Тамплиеры немедленно вступили в бой, однако из-за контратаки Саладина они в полном беспорядке были отброшены назад — прямо на войско Балдуина, которое также было вынуждено отступить, и вскоре уже вся христианская армия бежала с поля битвы. Королю и графу Раймунду вместе с небольшим отрядом рыцарей удалось переправиться через реку Литани и укрыться в замке Бофор, высоко на западном берегу. Та же часть войска, которая осталась на восточном берегу реки, оказалась разгромлена, многие рыцари были убиты или взяты в плен. Некоторые из беглецов не стали останавливаться в Бофоре, а отправились прямо на побережье. По дороге они встретили сеньора Сидона Рено, ехавшего во главе своего войска. Бежавшие с поля боя солдаты сообщили Рено, что все кончено и он опоздал, в результате чего тот повернул назад. Однако если бы он поспешил к Литани, то ему, вероятно, удалось бы спасти многих других беглецов.
В плен к Саладину попали Одо де Сент-Аман, Великий магистр тамплиеров, чья поспешная атака стала главной причиной разгрома франков, Балдуин д’Ибелин и князь Галилеи Гуго. Последнего вскоре выкупила его мать графиня Триполи за 55 000 динаров. За Балдуина д’Ибелина Саладин потребовал 150 000 динаров, сумму, которую обычно платили за королей, — настолько высоко он ценил своего врага. Через несколько месяцев Балдуина отпустили в обмен на тысячу мусульманских пленников и обещание найти деньги. Было также озвучено предложение обменять Одо на кого-нибудь из важных мусульманских пленников, однако Великий магистр оказался слишком гордым для того, чтобы признать, что есть кто-то, способный с ним сравниться. Он оставался в тюрьме в Дамаске вплоть до своей смерти, последовавшей через год.
Саладин не стал закреплять победу захватом Палестины, возможно, потому, что услышал о прибытии большой группы рыцарей из Франции под предводительством Генриха II Шампанского, Пьера де Куртене и Филиппа, епископа Бове. Вместо этого Саладин напал на замок Балдуина у брода Иакова. После пятидневной осады, продлившейся с 24 по 29 апреля, ему удалось подорвать стены и пробить себе вход. Защитники были преданы смерти, а крепость срыта до основания. Французские пилигримы так и не решились вступить в сражение, а вскоре вернулись домой. И снова прибывшие с запада крестоносцы показали себя полностью бесполезными.
После того как египетский флот в октябре провел весьма успешную атаку на порт Акры, а также после масштабного нападения мусульман на Галилею в начале нового года король Балдуин отправил послов, которые должны были просить Саладина о мире. Последний согласился. Зимой и в начале весны 1180 г. случилась сильная засуха, и всю Сирию охватил голод. Никому не нужны были набеги, которые могли бы повредить и без того скудный урожай. К тому же Саладин, вероятно, решил, что захвату Иерусалима должно предшествовать завоевание Алеппо. Основанием для заключения мира, который должен был продлиться на протяжении двух лет, стал мирный договор, подписанный Балдуином и Саладином в мае 1180 г. Графство Триполи в этом документе не упоминалось, но после того, как египетский флот напал на порт Тартуса, а Саладину помешали совершить набег на Букайю, он заключил аналогичный договор и с Раймундом.
Осенью Саладин отправился с армией на север, к Евфрату, где представитель династии Артукидов правитель Хисн-Кайфы Нур ад-Дин, ставший его союзником, поссорился с сельджукским султаном Кылыч-Арсланом. Нур ад-Дин взял себе в жены дочь султана, однако покинул ее ради танцовщицы. В результате 2 октября 1180 г. Саладин устроил около Самосаты большой совет, на котором присутствовали представители династии Артукидов, а также посланники от Кылыч-Арслана, правителя Мосула Сайф ад-Дина и армянского князя Рубена. Все они торжественно поклялись хранить мир друг с другом в течение последующих двух лет.
Король Балдуин использовал передышку, чтобы создать христианский союз, направленный против приверженцев ислама. Гильом Тирский, являвшийся с 1175 г. архиепископом, отправился в Рим на Латеранский собор 1179 г., посетив на обратном пути Константинополь. Император Мануил встретил его с обычным своим радушием и гостеприимством, но Гильом видел, что дни императора сочтены. Мануил так и не оправился от трагического поражения в битве при Мириокефале. Однако он все еще живо интересовался событиями в Сирии.
Гильом оставался при дворе императора на протяжении семи месяцев. Он, в частности, присутствовал на грандиозных свадебных церемониях, когда дочь Мануила Марию, старую деву 28 лет, выдавали замуж за Раньери Монферрата, шурина Сибиллы, а сын императора Алексей, которому было всего 10 лет, сочетался браком с принцессой Агнессой Французской, девятилетней девочкой. Вместе с императорскими посланниками Гильом доехал до Антиохии.
Армянский князь Рубен очень хотел укрепить союз с франками. В начале 1181 г. он совершил паломничество в Иерусалим и там женился на леди Изабелле Торонской, дочери Стефании Трансиорданской. Даже сирийские яковиты заявили о свой верности будущему союзу христиан, когда их патриарх, историк Михаил, посетил Иерусалим и имел долгую беседу с королем.
Надежды возлагались и на легендарного союзника с Дальнего Востока. С 1150 г. по Европе ходило письмо, якобы адресованное великим правителем пресвитером Иоанном императору Мануилу. И хотя можно почти точно утверждать, что письмо — фальшивка, написанная германским епископом, содержащиеся в нем описания богатств и благочестие этого пресвитера-царя были слишком хороши для того, чтобы в них не поверить. В 1177 г. папа римский отправил к пресвитеру Иоанну посланника, своего врача Филиппа, с просьбой о дополнительных сведениях и помощи. Очевидно, путешествие Филиппа, так и не сумевшего добиться какого-либо конкретного результата, завершилось в Абиссинии.
Однако с Запада на Восток по-прежнему не прибыло ни одного влиятельного рыцаря, причем даже для того, чтобы принять предложение руки принцессы Сибиллы, а значит, и иерусалимский престол. Находясь в Риме, архиепископ Тира Фредерик отправил письмо Гуго III Бургундскому, представителю королевской династии Капетингов, в котором умолял его сочетаться браком с принцессой. Гуго сперва согласился, но потом предпочел остаться во Франции.
Тем временем сама Сибилла влюбилась в Балдуина д’Ибелина. Семейство Ибелинов, изначально обладавшее весьма скромным происхождением, теперь занимало высокое положение в среде палестинской знати. После смерти основателя династии Ибелинов Балиана Старого сам Ибелин перешел к госпитальерам. Однако крепость Рамла была передана старшему сыну Балиана Гуго, после кончины которого она была передана его брату Балдуину, женившемуся на наследнице Бейсана, а потом добившемуся развода по весьма удобной причине наличия кровного родства. Самый младший брат, Балиан, был женат на королеве Марии Комнине и являлся сеньором Наблуса, отошедшего к Марии в качестве вдовьей доли.
Балдуин и Балиан были самыми влиятельными из всех представителей местного нобилитета, и, несмотря на его не самое высокое положение, женитьба Балдуина на Сибилле могла быть хорошо воспринята в королевстве. Однако прежде чем о помолвке было объявлено, Балдуин был захвачен в плен во время битвы при Мердж-Аюне. Сибилла отправила ему в темницу письмо, где уверяла в своей любви. Но когда Балдуина отпустили из плена, принцесса хладнокровно сообщила ему, что не может выйти за него замуж, пока тот не выплатит огромную сумму выкупа. Ее аргументы были вполне разумными, хотя и несколько обескураживающими, поэтому Балдуин, не зная, как собрать такую огромную сумму, отправился в Константинополь и обратился с просьбой к императору. Мануил, любивший широкие жесты, оплатил весь выкуп. Однако радостно вернувшийся ранней весной 1180 г. в Палестину Балдуин узнал, что Сибилла обручена с другим мужчиной.
Леди Агнес никогда не любила родственников своих многочисленных супругов и потому не одобрила кандидатуру Ибелина. За несколько лет до этого в Палестину прибыл Амори, рыцарь из французского графства Пуату, второй сын графа де Лузиньяна. Он оказался хорошим воином и после смерти Онфруа де Торона был назначен коннетаблем. Примерно к тому же самому времени относится его женитьба на дочери Балдуина д’Ибелина Эшиве. Кроме того, он также являлся и любовником Агнес де Куртене.
Во Франции оставался младший брат Амори по имени Ги. При поддержке Агнес Амори де Лузиньян принялся рассказывать Сибилле о неземной красоте и обаянии этого юноши, и однажды она взмолилась, чтобы Амори пригласил его в Палестину. Когда Балдуин находился в Константинополе, Амори спешно отплыл во Францию, чтобы привезти с собой Ги и подготовить брата к его роли. Сибилла выяснила, что Ги действительно соответствует рассказам о нем Амори, и объявила о своем желании выйти за него замуж.
Король, ее брат, тщетно возражал против этого брака, поскольку Ги, как мог заметить каждый, был юношей слабым и неразумным. Палестинские бароны пришли в ярость, когда осознали, что их будущим королем может стать младший сын малозначительного французского аристократа из рода, единственным достоинством которого является происхождение от феи-русалки Мелюзины. Однако Агнес и Сибилла всячески уговаривали смертельно больного и уставшего короля, пока тот не дал свое согласие. В результате в 1180 г., на Пасху, состоялось венчание Сибиллы и Ги, получившего в качестве феода графства Яффу и Аскалон.
Причины политического и личного характера заставили Ибелинов испытывать отвращение, а разрыв между ними и семьей Куртене, поддерживаемой Рене де Шатильоном, только усилился. В октябре 1180 г. король попытался примирить две враждующие партии, объявив о помолвке свой сводной сестры Изабеллы с Онфруа IV де Тороном. Изабелла была падчерицей Балиана д’Ибелина, а Онфруа — пасынком Рено де Шатильона. Кроме того, Онфруа, как внук и наследник коннетабля королевства, а также возможный наследник по материнской линии сеньории Трансиордания был самым завидным женихом из числа представителей местной знати, и брак с ним мог считаться большой удачей.
Из-за юного в