Самым плачевным последствием этой кампании для франков стала чудовищная потеря человеческих ресурсов. Заменить рыцарей и еще более многочисленных пехотинцев, погибших на Кровавом поле, было непросто. Но жившие на Востоке франки усвоили урок, осознав, что отныне должны сотрудничать друг с другом и действовать только сообща. Антиохию спасло вмешательство короля Балдуина, сумевшего быстро прийти ей на помощь, и все франки с готовностью признавали его своим сюзереном. Случившаяся катастрофа сплотила государства франков, расположенные в Сирии.
Вернувшись в Иерусалим, Балдуин занялся управлением собственным государством. Титул князя Галилеи получил Гильом де Бюр, члены семьи которого впоследствии продолжали управлять этим княжеством. В январе 1120 г. король созвал священнослужителей и ключевых вассалов, располагавшихся на территории королевства, в Наблус, где они должны были принять участие в заседании совета и поговорить о нравственном состоянии его подданных. (Поселенцы-католики с удовольствием перенимали неспешный и расслабленный образ жизни коренного населения.)
В то же время Балдуина беспокоило и материальное благополучие этих людей. В правление Балдуина I католиков активно призывали переехать в Иерусалим, и многие из них действительно поселились там, и в королевстве наряду с воинами и священнослужителями появились многочисленные представители класса буржуазии. Теперь эти католикибуржуа получили полную свободу торговли как в самом городе, так и за его пределами. Для того чтобы обеспечить Иерусалим продовольствием, местным торговцам-христианам, в свою очередь, было позволено привозить в город овощи и зерно, не оплачивая при этом ввозные пошлины.
Наиболее важным из событий, произшедших в те годы внутри королевства, стало создание военизированных орденов. В 1070 г. несколько благочестивых жителей Амальфи основали в Иерусалиме гостиницу, где могли остановиться бедные паломники. Египетский наместник, управлявший городом в тот период, разрешил посланнику из Амальфи выбрать место, наиболее подходящее для подобного заведения, которое было посвящено Иоанну Милостивому, жившему в VII в. александрийскому патриарху, прославившемуся своей благотворительной деятельностью. Трудились в гостинице в основном жители Амальфи, давшие монашеские обеты. Руководил ими магистр, который, в свою очередь, подчинялся представителям бенедиктинцев в Палестине. Когда крестоносцы захватили Иерусалим, магистром был некий Жерар, вероятно происходивший из Амальфи. Вместе с товарищами по вере он был изгнан из Иерусалима мусульманским наместником еще до начала осады, и его знания местного образа жизни и обстановки очень пригодились крестоносцам. Жерар сумел убедить новых правителей-франков сделать пожертвование госпиталю, где теперь трудились многие паломники. Вскоре госпиталь перестал подчиняться бенедиктинцам, и на его основе образовался новый орден — госпитальеров, руководил которым непосредственно папа. Госпиталь получил еще больше земельных владений, а наиболее влиятельные священнослужители отдавали ему десятую часть своих доходов.
Умер Жерар примерно в 1118 г. Его преемник Раймонд де Пюи мыслил более масштабно. Он решил, что члены его ордена должны не только сопровождать паломников и развлекать их, но и при необходимости сражаться, чтобы все желающие могли отправиться в паломничество, не подвергаясь при этом никаким опасностям по пути. В составе ордена все еще оставались братья, выполнявшие сугубо мирные функции, но теперь его основой стал отряд рыцарей, давших клятвы бедности, целомудрия и послушания и посвятивших свою жизнь борьбе с безбожниками. Примерно в то же время святым покровителем ордена вместо Иоанна Милостивого стал Иоанн Богослов. Возможно, таким образом госпитальеры стремились утвердить изменение своего статуса. Отличительным знаком госпитальеров стало изображение белого креста на туниках, которые они носили поверх доспехов.
Этим изменениям способствовало появление примерно в то же время ордена тамплиеров. Возможно, мысль о том, что рыцарский орден должен быть одновременно военным и религиозным, впервые пришла в голову рыцарю из Шампани Гуго де Пейну, уговорившему в 1118 г. короля Балдуина I разрешить ему самому и нескольким его соратникам поселиться в крыле королевского дворца, ранее бывшего мечетью Аль-Акса и расположенного на Храмовой горе. Подобно госпитальерам, тамплиеры поначалу находились в зависимости от бенедиктинцев, но очень быстро стали независимым орденом, члены которого делились на три разряда: рыцарей, обладавших благородным происхождением; оруженосцев, набиравшихся из числа представителей буржуазии, выполнявших также роль конюхов и управляющих; и священнослужителей — капелланов, задачи которых не были напрямую связаны с военным делом. Их символом стал красный крест, изображенный на белой тунике рыцарей и черной — оруженосцев. Главной обязанностью членов ордена стала охрана дороги, ведущей от побережья к Иерусалиму, от разбойников, но вскоре они стали принимать участие во всех военных кампаниях королевства. Сам Гуго провел большую часть жизни в Западной Европе, где призывал людей присоединиться к ордену.
Король Балдуин полностью поддерживал деятельность военных орденов. При этом подчинялись они не ему, а папе. Даже то, что и сам он, и его вассалы жертвовали орденам обширные земельные владения, не накладывало на их членов обязательство служить в королевской армии. Однако соперничать с королем смогло только следующее поколение членов орденов, так как только к тому времени тамплиеры и госпитальеры сумели накопить достаточно богатств. До этого они предоставляли правителю то, что ему было нужнее всего, — прекрасно подготовленных солдат для войска, которые всегда были под рукой. Если в лене, принадлежавшем мирянам, внезапно умирал феодал, наследниками которого оказывались женщина или ребенок, то, как правило, он на какое-то время прекращал снаряжать солдат для королевской армии, вследствие чего взволнованному сюзерену приходилось брать на себя весьма утомительное занятие. В случае необходимости он также не мог заменить погибших феодалов на тех, кто недавно прибыл с Запада. В то же время благодаря военным орденам с их жесткой иерархией и престижем, которым они пользовались в среде христиан-католиков, правитель всегда располагал запасом прекрасно подготовленных воинов, которые не станут отвлекаться на мысли о реализации личных амбиций или о получении наживы.
В 1120 г. Балдуин вернулся в Антиохию. На территорию княжества стал совершать набеги Булак, назначенный Ильгази наместником Атариба, а сам Ильгази тем временем выступил в поход против Эдессы. Их обоих удалось остановить, но последний сумел дойти до окрестностей Антиохии. Взволнованный этим патриарх отправил в Иерусалим письмо, адресованное королю, и в июне Балдуин выдвинулся на север, снова взяв с собой истинный крест (чем вызвал недовольство иерусалимских священнослужителей, не желавших рисковать своей драгоценной реликвией). Армию сопровождал сам патриарх Вармунд, который должен был присматривать за реликвией.
Прибыв на север, Балдуин узнал, что Ильгази, лишившись покинувших его войско туркменов, дал приказ отступить. Мусульмане были настолько взволнованы, что призвали Тугтегина в Алеппо. Во время последовавшей за этим военной кампании каждый из противников то отступал, то снова переходил в наступление. Когда мусульмане наконец устали, Тугтегин вернулся в Дамаск, а Ильгази заключил с Балдуином перемирие. Они решили провести четкую границу между своими владениями, которая где-то прошла через мельницу, а где-то через замок. Эти здания правители по обоюдному согласию решили уничтожить. Зердана, остававшаяся во власти мусульман, также была разобрана. В начале следующей весны Балдуин, одержавший моральную победу над приверженцами ислама, не пролив при этом ни единой капли крови, вернулся домой. Теперь он был нужен на юге, так как Тугтегин, решив, что король с головой ушел в проблемы, возникшие на севере, вторгся в Галилею. В отместку ему в июле 1121 г. Балдуин пересек Иордан и разграбил Джавлан, захватил и разрушил крепость, построенную Тугтегином в Джераше. Тем временем Жослен совершил весьма прибыльный набег на принадлежавшие Ильгази земли в Джезире.
Летом 1121 г. на Востоке начал действовать новый политический фактор. Далеко на севере, у подножия Кавказских гор, грузинские цари из династии Багратионов распространили свою власть на христианские народы, сумевшие не оказаться под властью мусульман. Царь Давид II включил в свои владения территории, располагающиеся к югу от долины реки Аракс, из-за чего вступил в конфликт с представителем династии Сельджукидов Тогрулом, правившим в Арране. Потерпев поражение в битве с войском Давида, Торгул предложил Ильгази объединиться ради священной войны против неблагоразумных христиан.
Последовавший за этим военный поход стал для мусульман настоящей катастрофой. В августе 1121 г. грузины почти полностью уничтожили объединенное войско Торгула и Ильгази, причем во время бегства в Мардин последний едва не расстался с жизнью. Царь Давид вернулся в свою древнюю столицу — город Тифлис. К 1124 г. под его властью находились вся Северная Армения и крупный город Ани, откуда происходил его род.
С тех пор все правители-турки не могли не учитывать угрозу, которую для них представляла Грузия, обладавшая крайне выгодным со стратегической точки зрения расположением. Опасность эта не уменьшилась и после смерти Давида в 1125 г., так как его преемники оказались вполне достойны его величия. Их доблесть, благодаря которой мусульмане были вынуждены постоянно думать о безопасности северной границы своих владений, оказалась весьма полезной франкам, причем даже несмотря на то, что в прямые контакты два этих христианских народа, очевидно, не вступали. Грузины, принадлежавшие к другой ветви христианства и тяготевшие к Византии, не испытывали особой симпатии к франкам, да и холодное отношение к их религиозному сообществу, жившему в Иерусалиме, вряд ли могло порадовать представителей столь горделивого народа