Балдуин решил, что атаку следует предпринять незамедлительно, пока противник празднует победу, и приказал вой ску переходить в наступление. Однако внезапно пошел сильный ливень, и равнина превратилась в грязевое море, а поперек дорог потекли глубокие реки. Атаковать в подобных условиях было невозможно. Разочарованный король отказался продолжать осаду. Армия франков стала медленно отступать, сохраняя строй, в сторону Банияса, а затем вернулась в Палестину, и солдаты разъехались по домам.
Узнав о событиях, происходивших на севере, Балдуин ощутил еще большее разочарование. Он надеялся, что Боэмунд II и Жослен сумеют извлечь выгоду из хаоса, образовавшегося в Алеппо, и захватят хотя бы один крупный мусульманский город. Однако, несмотря на то что осенью 1127 г. каждый из них предпринял ряд успешных набегов на территорию, принадлежавшую Алеппо, они не стали сотрудничать друг с другом, так как каждый из них завидовал другому. Благодаря перемирию, заключенному с аль-Бур зу ки, Жослен получил территории, на протяжении некоторого времени принадлежавшие Антиохии. К тому же второй жене Жослена Марии, сестре правителя Антиохии Рожера, обещали отдать в качестве приданого город Азаз. Боэмунд же решил, что Рожер был всего лишь регентом и не имел права отказываться от земель, принадлежавших Антиохии, и расторг ранее заключенное соглашение. Это заставило Жослена отправиться во главе своего войска, к которому присоединились турецкие наемники, в набег на приграничные антиохийские деревни. Его не удержал даже интердикт, наложенный патриархом Бернаром на все Эдесское графство.
Узнав о конфликте, король Балдуин пришел в ярость. В начале 1128 г. он спешно отправился на север и заставил Боэмунда и Жослена помириться. К счастью, последний, бывший человеком более агрессивным, внезапно заболел и посчитал свою болезнь небесной карой. Он согласился вернуть добычу, полученную во время набега на антиохийские деревни, и, очевидно, отказался от притязаний на Азаз. Однако было уже слишком поздно. Как и в случае с Дамаском за год до этого, прекрасная возможность была упущена окончательно и бесповоротно, ибо приверженцы ислама обрели нового, более выдающегося защитника.
На протяжении последних месяцев 1126 г. халиф аль-Мустаршид из династии Аббасидов, ставший в 1118 г. преемником беззлобного поэта аль-Мастазхира, решил использовать конфликты, разгоревшиеся внутри династии Сельджукидов, для того, чтобы избавиться от их власти. Султан Махмуд, на территории владений которого располагался Багдад, был вынужден прервать охоту, чтобы отправить туда армию, во главе которой он поставил Имада ад-Дин Занги. Отец последнего Аксункур был наместником Алеппо до начала крестовых походов, а сам Занги успел хорошо зарекомендовать себя в ходе военных столкновений с франками. После непродолжительной кампании он наголову разбил войско халифа у Васита и заставил того подчиниться.
Аль-Мустаршиду понравилось, как Занги повел себя, одержав над ним победу, и, когда после смерти аль-Бурзуки освободилось место атабека Мосула, Махмуд, до этого желавший назначить на эту должность кочевника Дубаи, согласился с мнением халифа, утверждавшего, что Занги является гораздо более подходящей кандидатурой. В итоге наместником Мосула был назначен младший сын султана Альп, а его атабеком стал Занги. Зиму 1127 г. последний провел в Мосуле, где занимался организацией системы управления, а весной 1128 г. он выступил к Алеппо, заявив, что считает этот город частью владений аль-Бурзуки. Горожане, которые уже успели устать от царившей в Алеппо анархии, были искренне рады его прибытию. В город он торжественно вошел 28 июня.
Занги считал себя защитником мусульман от франков. В то же время он не хотел вступать с ними в бой до тех пор, пока не будет к этому готов. Он заключил с Жосленом соглашение о перемирии, продлившемся на протяжении двух лет, за которые Занги успел укрепить свою власть в Сирии. Эмиры Шайзара и Хомса спешно признали его своим сюзереном. Первого из них Занги не боялся, а второй был вынужден помогать ему во время похода, проводившегося с целью отвоевать у Дамаска Хаму, которую Занги обещал в случае победы отдать эмиру Хомса. Однако как только Хама была захвачена, Занги забрал ее себе и заключил Хиркана в тюрьму, несмотря на то что сам не был способен обеспечивать безопасность Хомса. Владетель Дамаска Бури, пообещавший Занги принять вместе с ним участие в священной войне против христиан, был слишком занят из-за военного конфликта с Иерусалимом для того, чтобы открыто выражать свое недовольство произволом союзника. К концу 1130 г. Занги стал полноправным владыкой Сирии, причем южная граница его владений проходила за Хомсом.
В том же году франки вынуждены были пережить настоящую катастрофу. Боэмунд II жаждал включить в территорию своего княжества все земли, которые когда-либо входили в его состав. В Киликии влияние Антиохии ослабло. Тарс и Адана, очевидно являвшиеся частью приданого вдовы Рожера Сесилии, сестры короля Балдуина, все еще находились под властью франков, а в Мамистре был размещен франкский гарнизон. Однако в расположенном дальше от моря Аназарбе стал править армянский князь Торос из династии Рубенидов, центр владений которого находился в расположенном неподалеку Сисе. Торос скончался в 1129 г., а всего через несколько месяцев после этого в ходе дворцового переворота погиб его сын Константин. В итоге следующим князем стал брат Тороса Левон I, и Боэ мунд решил, что настал подходящий момент для того, чтобы вернуть Аназарб.
В феврале 1130 г. князь Антиохии во главе немногочисленного войска прошел вверх по течению реки Джейхан, направляясь к цели своего похода. Левон узнал о приближении франков и обратился за помощью к Гази, эмиру из династии Данишмендидов, владения которого простирались до Тавра. Боэмунд ничего не знал об этом союзе. Его армия беспечно продвигалась вдоль реки, встречая лишь незначительное сопротивление со стороны армян, но на нее внезапно напали турки из войска Данишмендидов, и в результате этой атаки все франки были перебиты. Поговаривали, что если бы они узнали князя, то пощадили бы его, чтобы получить выкуп. Но этого не произошло, и его голову преподнесли эмиру из династии Данишмендидов, который велел ее забальзамировать и отправить халифу в качестве подарка.
Закрепить свой успех турки не сумели лишь благодаря византийцам, а армянам удалось сохранить Аназарб. Однако для жителей Антиохии гибель Боэмунда стала настоящей катастрофой. Он унаследовал княжеский престол, и люди считали, что теперь князем должен стать его наследник. Однако Алиса родила Боэмунду только одного ребенка — дочь Констанцию, которой на тот момент было всего два года. Алиса решила, что не станет ждать, когда ее отец — король Балдуин, пользуясь правом сюзерена, назначит регента, и сама объявила себя таковым. Правда, она была слишком амбициозна, и вскоре по Антиохии поползли слухи, будто на самом деле она хочет править княжеством в качестве не регента, а полновластного владыки. Констанцию же мать якобы собиралась отправить в монастырь или выдать замуж за человека незнатного происхождения. Жители княжества стали с подозрением относиться к Алисе, считая ее ужасной матерью. К тому же многие из них полагали, что в столь смутные времена Антиохии в качестве регента нужен настоящий воин. Узнав, что король уже едет из Иерусалима в Антиохию, и почувствовав, что вот-вот потеряет власть, охваченная отчаянием Алиса отправила в Алеппо гонца, который вел с собой превосходного коня с дорогой сбруей. Он должен был сказать атабеку Занги, что княгиня готова принести ему присягу-оммаж, если он обеспечит ей власть в Антиохии.
Узнав о смерти Боэмунда, король Балдуин спешно отправился на север в сопровождении своего зятя Фулька, чтобы позаботиться о наследнице престола и назначить регента. Неподалеку от города его солдаты захватили гонца Алисы, направлявшегося к Занги, и король тотчас же приказал повесить его. Когда Балдуин подошел к Антиохии, выяснилось, что княгиня велела закрыть ворота прямо перед его носом. Тогда Балдуин призвал на помощь Жослена и приказал разбить у городских стен лагерь.
Тем временем Алиса сумела (хотя и временно) заручиться поддержкой горожан и солдат, раздав им деньги из княжеской казны. Возможно, благодаря текшей в ее венах армянской крови она пользовалась определенной популярностью в среде коренных христиан. Однако представители франкской знати ни за что не стали бы поддерживать женщину, осмелившуюся выступить против их сюзерена. Через несколько дней норманнский рыцарь, которого звали Гильом из Аверсы, и монах Петр Латинянин открыли городские ворота и впустили в Антиохию Жослена и Фулька. На следующий день в город вошел король.
Алиса укрылась в цитадели, покинуть которую согласилась только после того, как представители антиохийской знати пообещали сохранить ей жизнь. Между Балдуином и его дочерью состоялся весьма неприятный разговор, в результате которого пристыженная Алиса упала перед отцом на колени. Король стремился избежать скандала, да и, как отец, несомненно, не хотел, чтобы его дочь страдала. Балдуин простил Алису, но отстранил ее от регентства и изгнал в Латакию и Джабалу, некогда полученные ею в качестве приданого. Обязанности регента король взял на себя. Он заставил всех представителей антиохийской знати принести клятву верности ему самому и его внучке. Затем, летом 1130 г., приказав Жослену заботиться об Антиохии и о маленькой княжне, Балдуин вернулся в Иерусалим.
Эта поездка стала для короля последней. Он был уже немолод и, не считая двух периодов нахождения в плену, вел весьма активный образ жизни. В итоге в 1131 г. у него начались серьезные проблемы со здоровьем. В начале августа стало понятно, что Балдуин умирает. Король приказал, чтобы его перевезли из дворца в резиденцию патриарха, пристроенную к храму Гроба Господня, чтобы он мог умереть, находясь как можно ближе к Голгофе. Почувствовав, что конец близок, Балдуин призвал к себе представителей знати, включая свою дочь Мелисенду и ее мужа Фулька, а также их маленького сына, названного в честь него Бал