[14]. Это предложение стало еще более актуальным в свете случившейся в королевской семье трагедии. Сын Амори Балдуин, которому к тому времени исполнилось девять, был послан вместе со своими ровесниками на обучение к Гильому, архидьякону Тира. Балдуин был красивым и умным мальчиком. Но однажды, когда дети, решив испытать свою выносливость, давили друг другу ногтями на кожу, Гильом заметил, что только принц ни разу не вздрогнул. Священнослужитель стал более пристально наблюдать за детьми и вскоре заметил, что мальчик не чувствует боли, так как страдает проказой.
Такова была Божья кара за кровосмесительный брак его родителей Амори и Агнессы, не предвещавшая ничего хорошего королевству. Все понимали: даже если Балдуин вырастет, он не сумеет продолжить королевский род. Молодая королева-гречанка еще могла родить сына, но в целях безопасности Амори следовало выдать замуж свою старшую дочь Сибиллу за какого-нибудь богатого и опытного западного аристократа, который сумел бы в случае необходимости исполнить обязанности регента и даже короля.
Стефан принял приглашение и вместе с отрядом рыцарей высадился на палестинский берег летом 1171 г., за несколько дней до возвращения Амори из Константинополя. Однако Палестина ему совершенно не понравилась. Он резко прервал все переговоры о женитьбе и, совершив паломничество в Иерусалим, отправился вместе со своими рыцарями на север, намереваясь посетить Константинополь. Однако по пути через Киликию на него напал мятежный Млех и ограбил буквально до нитки.
В следующем году в Иерусалим прибыл еще более важный гость — Генрих Лев, герцог Саксонии и Баварии, внук императора Лотаря и зять Генриха II Английского. Однако и он отказался сражаться во имя креста. Он прибыл в Палестину в качестве паломника и как можно быстрее вернулся в Германию.
Безразличие обитателей Запада вызывало разочарование. Однако, возможно, срочной необходимости в походе в Египет не было. Казалось, отношения Саладина с Нур ад-Дином близки к разрыву. К январю 1171 г. Нур ад-Дин организовал собственный гарнизон в Мосуле, где правил его племянник Сайф ад-Дин, и присоединил к своим владениям Нусайбин и долину реки Хабур, а Синджар передал своему любимому племяннику Имад ад-Дину. Затем, желая победы истинного ислама, он отправил Саладину письмо, в котором требовал, чтобы во время молитвы в египетских мечетях упоминалось имя не фатимидского халифа, а правоверного халифа Багдада.
Саладин не хотел выполнять это требование. После почти двух веков правления Фатимидов влияние шиитов в Египте значительно усилилось. Более того, хотя формально Нур ад-Дин считался повелителем Саладина, свою власть над Египтом он получил именно от фатимидского халифа. Саладин увиливал до тех пор, пока в августе Нур ад-Дин не пригрозил ему лично явиться в Египет и проследить за исполнением своих повелений. Приняв необходимые предосторожности, Саладин стал готовиться к переменам. Однако никто не осмеливался сделать первый шаг до тех пор, пока наконец в первую пятницу 567 г. по Хиджре теолог, прибывший из Мосула, не прочел молитву, в которой упомянул имя халифа аль-Мустади. Его призыв подхватили по всему Каиру.
В это время молодой халиф аль-Адид умирал в своем дворце. Саладин запретил слугам сообщать умирающему печальные новости. «Если он поправится, он и так достаточно скоро обо всем узнает, — говорил Саладин. — А если же умрет, дайте ему упокоиться с миром». Однако просьбу несчастного юноши, который за несколько часов до смерти хотел увидеться с Саладином, не выполнили, опасаясь заговора. Впоследствие Саладин глубоко в этом раскаивался и говорил о покойном халифе с большой теплотой. С кончиной аль-Адида фатимидская династия пресеклась. Оставшиеся в живых фатимидские принцы и принцессы были собраны в одном месте и провели остаток дней в роскоши, отрезанные от контактов с миром.
Через несколько дней Саладин атаковал замок Монреаль, расположенный к югу от Мертвого моря. Осада была весьма ожесточенной. Амори, получивший неверные сведения, отправился из Иерусалима на помощь осажденным слишком поздно. Однако, когда гарнизон крепости уже был готов сдаться, на дороге, которая вела к Кераку, внезапно появилось войско Нур ад-Дина. В результате Саладин снял осаду, заявив Нур ад-Дину, что война, которую его брат ведет в Верхнем Египте, вынуждает его вернуться в Каир. Нур ад-Дин воспринял действия Саладина как требующее наказания предательство. Узнав о гневе своего формального повелителя, Саладин встревожился и созвал военный совет, на котором присутствовали члены его семьи и главные военачальники. Самые молодые родственники выступили за неповиновение. Но отец Саладина, престарелый Наджм ад-Дин Айюб, поднялся с места и заявил, что сам он всегда был верен своему повелителю и порицает сына за неоправданные амбиции. После чего еще раз обругал сына в личной беседе за то, что тот позволил себе столь очевидно высказать свои притязания и гордыню. Саладин послушался совета отца и послал Нур ад-Дину письмо с извинениями, которые тот принял.
Летом 1171 г. Нур ад-Дин собирался совершить военный поход в Галилею, который так и не состоялся. Поздней осенью, разгневавшись на дошедшие до него известия о нападении франков из Латакии на два египетских торговых корабля, он напал на принадлежащие Антиохии и Триполи территории, разрушил замки Сафита и Арайма, и христиане были вынуждены выплатить ему крупную компенсацию. Однако в 1172 г. Нур ад-Дин не нарушал мир, частично потому, что был занят разногласиями с Саладином, а отчасти из-за того, что надеялся получить от сельджуков помощь для атаки на Антиохию. Однако сельджукский султан, получив суровое предупреждение из Константинополя, отказался от предложения Нур ад-Дина и вместо этого начал войну с Данишмендидами, продлившуюся на протяжении двух лет. Хотя союз с Византией и не принес значительной пользы франкам, он по крайней мере спас Антиохию от заключения союза между Алеппо и Коньей.
Примерно в то же время Нур ад-Дин наконец согласился освободить графа Триполи Раймунда за выкуп в 80 000 динаров. Король и госпитальеры собрали большую часть суммы, и Раймунду позволили вернуться домой. Впоследствие он так и не выплатил 30 000 динаров, которые задолжал Нур ад-Дину.
Война снова разразилась в 1173 г. Амори почувствовал, что может, не подвергаясь опасности, отправиться на север, в Киликию, чтобы наказать Млеха за нападение на графа Шампани Стефана и заодно выполнить обещание, данное византийскому императору. Однако в результате этого похода он ничего не достиг, за исключением того, что королю удалось помешать дальнейшему расширению границ владений Млеха. Нур ад-Дин, напротив, воспользовался предоставленной ему возможностью и вторгся в Трансиорданию, призвав Саладина выступить в свою поддержку. Последний, руководствуясь советом отца, выдвинулся вместе со своим войском из Египта и осадил Керак. Тем временем Нур ад-Дин вместе со своей армией шел на юг из Дамаска. Заметив, что он приближается, Саладин снял осаду и отправился обратно в Египет, небезосновательно объяснив свой поступок тяжелой болезнью отца. Однако всем было ясно, что Саладин не хотел уничтожать государство франков, отделявшее его владения от принадлежавших его властному повелителю.
Нур ад-Дин, в свою очередь, велел своим солдатам разбить лагерь на подступах к Кераку. Феод Трансиордания, столицей которого была крепость Керак, принадлежал наследнице Стефании де Милли. Ее первый супруг Онфруа III де Торон умер за несколько лет до этого, а второй муж — сенешаль Иерусалимского королевства Миль де Планси — находился подле короля. На помощь ей пришел лишь ее первый свекор — коннетабль Онфруа II де Торон. Узнав, что франки собирают армию, Нур ад-Дин отступил. Его злости на Саладина не было предела. Узнав вскоре после этого о том, что в августе 1173 г. скончались отец Саладина и его верный слуга Наджм ад-Дин Айюб, Нур ад-Дин поклялся следующей весной предпринять вторжение в Египет.
Разногласия среди мусульман утешили франков, а осенью 1173 г. они получили неожиданную хорошую новость. На протяжении нескольких десятилетий почти ничего не было слышно об ассасинах, за исключением известий об убийстве ими в 1152 г. графа Триполи Раймунда. Они потихоньку объединяли под своей властью территорию в горах Ансария. В целом ассасины не выказывали особой враждебности по отношению к франкам. Самым главным своим врагом они считали изгнавшего их на восток Нур ад-Дина. Однако он не смог подавить их, и найденный однажды ночью на его подушке кинжал стал предупреждением о том, что Нур ад-Дину не следует заходить слишком далеко. Симпатизировавшие скорее шиитам, чем суннитам ассасины были потрясены бесславной кончиной Фатимидского халифата.
В 1169 г. из штаб-квартиры ассасинов в Аламуте, расположенном в Персии, в в район Ансарии был отправлен новый наместник — Рашид ад-Дин Синана из Басры. Этот грозный шейх, прозванный франками «старейшиной гор», занялся проведением более активной политики. Он отправил Амори предложение заключить союз, направленный против Нур ад-Дина, в котором содержался намек на то, что он и его последователи раздумывают о принятии христианства. В обмен на свою помощь Рашид ад-Дин, вероятно, просил, чтобы тамплиеры Тартуса перестали собирать дань с принадлежавших ассасинам деревень. Независимо от того, поверил Амори обещанию ассасинов обратиться в христианство или нет, он готов был принять их предложение о дружбе. Посланники шейха Синана везли с собой обратно в горы обещание, что вскоре к ним прибудет франкское посольство.
Однако когда послы миновали Триполи, их загнал в ловушку и перебил рыцарь-тамплиер Готье де Мениль, действовавший с молчаливого одобрения Великого магистра ордена, к которому он принадлежал. Король Амори пришел в ужас: его тщательно продуманная политика была провалена, а честь замарана лишь потому, что тамплиеры не желали расстаться даже с малой толикой своих доходов. Амори приказал магистру тамплиеров Одо де Сент-Аману выдать виновника, но тот отказался, предложив всего лишь отослать Готье на суд папы римского, единственного человека, авторитет которого он признавал. Однако Амори был слишком зол, чтобы беспокоиться о соблюдении правил ордена. В сопровождении немногочисленного войска он спешно отправился в Сидон, где находились Великий магистр и члены капитула, прорвался к ним, похитил Готье и бросил его в тюрьму в Тире. Получив заверения в том, что правосудие восторжествовало, ассасины не приняли извинения короля. Амори решил потребовать, чтобы папа распустил орден тамплиеров.