Он знал, как одолеть сопротивление. Парой слов и несколькими прикосновениями сделать из жертвы союзницу. Чтобы разум и тело соединились в едином порыве — хочу его! До твердых сосков, до жара между стиснутых бедер, до пересохшего горла. Так хочу, что сама готова наброситься.
И плевать, что мы враги. Что он сдаст меня. В полицию или на опыты. Неважно. Я просто хотела, чтобы именно он стал первым.
— Я займусь с тобой сексом, — продолжил он пытку голосом. — Или нет, я буду тебя трахать. Долго и бешено. Пока мы оба не упадем без сил.
Его горячий шепот проникал в меня подобно отраве. У меня подгибались ноги и кружилась голова. Я уже молчу о том, что трусики стали влажными. Я забыла, что вообще-то не являюсь эйфо, и обещание кайфа меня не касается. Даже если не будет эйфории, я все равно улечу с ним на небеса. Откуда-то я знала это наверняка. С ним невозможно не улететь. Он весь ходячий секс. Такие мужчины, как он, в курсе, что нужно женщине, и умеют ей это дать. Так что же мне мешает взять?
Этот вопрос застал меня врасплох. Два простых слова — почему нет? — крутились в голове снова и снова, как заевшая пластинка. В самом деле, почему? Из гордости, из вредности, из чувства противоречия? Ведь я жажду то, что он предлагает. А последствия… так ли уж они страшны? Для меня — нет.
Эйфория на меня, скорее всего, не действует, как и остальные силы атланта. А если и действует, это не имеет значения. В моей ситуации уж точно. Я ведь всегда брала от жизни все, по максимуму. Почему бы не взять атланта?
Есть всего один камень преткновения — отношение атланта ко мне. Неприятно осознавать, что твой первый мужчина думает о тебе как об очередной шлюхе. Впрочем, если он не остановится, то скоро поймет, как заблуждался.
Мужчина завел мои руки за спину и перехватил запястья. Его пальцы держали крепче наручников. Их я могу открыть шпилькой, а против захвата атланта бессильна. Он припал к моим губам как к живительному источнику. Поцелуй получился внезапно нежным. Удивительный контраст — руки, подчиняющие меня, и губы, умоляющие их не отталкивать.
Поцелуй набирал обороты. Разогнался словно автомобиль. Вот только у этой машины отказали тормоза. Мы неслись на полной скорости прямо в стену. Еще немного и разобьемся в хлам. Но мне плевать. Пусть делает со мной, что пожелает. Главное, чтобы не останавливался и продолжал жать на газ.
Широкая мужская ладонь накрыла и смяла мою грудь, и с губ сорвался стон. Атлант перекатывал сосок между пальцами, шершавая поверхность бюстгальтера еще сильнее обостряла ощущения.
Я закрыла глаза и откинула голову назад. Мужчина воспринял это как приглашение: прижался губами к шее, прикусил кожу и тут же зализал укус. Больно и сладко.
Не знаю, в какой момент мои руки получили свободу. Вероятно, это случилось во время поцелуя. Просто вдруг поймала себя на том, что стаскиваю с мужчины рубашку. Скольжу ладонями по груди и крепкому прессу, пока атлант расстегивает мои джинсы.
Его рука нырнула в мои трусики. Повезло, что второй он придерживал меня за талию. Не будь этой опоры, я бы рухнула на колени в тот момент, когда он коснулся клитора. Внизу живота рождался огненный смерч. Он закручивался спиралью, подчиняясь движениям мужских пальцев. Кажется, я погибну, если он продолжит. И наверняка умру, если остановится.
Это какое-то безумие. Я теряла связь с реальностью. Тонула в ощущениях мужчины рядом. В его дыхании, запахе, прикосновениях. Дрожала в его руках от нетерпения. Он целовал и ласкал меня одновременно. В каждом движении его языка и пальцев сквозила жажда. Я не просто чувствовала, как он хочет меня, я знала, что ему рвет крышу. Он на грани, как и я.
Эмоции мужчины, направленные на меня, даже не его действия распаляли особенно сильно. Ярость и нежность, соперничающие друг с другом. На его огонь невозможно было не откликнуться ответным пламенем. Сегодня мы оба сгорим.
И я сдалась. Капитуляция была полной и безоговорочной. Но, странное дело, проигравшей себя не ощущала. В конце концов, мы оба потерпели фиаско перед страстью. Этот раунд без победителей.
Джинсы по-прежнему были на мне. Они слишком узкие, как я люблю. Это мешало мужчине проникнуть глубже. Но прямо сейчас мы были не в состоянии оторваться друг от друга, даже чтобы раздеться.
Пальцы атланта скользили по клитору, растирали, давили. Тело мгновенно откликалось. Так быстро, так естественно, словно все девятнадцать лет только и ждало этого мужчину. Оргазм рождался на чувствительном бугорке, и я выгнулась дугой, практически повиснув на руках мужчины.
Удовольствие накатывало и отступало, с каждым новым приливом набирая силу и мощь. Тело сотрясалось на пике наслаждения. Я уже не могла с уверенностью определить, где земля, а где небо. Реальность растворилась. Захлебнулась в потоке первого в моей жизни оргазма.
Я очнулась от легкого прикосновения губ к губам. Еще не до конца придя в себя, впилась в них поцелуем. Атлант застонал, и я проглотила звук его желания. Его пальцы все еще поглаживали меня, и я вздрагивала от каждого касания.
То, что он сделал со мной, было прекрасно. Вот только он не планировал останавливаться. Я поняла это, когда он подтолкнул меня к кровати. Инстинкт подсказывал сопротивляться, и я уперлась ладонями атланту в грудь. Но мужчина был взвинчен до предела и не обратил внимания на протест.
Вот и все. Мы зашли за черту невозврата. Оттуда нет обратной дороги.
16. Он
Как же вкусно она кончила. Выражение ее лица, стоны, сокращение мышц — все подхлестывало желание Феба. Он был на пределе всего: эмоций, ощущений, влечения. Настоящая бомба с часовым механизмом и обратный отсчет уже пошел. Еще немного и взрывом накроет обоих.
От напряжения кровь шумела в ушах. Ему необходимо кончить. И не с кем-нибудь, а именно с Златовлаской. Только тогда это сумасшествие прекратится. Он получит ее. Немедленно.
Феб повалил Злату на кровать и лег сверху. Теперь они были тесно прижаты друг к другу, и девушка без сомнений чувствовала его желание. Ее щеки окрасил румянец. Такой нежный и трогательный, что даже внутренний зверь, требующий самку, немного присмирел. Правда, ненадолго. Стоило ей дернуться под ним, и глаза снова застила красная пелена страсти.
Феб ничего не имел против долго и нежно, но только не в этот раз. Не с Златовлаской, не сейчас. Его буквально скручивало от желания скорее ворваться в нее. Трахать жестко и грубо, пока они оба не потеряют сознание от бессилия и множественных оргазмов. Ему необходимо сбить оскомину. Раз и навсегда поставить между ними точку. Это как с любимым десертом. Он нравится ровно до тех пор, пока под запретом. Но начни есть его до отвала каждый день и скоро будет воротить при его виде. Злата — тот самый десерт. И сегодня он наестся ей вдоволь.
Он проложил дорожку поцелуев до ее груди. Втянул в рот через ткань блузки горошину соска и слегка прикусил. Ее руки, упирающиеся ему в плечи, расслабились. Это походило на капитуляцию, но со Златовлаской ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Поэтому Феб приподнял голову и заглянул ей в лицо. У девушки был такой вид, словно она решилась как минимум пожертвовать собой ради спасения планеты.
Показалось, она что-то хотела ему сказать, но передумала. Может, не нашла слов или поняла, что он все равно не услышит. Не в том он сейчас состоянии, чтобы болтать.
В другое время, с другой девушкой он бы задумался, что не так. Но под ним лежала Златовласка — морок, опутавший сознание. Рядом с ней он не мог думать, не мог анализировать ситуацию, все перекрывало бешеное желание ощутить, как мышцы ее влагалища сжимаются вокруг его члена. Страсть напрочь отключила разум.
Руки дрожали, когда Феб ухватился за пояс ее джинсов и рванул их вниз. Сразу с бельем. На коже девушки остались полосы — следы его пальцев. Таким нетерпеливым он не был даже в первый раз с женщиной. Не кончить бы раньше времени, просто увидев ее обнаженной.
Он так поторопился, что не заметил, какое на ней белье, а ведь обычно любит снимать обертку со своих конфет медленно, смакуя удовольствие. А тут сам себя не узнает. Все быстро, рвано. Когда он стал таким нетерпеливым? Хотя дело, конечно, не в нем, а в ней. Это девушка так на него влияет. Она как ртуть отравляет его своими парами: запахом, движениями, банальным присутствием.
Взгляд скользнул по стройным ногам от розовых пяток до тонких щиколоток, вокруг которых его пальцы легко сомкнутся в кольцо. Дальше вверх по голени мимо острых коленок до бедер и, наконец, замер на треугольнике лобка. Неприятно думать, сколько мужчин побывало между этих ног до него, но даже эта мысль не отрезвляла. Феб смотрел и не мог оторваться. И хотел. Раздвинуть эти ноги и ворваться в нее. Так хотел, что в глазах темнело от желания, а мозги превращались в кашу. Черт знает, когда он в последний раз был настолько твердым.
Он снова потянулся к девушке. Вклинился между ее ног коленом, заставляя открыться перед ним. Она вела себя странно: не сопротивлялась, но и не соглашалась. Как будто никак не могла принять решение. Но когда пальцы Феба, проникнув между складками половых губ, почувствовали ее влагу, он успокоился. Златовласка хочет его. Ее сок на его пальцах — лучшее тому доказательство. Остальное игра. Притворство, роль, от которой девушка не может отказаться в силу привычки.
Вдруг пришло осознание — это не он контролирует ситуацию, а она. Пока Феб сходит с ума от желания, она умудряется лицедействовать. Настолько хорошо, что на миг он поверил, будто она его не хочет.
Девушка завозилась под ним. То ли пытаясь выскользнуть, то ли принимая удобную позу. В любом случае его тело плотно придавливало ее к кровати. И вся ее возня имела лишь одно последствие — доводила возбуждение Феба до предела.
Понимая, что проиграла, она замерла. Дышала часто и глубоко. При вдохе ее соски упирались Фебу в грудь. Они такие острые, что о них можно оцарапаться. И она будет утверждать, что не хочет продолжения? Она сама-то хоть верит в это?