 сотня казаков; на 1 роту – 1½. На 1000 чел. – 6¼ орудий.
В Мангышлакском на 2 роты – 1 сотня; на 2 роты – 1 орудие. На 1000 чел. – 3 орудия.
В Оренбургском на 1 роту – 1 сотня; на 1 роту – 1 орудие. На 1000 чел. – 2½ орудия.
В среднем на все отряды силой 54 роты, 26 сотен, 52 орудия, 13000 человек, приходилось на 2 роты – 1 сотня; на 1 роту – 1 орудие. Конница составляла по числительности около И всех сил. На 1000 человек отряда приходилось по 4 орудия.
Тактической и хозяйственной единицей принималась рота пехоты, сотня казаков.
Принималось за основание, что рота или сотня, оставленные в тылу за сотни верст, способны были дать отпор тысячам противника. Примером тому служил бой под Иканом Уральской сотни против скопищ Алимкула. Рота в укреплении считалась непобедимой.
III. По степи на многие сотни верст нельзя было найти продовольствия для людей, зернового фуража для лошадей и порционного скота. На протяжении многих сотен верст не встречалось ни одного человека. Все довольствие на людей и фураж для лошадей на 2½ месяца[65] приходилось везти с собою, т. е. иметь базу при себе.
В нужде выдача сухарей, при 1½ фунтах мяса, уменьшалась до 154 фунтов и даже 1 фунта в день. Выдача зернового фуража лошадям (ячменя), рассчитанная до 16 фунтов в день, уменьшалась до 6–7 фунтов.
В зависимости от величины безводных переходов, с войсками везлись водоподъемные средства, по расчету на 2–4 безводпых перехода. Определенная на человека дача – 4 бутылки в день и 1 ведро на лошадь, при наступившей жаре, и принимая в расчет усушку и утечку, оказалась недостаточной. Ее надлежало увеличивать вдвое, или самое малое в 1½ раза. В холодное время даже половинное количество могло поддерживать силы войск.
Лучший вид водоподъемных средств – бочонки по 5 ведер каждый, плоские, навьючиваемые по два на верблюда. Турсуки очень ненадежны: они рвутся и придают воде противный вкус.
Артиллерийские запасы рассчитывались по 2 и даже по 3 комплекта патронов и снарядов. При нашем умении беречь патроны, казалось бы, два комплекта были вполне достаточны. Кроме запасов продовольственных, воды, артиллерийских, инженерных и медицинских, войска имели с собой много войсковых тяжестей. При движении в жаркое время ноша солдата была по возможности ограничена (сухарями на 2–3 дня и патронами), а то, что можно, было передано на верблюдов. С войсками везлась подстилочная кошма, джуламейки, запасное обмундирование, обувь, разные материалы. По мере падежа верблюдов, наименее важные тяжести бросались, сжигались. Войска Туркестанского и Мангышлакского отрядов пришли в оазис вполне налегке, оставив по пути даже значительную часть продовольствия и артиллерийских запасов. Налегке вернулся в Че-кишляр и Красноводский отряд. Только Оренбургский отряд дошел до Хивы хорошо обеспеченным. При желании возможно полнее обеспечить войска в поход бралось много тяжестей, не составлявших предметов крайней необходимости, что приводило к чрезмерному увеличению обоза и груза верблюдов.
IV. Без верблюда двигаться по степи на сотню верст, везя с собой не только людское, но и конское довольствие, немыслимо. Верблюда может заменить только железная дорога. Самый состав отрядов Мангышлакского и Красноводского отрядов определился в зависимости от количества собранных для них верблюдов. В различных отрядах приходилось верблюдов на каждого человека:
– в Туркестанском отряде около 2 верблюдов;
– в Мангышлакском отряде ¾ верблюда;
– в Красноводском несколько более 1 верблюда;
– в Оренбургском отряде около 1½ верблюда.
При общем числе верблюдов всех отрядов 19900 в среднем на человека приходилось по 1½ верблюда. Если запас довольствия ограничить 1½ месяцами, водоподъемные средства взять на два дня, а артиллерийское довольствие уменьшить на два комплекта, то в среднем для степной экспедиции можно рассчитывать по одному верблюду на человека. С первых переходов верблюды начали падать, и в Хивинский оазис их дошло относительно небольшое число. Причинами тому служили: плохая подкормка их перед походом, тяжелая нагрузка, дурной уход, недостаточный корм, малое количество воды. Все эти условия, не существующие при коммерческом движении, почти неустранимы при военном походе и большом числе верблюдов. Против чего, возможно, и надлежит бороться, – так это против перегрузки верблюдов с первых переходов. Первоначально решено было верблюдов грузить в Оренбургском отряде по 17 пудов, в Туркестанском – по 12 пудов, в Мангышлакском – около 16 пудов, в Красноводском – 8—10 пудов. Во всех отрядах пришлось уменьшить этот груз почти наполовину, но силы верблюдов уже были подорваны.
Надо помнить, что при определенном грузе, например, в 12 пудов, в действительности груз каждого верблюда на 1 или на 2 пуда окажется больше (туземцы положат свое довольствие, вещи, воду – войска не утерпят набрать «на всякий случай» лишней рухляди, узелков, кадочек, вязанок дров, разных запасов).
В особенности верблюды быстро тают там, где при них нет лаучей-туземцев, а вьючка, развьючка, пастьба и уход возложены на войска.
Как только начинается опасность от нападения, начинают падать усиленно и верблюды. На ночлегах их нужно держать скученно. На пастьбу выводить близко от колодцев и бивака, где корма плохи, и пасти кучно, причем верблюды не наедаются.
К холоду верблюды весьма чувствительны. Зимой им приходится разгребать снег и покрывать их кошмами. В жару у них развивается жажда, и для утоления ее надо до 8 ведер воды одному верблюду. Поить верблюдов, чтобы сохранить их силы, желательно ежедневно.
Назначенные в отряд верблюды обыкновенно делились на две категории: на следующих при войсках (разбитые по эшелонам) и на следующих позади войск, с особым прикрытием, составлявшим интендантский транспорт.
Так как при войсках следовало месячное довольствие, то обыкновенно число верблюдов в эшелоне из 2–4 рот и нескольких орудий доходило до 600–900, причем войска эшелонов (как и во всем отряде) составляли как бы прикрытие своего обоза.
V. Войска, следуя в степи, были готовы к нападению со всех сторон. Меры предосторожности принимались с фронта, флангов и тыла. На ночлегах войска становились в каре, имея готовность по всем фасам и окружая расположение бивака цепью постов, весьма близко расположенных к биваку, секретами и выдвинутыми вперед, примерно на версту, конными постами.
VI. Скорость движения различных отрядов, в зависимости от трудности пути, была различна.
Туркестанский отряд подвигался вперед с среднею скоростью по 11 верст в день (считая и дневки).
Красноводский отряд по 15,5 верст.
Мангышлакский отряд – 19 верст.
Оренбургский отряд – 16 верст.
В среднем все отряды подвигались вперед по 15 верст в день.
Относительная медленность движения Туркестанского отряда объясняется трудностью пути, глубокими песками и вынужденными остановками на Аристан-бель-Кудуке, Халата и Алты-Кудуке в течение 22-х дней.
Относительная быстрота движения Мангышлакского отряда объясняется поздним выступлением этого отряда и, вследствие того, форсированным движением его, а также сравнительно удобным путем для движения, с твердым грунтом и достаточным количеством воды, топлива и корма.