В зависимости от величины безводных переходов, с войсками везлись водоподъемные средства, по расчету на 2–4 безводных перехода. Определенная на человека дача в 4 бутылки в день и 1 ведро на лошадь, при наступивших жарах, и принимая в расчет усушку и утечку, оказалась не достаточною. Ее надлежало увеличивать вдвое и самое малое в 1 1/2 раза. В холодное время даже половинное количество могло поддерживать силы войск.
Лучший вид водоподъемных средств — бочонки по 5 ведер каждый, плоские, навьючиваемые по два на верблюда. Турсуки очень не надежны: они рвутся и придают воде противный вкус.
Артиллерийские запасы рассчитывались по 2 и даже по 3 комплекта патронов и снарядов. При нашем уменье беречь патроны, казалось бы два комплекта вполне достаточно. Кроме запасов продовольственных, воды, артиллерийских, инженерных и медицинских, войска имели с собою много войсковых тяжестей. При движении в жаркое время ноша солдата была по возможности ограничены (сухарями на 2–3 дня и патронами), а что можно — передано на верблюдов. С войсками везлась подстилочная кошма, джуламейки, запасное обмундирование, обувь, разные материалы. По мере же падежа верблюдов, наименее важные тяжести бросались, сжигались. Войска Туркестанского и Мангышлакского отрядов пришли в оазис вполне налегке, оставив по пути даже значительную часть продовольствия и артиллерийских запасов. Налегке вернулся в Чекишляр и Красноводский отряд. Только Оренбургский отряд дошел до Хивы хорошо обеспеченным. При желании возможно полнее обеспечить войска, в поход бралось много тяжестей, не составлявших предметов крайней необходимости, что приводило к чрезмерному увеличению обоза и груза верблюдов.
IV.
Без верблюда двигаться по степи на сотню верст, везя с собою не только людское, но и конское довольствие, не мыслимо. Верблюда может заменить только железная дорога. Самый составь отрядов Мангышлакского и Красноводского определился в зависимости от количества собранных для них верблюдов. В различных отрядах приходилось верблюдов на каждого человека: В Туркестанском отряде около 2 верблюдов, в Мангышлакском отряде — 3/4 верблюда, в Красноводском отряде — несколько более 1 верблюда, в Оренбургском около 1 1/2 верблюдов.
При общем числе верблюдов всех отрядов 19,900, в среднем на человека приходилось по 1 1/2 верблюда. Если запас довольствия ограничить 1 1/2 месяцами, водоподъемные средства взять на два дня, а артиллерийское довольствие уменьшить на два комплекта, то в среднем для степной экспедиции можно рассчитывать по одному верблюду на человека. С первых переходов верблюды начали падать, и в Хивинский оазис их дошло относительно небольшое число. Причинами тому служили: плохая подкормка их перед походом, тяжелая нагрузка, дурной уход, недостаточный корм, малое количество воды. Все эти условия, несуществующие при коммерческом движении, почти не устранимы при военном походе и большом числе верблюдов. Против чего возможно и надлежит бороться, – это против перегрузки верблюдов с первых переходов. Первоначально решено было верблюдов грузить в Оренбургском отряде по 17 пудов, в Туркестанском — по 12 пуд., в Мангышлакском — около 16 пуд., в Красноводском — 8-10 пуд. Во всех отрядах пришлось уменьшить этот груз почти на половину, но силы верблюдов уже были подорваны.
Надо помнить, что при определенном грузе, напр. в 12 пудов, в действительности груз каждого верблюда на 1 или на 2 пуда окажется более (туземцы положат свое довольствие, вещи, воду: войска не утерпят набрать «на всякий случай» лишней рухляди, узелков, кадочек, вязанок дров, разных запасов).
В особенности верблюды быстро тают там, где при них нет лаучей-туземцев, а вьючка, развьючка, пастьба и уход возложены на войска.
Как только начинается опасность от нападения, начинают падать усиленно и верблюды. На ночлегах их держать скученно. На пастьбу выводят близко от колодцев и бивака, где корма плохи, и пасут кучно, при чем верблюды не наедаются.
К холоду верблюды весьма чувствительны. Зимою им приходится разгребать снег и покрывать их кошмами. В жар у них развивается жажда и для утоления ее надо до 8 ведер воды одному верблюду. Поить верблюдов, чтобы сохранить их силы, желательно ежедневно.
Назначенные в отряд верблюды обыкновенно делились на две категории: на следующих при войсках (разбитые по эшелонам) и на следующих позади войск, с особым прикрытием, составлявших интендантский транспорт.
Так как при войсках следовало месячное довольствие, то обыкновенно число верблюдов в эшелоне из 2–4 рот и нескольких орудий доходило до 600–900, при чем войска эшелонов (как и во всем отряде) составляли как бы прикрытие своего обоза.
V.
Войска, следуя в степи, были готовы к нападению со всех сторон. Меры предосторожности принимались с фронта, флангов и тыла. На ночлегах войска становились в каре, имея готовность по всем фасам и окружая расположение бивака цепью пехотных постов, весьма близко расположенных к биваку, секретами и выдвинутыми вперед, примерно на версту, конными постами.
VI.
Скорость движения различных отрядов, в зависимости от трудности пути, была различна.
Туркестанский отряд подвигался вперед с среднею скоростью по 11 верст в день (считая и дневки).
Красноводский отряд по 15,5 верст. Мангышлакский отряд по 19 верст. Оренбургский отряд по 16 верст.
В среднем все отряды подвигались вперед по 15 верст в день.
Относительная медленность движения Туркестанского отряда объясняется трудностью пути, глубокими песками и вынужденными остановками на Аристан-бель-Кудуке, Халата и Алты-Кудуке в течении 22-х дней.
Относительная быстрота движения Мангышлакского отряда объясняется поздним выступлением этого отряда и, вследствие того, форсированным движением его, а также сравнительно удобным путем для движения, с твердым грунтом и достаточным количеством воды, топлива и корма.
Движение каждого отряда совершалось несколькими эшелонами. Эшелоны состояли из пехоты, артиллерии и небольшого числа казаков. Вся конница составляла обыкновенно отдельный эшелон и двигалась в иных случаях, в зависимости от возможности поить лошадей, большими переходами чем пехота, при меньшем числе их. При следовании кавалерии с своим верблюжьим транспортом, скорость движения ее была та же, что и в пехоте.
При подъеме с рассветом, около часу времени уходило на вьючку верблюдов. Самое жаркое время дня от 11 до 4-х ч., части, по возможности, проводили на привале, если не успевали окончить к этому времени переход, и оканчивали его между 4 и 8 час. пополудни.
При движении значительного эшелона с 1,000 — 1.500 верблюдами, они растягивались на многие версты. На ночлег хвост эшелона приходил на несколько часов позднее головы. Сколько-нибудь значительный переход (более 20–25 верст) часто обращался в форсированный, ибо хвост подтягивался в темноте, а при необходимости выступать на другой день с рассветом верблюды к выступлению оказывались не выкормленными и не отдохнувшими. Несколько таких переходов подряд вызывали усиленный падеж их. Несмотря на все трудности, величина перехода превышала иногда 40–50 верст в сутки.
VII.
В создаваемых по пути движения опорных пунктах возводились небольшие укрепления с столь малыми профилями, что они не в силах были остановить даже конного человека. Предпочтительнее было бы возводить простые дворы с высокими стенками, обеспечивающими от внезапного нападения. Но такие работы во многих пунктах были невозможны по свойству грунта (песок) и малому количеству воды.
Вследствие того, что войска имели базу при себе, выход им в тыл противника, овладение им даже тем или другим из опорных пунктов не должны были останавливать движение отряда вперед.
Главная задача опорных пунктов заключалась в облегчении сообщения с родиною и на случай отступления (и обратного возвращения). В опорные пункты все отряды сложили тяжести и запасы с павших или приставших верблюдов.
VIII.
Не смотря на все встреченные трудности и лишения, болезненность войск была незначительная. Причинами тому служили отличный состав войск, порядок, строгая дисциплина и, главное, неустанная, самоотверженная заботливость о нижних чинах всех начальников, всех офицеров. Нижние чины платили своим начальникам безграничным доверием к ним. Дух войск, при этих условиях, в самых тяжелых положениях был прекрасный. Войска рвались в бой, не считая врагов и твердо веря в победу, в каких бы силах они не загородили нам дорогу, какое бы упорство ни выказали.
_____________________
Таким образом в 1873 г. вся территория ханства Хивинского (равно как ранее в 1868 году Бухарского) не была присоединена к русским владениям преднамеренно, чтобы не распространять наши владения в Азии. Правители с их владений стали по отношению к нам в зависимое положение, и, мало того, их власть над населением поддерживалась в значительной степени страхом русского оружия. Оставалось независимым из трех средне-азиатских ханств только ханство Кокандское. К сожалению, правитель его, Худояр-хан, хотя и выполнял все условия заключенного нами с ним в 1868 г. договора, но образом своих действий, крайнею жестокостью и корыстностью вызвал общее восстание и вынужден был бежать в наши пределы в августе 1875 года.
Главным руководителем восстания явился кипчак Абдурахман-автобачн. Не довольствуясь изгнанием ненавистного им хана, восставшие объявили священную войну против неверных — русских и выслали эмиссаров с целью поднять все мусульманское население подчиненных нам областей.
Вслед за эмиссарами в наши пределы вторгнулись многочисленные шайки. Сообщение Ташкента с Ходжентом было прервано, несколько почтовых станций разрушено. Отдельные проезжающие захвачены в плен и частью умерщвлены.
9-го августа многочисленные скопища кокандцев перешли нашу границу и 10-го атаковали г. Ходжент. Другое скопище направилось к Ташкенту, через долину Ангрена.
По первым известиям о переходе неприятеля в наши пределы, генерал Кауфман быстро сформировал отряд и направил его в Ходжент, а затем, прогнав скопище кокандцев, двинулся внутрь ханства. Всего в состав действующего отряда вошло 16 рот, 20 оруди