Король Конрад снова согласился встретиться со святым Бернардом на Рождество 1146 г., когда он будет держать пост в Шпире. Проповедь, прочитанная Бернардом в день Рождества, в которой он снова просил короля принять крест, оказалась безрезультатной. Однако уже через два дня Бернард опять проповедовал придворным. Построив свою речь так, будто он сам был Христом, он стал распекать Конрада, напомнив ему о полученных им небесных дарах. «Человек, — вскричал он, — что должен я сделать для тебя, чего еще не сделал?!» Конрад был глубоко тронут и пообещал выполнить повеление святого.
Святой Бернард покинул Германию, будучи весьма довольным плодами своих трудов. Он проехал через восточную часть Франции, где следил за приготовлениями к крестовому походу и откуда направлял в цистерианские монастыри послания с просьбой поддержать крестовый поход. Когда в марте он вернулся в Германию, чтобы помочь на заседании совета во Франкфурте, было принято решение провести крестовый поход против славян-язычников, живших к востоку от Ольденбурга. Присутствие Бернарда Клервоского должно было стать свидетельством того, что, несмотря на призывы отправиться на Восток, он не хочет, чтобы жители Германии не выполняли свои обязанности в менее далеких землях. Этот крестовый поход, участникам которого папа разрешил пришить на свои одежды изображения креста, завершился фиаско, из-за которого переход славян в христианство значительно замедлился. Из Франкфурта святой Бернард спешно отправился в свое аббатство в Клерво, чтобы встретиться там с папой.
Рождество 1145 г. папа Евгений провел в Риме. Однако из-за сложных отношений с римлянами он вскоре был вынужден снова покинуть город и уехать в Витербо, в то время как сами римляне попали под влияние Арнольда Брешианского, который боролся против высших церковных иерархов. Евгений понимал, что без помощи короля Конрада он может даже не надеяться на возвращение в Вечный город. Пока же он решил перейти через Альпы, чтобы встретиться с королем Франции Людовиком и проследить за подготовкой к крестовому походу. В январе 1147 г. он покинул Витербо и прибыл в Лион 22 марта. По дороге папа услышал о деятельности святого Бернарда, которая в целом вызвала его неудовольствие. Прагматизм подсказывал ему, что в крестовом походе должны участвовать только жители Франции, а его единственным предводителем следует сделать Людовика, чтобы избежать несогласия командиров, едва не погубившего Первый крестовый поход. Бернард Клервоский превратил будущий поход в международное предприятие, но на практике соперничество королей вполне могло нивелировать все величие его задумки. Кроме того, папа Евгений не готов был отпустить короля Конрада, на поддержку которого он рассчитывал. Поэтому новость об участии в походе жителей Германии он принял очень холодно, но изменить уже ничего не мог.
Оказавшись во Франции, папа в самом начале апреля встретился с королем Людовиком в Дижоне, а 6 апреля уже прибыл в Клерво. Конрад направил туда своих послов, которые должны были предложить папе встретиться с королем Германии в Страсбурге 18-го числа. Однако Евгений уже пообещал, что проведет Пасху, в том году приходившуюся на 20 апреля, в Сен-Дени, и не собирался менять планы. В итоге Конрад стал готовиться к отъезду на Восток, не получив благословение от понтифика. Тем временем Евгений провел множество встреч с аббатом Сугерием, который в отсутствие Людовика должен был управлять Францией. В Париже он провел заседание совета, где решался вопрос о ереси Гильберта Порретанского. Затем, 11 июня, он снова встретился с Людовиком в Сен-Дени, после чего, в то время как король заканчивал делать последние приготовления, папа медленно двигался на юг — обратно в Италию.
Пока короли готовились к крестовому походу, планируя предстоявший им долгий путь по суше, благодаря проповедям помощников святого Бернарда в Палестину готовилась отправиться группа бедноты — англичан, а также немногочисленных фламандцев и фризов. Корабли отплыли из Англии поздней весной 1147 г., а в начале июня из-за плохой погоды они вынуждены были укрыться в устье реки Дуэро на побережье Португалии. Там их встретили эмиссары графа Португалии Альфонсу I. Незадолго до этого он добился независимости для своей страны и, ссылаясь на свои успешные походы против мусульман, пытался убедить папу наделить его королевским титулом.
Воспользовавшись проблемами Альморавидов, в 1139 г. Альфонсу одержал победу в битве при Оурике, а в марте 1147 г. достиг берега реки Тахо и захватил Сантарен. Теперь граф готовился напасть на Лиссабон, столицу португальских мусульман, для чего ему была необходима помощь с моря. Таким образом, крестоносцы прибыли в его владения очень вовремя. Епископ Порто, возглавлявший посольство Альфонсу, обратил их внимание на то, что, если они хотят сражаться ради креста, им необязательно совершать долгое и опасное путешествие в Палестину — безбожники есть рядом, и получить здесь и сейчас можно не только духовные блага, но и богатые владения. Фламандцы и фризы сразу же согласились, а англичане сомневались. Они поклялись, что отправятся в Иерусалим, и для того, чтобы убедить их остаться, коннетабль Саффолка Генри Глэнвилл, которого епископ сумел привлечь на свою сторону, был вынужден использовать все свое влияние.
Когда стороны наконец договорились, эскадра поплыла к реке Тахо, чтобы присоединиться к португальской армии, после чего Альфонсу приступил к осаде Лиссабона. Мусульмане самоотверженно защищали свой город. Его гарнизон сдался только в октябре, через четыре месяца после начала осады, предварительно потребовав от Альфонсу обещание сохранить жизни и имущество всех защитников Лиссабона. Крестоносцы практически сразу нарушили его, устроив широкомасштабную резню безбожников, в которой англичане, радовавшиеся своей доблести, играли далеко не самую главную роль.
После захвата Лиссабона некоторые из крестоносцев продолжили путешествие на Восток, но намного большее их число осталось в Португалии. Хотя этот эпизод и ознаменовал начало долгой дружбы между Англией и Португалией и способствовал распространению христианства на другие материки, он не самым положительным образом сказался на положении христиан на Востоке, где военно-морская мощь во многих случаях являлась решающим фактором.
Пока северяне сражались в Португалии, короли Франции и Германии двинулись по суше в сторону Палестины. Король Сицилии Рожер II отправил к каждому из них своих посланников, которые должны были сообщить им о его готовности перевести самих королей и их солдат по морю. Для Конрада, на протяжении долгого времени считавшего Рожера своим врагом, данное предложение было неприемлемо. Людовик также решил его отклонить. Папа не искал помощи Рожера, да и вряд ли сицилийский флот в действительности был способен перевезти всех солдат, отправившихся в крестовый поход. Людовик не желал лишаться половины армии, доверившись человеку, успевшему прославиться своим двуличием и враждебно настроенному по отношению к дяде королевы. Передвигаться по суше было безопаснее и дешевле.
Король Конрад намеревался покинуть Германию на Пасху 1147 г. В декабре в Шпире король принимал византийских послов, которым он сообщил о своем скором отъезде на Восток. В действительности в путь он отправился не раньше конца мая. В последние дни месяца он покинул Ратисбон и вступил на территорию Венгрии. За собой Конрад вел многочисленную армию. Охваченные ужасом анналисты писали о миллионе солдат. Вполне вероятно, что всего на Восток за Конрадом отправилось почти 20 000 воинов и паломников. Сопровождали его и два короля, являвшиеся его вассалами, — правитель Богемии Владислав и король Польши Болеслав IV. Германскую знать возглавил племянник и наследник Конрада герцог Швабии Фридрих, а отдельным отрядом из Лотарингии командовали епископ Меца Штефан и епископ Туля Генрих.
При этом в войске царило беспокойство. Магнаты завидовали друг другу, а между германцами, славянами и франкоязычными жителями Лотарингии постоянно разгорались конфликты. Конрад не был человеком, способным навести порядок в своей армии. Ему было уже далеко за пятьдесят, он не мог похвастаться прекрасным здоровьем и к тому же был слабохарактерным и неуверенным в себе. Значительную часть власти король уже начал передавать своему энергичному, но еще совсем неопытному племяннику Фридриху.
В июне германская армия двигалась через Венгрию. Юный король Геза хорошо относился к крестоносцам, и за все время их пребывания в этой стране не произошло ни одного неприятного инцидента. Там же, в Венгрии, с Конрадом встретились византийские послы во главе с Деметрием Макремболитом и итальянцем Александром из Гравины, которые от имени императора поинтересовались у короля Германии, в каком статусе он собирается приблизиться к Византии — как друг или как враг, и потребовали, чтобы он поклялся, что он не станет предпринимать ничего способного навредить благосостоянию и интересам императора. Выбрана эта клятва была не случайно: в некоторых областях Западной Европы ее давали вассалы своим сеньорам, и именно ее Раймунд Тулузский принес императору Алексею во время Первого крестового похода. В то же время она была так сформулирована, что Конрад не мог отказать послам, не став при этом врагом императора. В итоге король принес клятву, и византийские послы пообещали ему, что, как только он окажется на территории империи, ему будет оказана вся необходимая помощь.
Примерно 20 июля Конрад и его войско пересекли границу Византии в Браничево. Византийские корабли перевезли его подданных через Дунай. Когда германская армия оказалась в Нише, короля встретил наместник провинции Болгария Михаил Бранас. Он снабдил войско продовольствием, которое было заготовлено на случай, если крестоносцы будут осаждать город. Когда через несколько дней после этого Конрад и его подданные оказались в Софии, наместник Фессалоник и двоюродный брат императора Михаил Палеолог передал королю официальное приветствие от имени Мануила.
Пока все складывалось удачно. Конрад отправил своим друзьям, оставшимся в Германии, письмо, где говорилось, что он всем доволен. Однако когда войско покинуло Софию, подданные короля стали грабить сельское население, отказываясь при этом платить крестьянам за все, что брали, и даже убивая тех, кто пытался сопротивляться. Когда на поведение участников пожаловались Конраду, он признался, что не способен призвать чернь к порядку. Когда армия дошла до Филиппополя, беспорядки разразились с новой силой. Подданные короля украли еще больше еды, а когда местный фокусник попытался получить от солдат немного денег, показав им свои трюки, германцы обвинили его в колдовстве, из-за чего начался бунт. Пригород был сожжен, но городские стены оказались слишком крепкими, и германцы не стали пытаться его захватывать. Архиепископ Михаил Италик так отчаянно жаловался Конраду, что тот устыдился и наказал зачинщиков мятежа.