Нет. Дело было в ее вскоре-разбитом-сердце, а не в сексе. За несколько дней Рен стал значить для нее больше, чем Джошуа за год. Предательство Джоша причинило боль, но она знала, что со временем оправится. С другой стороны, уход Рендаша должен будет опустошить ее. Это было правдой глубоко в ее сердце.
Все, о ком она заботилась, в конце концов, так или иначе бросили ее — ее мать, ее отец, ее бабушка, ее приемные родители, Джошуа.
Рендаш бы тоже пополнил этот список.
Если бы она сблизилась с ним, это открыло бы ее для совершенно нового вида боли. Не было никакого варианта, где она могла бы заняться сексом с Реном и не привязаться к нему еще сильнее, чем сейчас.
— Рен, — сказала Зои, мягко надавливая, чтобы оттолкнуть его лицо, — нам нужно остановиться.
Он нахмурил брови и, наконец, поднял голову.
— Почему мы должны остановиться?
— Потому что я…
Просто лги!
— …не хочу этого.
Чушь собачья. Ты так возбуждена, что, если бы он высунул хотя бы кончик языка, ты бы запрыгнула на него и взорвала мозг. Он чувствует твой запах, помнишь?
— Я только что разорвала отношения, и мы… мы два разных вида, — сказала она.
— Разные виды, да, но оба мыслящие, чувствующие существа со многими сходствами, — замешательство на его лице только усилилось. — И твоя реакция…
— Естественна, как ты сказал. Но она не добровольна, — Зои съежилась. Это прозвучало неправильно.
Боже, я ненавижу себя прямо сейчас.
Рендаш сжал челюсти и на несколько секунд отвел взгляд. Его дыхание было медленным, размеренным, как будто он сдерживал какой-то огромный взрыв эмоций. Наконец, он оттолкнулся от ее кресла, разорвав с ней всякий контакт, и вернулся на свое место.
Она чувствовала себя полной задницей. Она не хотела, чтобы эти слова прозвучали так, не хотела ранить его.
— Ты можешь досмотреть фильм, пока я приготовлю нам ужин, — сказала Зои, вставая.
— Ты сказала, что в следующий раз я должен приготовить его сам, — ответил он. В его голосе не было обиды, но и радости тоже. Он был действительно отрешенным? Сделала ли она… правильный выбор?
Не сказав больше ни слова, она покинула его, тихо закрыв за собой дверь. Было слишком поздно устанавливать дистанцию между ними, чтобы защитить себя от боли. Жгучие слезы наполнили ее глаза, когда она шла на кухню, а ноги так дрожали, что ей пришлось опереться на столешницу, пока она не взяла себя в руки.
Она уже подпустила его слишком близко.
Вскоре после того, как она закончила готовить ужин — стейки из лося, консервированную кукурузу, картофельное пюре быстрого приготовления и снова печенье, которое ему понравилось, — Рен вышел из медиа-комнаты. Зои с улыбкой поставила перед ним на стойку большую тарелку.
— Голоден? — спросила она, надеясь разрядить напряжение, повисшее в воздухе.
— Да, — он принялся за еду медленнее, чем обычно, как будто его обычный аппетит пропал.
Зои ковырялась в своей тарелке.
Они ели в тишине. Зои скучала по звуку его голоса, по их игривому подтруниванию.
Разве это не то, чего ты хотела? Дистанция?
Аппетит пропал, она выбросила остатки еды в мусорное ведро и вымыла свою тарелку.
Пришло время забить последний гвоздь в крышку гроба.
— Я собираюсь спать в хозяйской спальне наверху, — сказала она. — Ты можешь остаться в этой комнате внизу, если хочешь, или выбрать одну из других.
Его рука замерла на полпути между тарелкой и ртом, на вилке подрагивал насаженный кусочек стейка.
— Почему?
— Почему бы и нет? Здесь так много кроватей и так много места. Можно было бы воспользоваться этим, пока мы в безопасности.
Мышцы на челюсти Рендаша напряглись, а ноздри раздулись. Жесткий огонек появился в его глазах — жесткий, но почему-то уязвимый. Когда он опустил вилку, то сделал это с такой силой, что она звякнула о тарелку, и та подпрыгнула. Он оперся другой рукой о столешницу и поднялся на ноги.
— Даже когда у нас было две кровати, ты хотела спать со мной. Почему тебе сейчас нужно пространство? Почему ты отталкиваешь меня? Объясни это, человек, так, чтобы я мог понять, потому что для меня это не имеет смысла!
— Потому что ты уходишь, и после того, как ты уйдешь, я все еще буду здесь! — выкрикнула она, сама того не желая. Ее глаза расширились, и она сделала шаг назад. — Ты уйдешь, — тихо повторила она.
— Да, я уйду. Что меня ждет на этой планете, кроме плена?
Зои некоторое время молча смотрела на него, прежде чем кивнуть.
— Ты прав, — болезненное напряжение сжало ее грудь. — Ничего. Что доказывает, что я приняла правильное решение. Спокойной ночи, Рен.
Зои повернулась к нему спиной, но не раньше, чем уловила шокированное осознание в его глазах. Он молчал, когда она, не оглядываясь, ушла.
Войдя в комнату, которую они делили, она засунула сумочку с туалетными принадлежностями в чемодан и потащила свои скудные пожитки — теперь это было все, что у нее осталось, — наверх, в хозяйскую спальню. Она захлопнула за собой дверь. Только когда между ними возник прочный барьер, она позволила себе сползти на пол и заплакать.
Глава тринадцатая
Зои просыпалась с головной болью второе утро подряд. Хотя сейчас она и близко не была такой сильной или болезненной, как с похмелья, но в некотором смысле она была хуже. На этот раз ее сердце тоже болело, достаточно сильно, чтобы помешать ей снова уснуть. Ее глаза опухли от слез прошлой ночью, и она была несчастна.
Ты застелила себе постель, тебе в ней и лежать.
О, она лежала в ней, все в порядке. Одинокая и полная сожалений.
Зои долго ворочалась с боку на бок и, наконец, взглянула на часы. Светящиеся зеленые цифры насмехались над ней — 4:45, и ты чертовски уверена, что больше не уснешь.
Поддавшись своему разочарованию, она сбросила одеяло и выскользнула из постели. Почистила зубы, приняла душ — признавая в какой-то части своего сознания, что причудливая система насадок для душа доставила ей удивительные ощущения, хотя в ее нынешнем состоянии она не могла полностью насладиться этим, — и оделась. Ей больше нечем было заняться, и она на цыпочках спустилась на кухню, чтобы занять себя.
Двадцать минут спустя дверь на втором этаже открылась. Лестница застонала, выражая свое недовольство тем, что выдерживает вес Рендаша. Он вошел в кухню и остановился прямо в дверном проеме.
Зои замедлила взбивание и подняла взгляд от большой миски с яичной смесью, которую держала в руке. Она посмотрела Рену в глаза, но выражение его лица было непроницаемым. Он тихо вздохнул, подошел к столу и сел на стул лицом к стеклянным дверям, повернувшись к ней спиной. Сегодня сугробы были на три четверти высоты дверей.
По крайней мере, сегодня утром он надел какие-то штаны.
Посмотри на это с другой стороны, Зои.
Она нахмурилась и опустила взгляд в миску, продолжая взбивать.
— Я не могла уснуть. Решила спуститься и приготовить завтрак.
— Я слышал, как ты прошла по коридору, — сказал он.
— Извини, если я тебя разбудила.
— Ты этого не сделала.
Она поджала губы. Что за беспорядок. Как секс мог так все усложнить, когда у них его даже не было?
Он слегка повернул голову, его крайний левый глаз переместился на нее.
— Что бы ты ни готовила, пахнет вкусно.
Она положила венчик в раковину. По кухне распространился приятный аромат из духовки.
— Это сюрприз.
Рендаш повернулся на стуле, глядя на нее через плечо.
— Сюрприз?
— Ага, — повернувшись к нему спиной, она вылила большую часть взбитых яиц на сковородку и взяла лопаточку.
— Даже если ты скажешь мне, как это называется, слово не будет иметь для меня смысла. Ты можешь дать мне хотя бы это.
— Неважно. Это сюрприз, а значит, тебе придется подождать, чтобы узнать.
— Зои…
— Не рычи на меня.
Дерево его стула скрипнуло, выдавая его нетерпение еще до того, как он заговорил.
— И сколько же мне еще ждать?
Зои взглянула на духовку.
— Десять минут. Но потом блюду понадобится немного времени, чтобы остыть.
— Что мне делать до тех пор? Я… я не хочу быть бесполезным.
— Ты… мог бы рассказать мне о себе. Или о своей планете, или о том, как ты сюда попал.
Она украдкой посмотрела на него, пока перемешивала лопаточкой комкующиеся яйца. Он снова повернулся к окну, наклонившись вперед и поставив все четыре локтя на стол. Его молчание затянулось, были слышны только шум ветра над крышей и тихое шипение сковородки.
— Ты не обязан. Это было всего лишь предложение, — сказала Зои.
— Мой Умен'рак двигался через эту систему, потому что это был кратчайший путь домой, — сказал он еще через несколько секунд. — Мы завершили наш Нес'рак и атаковали корвакский перевалочный пункт в другой точке этой галактики.
— Что означают незрак и корвахкс? — спросила она.
— Нес'рак — это… долг. Я думаю, что слово миссия ближе всего по значению в вашем языке. Задача огромной важности, которую должен выполнить Умен'рак. А корваксы — инопланетный вид, с которым мы долгое время воевали. После рейда на аванпост в мире, находящемся под контролем корваксов, мы получили разведданные об их военных действиях и узнали о многих других мирах, которые они намеревались завоевать и поработить. Это то, что они делают: берут и берут, пока ничего не остается. Но с этой информацией у нас был бы шанс остановить многие из их нападений до того, как они случатся.
Она снова посмотрела на него: его поза была сгорбленной, голова опущена.
— Пока мы были на вражеской планете, наш корабль, должно быть, подвергся… саботажу или чему-то в этом роде, — продолжил он. — Я был выведен из стазиса взрывом, который разрушил большую часть нашего корабля. Наши капсулы были автоматически сброшены на эту планету, а командный модуль отделен от обломков. Этот модуль может функционировать как самостоятельный корабль, хотя его защита и вооружение несколько недостаточно сильны. До него я и пытаюсь добраться. Я не знаю, благополучно ли он приземлился или разбился, но это мой единственный шанс убраться с этой планеты.