— Скажи ей спасибо, — произнес Феб. — Она тебя спасла.
После этих слов он прижал ладонь к шее Макса. Мужчина дернулся и затих.
— Ты забудешь обо всем, что здесь случилось. А еще ты забудешь Злату. Для тебя ее не существует. Встретишь и не узнаешь. Сейчас мы уйдем, и ты не будешь пытаться нас задержать. Кивни, если понял.
Макс медленно наклонил голову. Внушение сработало, как положено. Ни сам Макс, ни его люди не препятствовали их уходу из бара. Вскоре Феб с девушкой были на улице.
Злата так перенервничала, что всю дорогу в машине молчала. В этот раз он повез ее на квартиру. В таком состоянии он не мог ее отпустить. Да и не хотел, чего уж там.
История с флешкой закончилась. Перстень снова на пальце Феба, а значит он должен расстаться со Златой. Таков уговор. Он привык держать слово. Скажи девушка, что хочет уйти, он бы отпустил. Но она, к счастью, молчала.
Припарковав машину около многоэтажки, он спросил:
— Поднимемся? — а потом, затаив дыхание, ждал ответа.
Злата кивнула и первой вышла из машины. Ее эмоции подсказывали, что она все еще в шоке, но уже начала оттаивать.
Феб не стерпел, поцеловал ее прямо в лифте. Для них эта замкнутая кабина — волшебное место. Триггер, на который срабатывает что-то внутри, и барьеры падают.
Соединение губ как столкновение двух миров. Все вдребезги. Реальность разлетелась осколками стекла, здравый смысл отправился в мусорную корзину. Поразительно, как быстро Злата откликнулась. Сразу завелась, как будто только и ждала его прикосновений.
Он целовал девушку как безумный, кусал губы, сжимал в кулаке ее волосы, пытаясь взять по максимуму. Все, что она может предложить и даже больше. Он брал, и брал, и брал. Сейчас, в эти самые минуты Злата полностью принадлежала ему.
— Моя… Моя! МОЯ! — повторял он вновь и вновь. Рычал ей прямо в губы, нашептывал в ухо, прикусывая мочку.
Как отказаться от нее? От той, что создана для него, под него, от предназначенной самой судьбой. Как?! Просто разжать руки и отпустить? Так пальцы сами вцепятся в нее, а ноги пойдут за ней на край света. Потому что не только она — его, но и он — ее. Целиком и полностью. До самого нутра и еще глубже. Там, за пределами физического и понимания ученых, где начинается то, что люди называют душой.
Феб не понял, как они добрались до квартиры. По пути все так же целовались как безумные. Словно подростки, спятившие от взрыва гормонов.
Руки Златы пробрались под его пиджак, гладили плечи, впивались ногтями. Ей тоже не терпелось стать к нему ближе. Они то сталкивались губами, сплетая языки, то отрывались друг от друга, чтобы заглянуть в глаза, а потом снова соединялись. Безумный круговорот страсти утягивал все глубже на дно.
Они начали раздеваться еще в общем коридоре. Обувь точно сбросили. Хорошо, в это позднее время там никого не было. Впрочем, даже будь он забит людьми, их бы это не остановило.
Каким-то чудом Феб нащупал в кармане пиджака ключ-карту и открыл дверь квартиры. Они ввалились внутрь. Едва дверь захлопнулась, пиджак вместе с картой полетели на пол. Туда вскоре отправилось платье Златы и его рубашка. Похоже, ей снова придется покупать одежду. Что поделать, Феб слишком нетерпелив, когда дело касается Златовласки. Рядом с ней он сам не свой. Никакой нежности, только страсть. Бурная, неистовая, алчная.
Жадные прикосновения, закипающая в венах кровь, грязные мысли. Непристойные настолько, что покраснеет последний похабник на планете. Но со Златой даже похоть очищала и возвышала.
В первый раз они не то, что до кровати не добрались, до дивана в гостиной и то не дотерпели. Феб взял Злату прямо в небольшом холле, возле стены. Член горел и пульсировал от желания немедленно оказаться в девушке, погрузиться в ее тугое, влажное лоно, ощутить, как она сжимается вокруг него.
Не снял, сорвал с нее трусики. Смял в кулаке, чувствуя, какие они влажные и горячие от ее желания. Едва не кончил от мысли, что она хочет его так же сильно, как он ее. Торопясь, не глядя, одной рукой расстегнул собственный ремень и приспустил брюки с бельем. Затем подхватил девушку под бедра, приподнял рывком вверх, а после чуть опустил, насаживая на себя. Замер, дрожа от возбуждения.
Секундная передышка, чтобы не взорваться немедленно, и они начали движение навстречу друг другу. Он заполнял ее до отказа. Еще и еще. Стена служила ей опорой, но Злата все равно цеплялась за его плечи, даря в ответ на каждый толчок восхитительный стон.
Он и сам стонал. Но в отличие от девушки в его голосе звучала не страсть, а какие-то сдавленные рыдания. Как же невыносимо любить! Оказывается, чувства — это ненасытный монстр. Они высасывают душу. Всю по капле, пока не останется ничего. А потом бросают догнивать пустую оболочку.
Этот раз был быстрым, стремительным, с оглушительным оргазмом, из-за которого они оба едва не рухнули на пол. Злата билась в судорогах в его объятиях целую вечность. Ее глаза закрылись, ресницы дрожали. Рот приоткрылся в крике, и Феб впился в него поцелуем.
Злата еще не поняла, но это была эйфория. Феб узнал ее. Он все-таки сделал это, подсадил ее. Правда, ненадолго. Скоро она снова будет чиста.
Сокрушительно — вот как это было. Потом они все повторили. На этот раз на диване. Медленно и нежно. Не секс, а занятие любовью. Феб покрыл поцелуями каждый сантиметр тела Златовласки. Он преклонялся перед ней как перед богиней. Мечтал, чтобы это длилось вечно, но все когда-то заканчивается. Даже самое прекрасное. Особенно самое прекрасное.
35. Она
Мы лежали на диване в объятиях друг друга. Отдыхали после безумного секса и нескольких оргазмов. По телу все еще гуляла приятная судорога, прихватывая мышцы то там, то здесь. В такие мгновения я чуть подрагивала, прикусывая нижнюю губу. До чего же сладко!
Сознание прояснилось не сразу. В этот раз оргазм был другим. Более затяжным, что ли, острым, с привкусом какого-то поистине наркотического опьянения. Ничего подобного я прежде не испытывала, хотя и в прошлый раз с Фебом мне было хорошо.
На узком диване было не развернуться, так что я практически лежала на мужчине, а он крепко обнимал меня и гладил по спине, то и дело целуя в макушку. Я могла бы провести так вечность. С моим мужчиной, с моим Завоевателем. И больше ничего не надо.
Но есть у меня одна неприятная черта характера — любопытство. Оно не давало покоя. Мы толком не обсудили события в баре. Как атлант собрал флеш-рояль? Кто из двоих шулер — Макс или Феб? Запрокинув голову, я посмотрела на атланта и спросила об этом напрямую.
— Жульничал я, — вздохнув, признался он. — Впрочем, уверен, что Макс тоже подтасовал карты.
— Но как? — я уперлась ладонями атланту в грудь и приподнялась. — У тебя не было карт в рукаве или где их там прячут. Я бы заметила, если бы ты их менял. Я же сидела рядом.
— Ты ничего не заметила, потому что я ничего не менял. Я просто создал иллюзию. Все, кто смотрел на карты, увидели то, что я хотел показать.
Я села. На мне не было одежды, и взгляд мужчины, сосредоточившись на моей груди, вмиг потемнел. Знаю я, куда свернули его мысли. Но сейчас мне было не до того. В баре случилось что-то из ряда вон и это касалось меня напрямую, я чувствовала. Необходимо во всем разобраться.
Я обхватила себя руками за плечи, прикрывая грудь, и сказала:
— Но я тоже видела расклад. И там был флеш-рояль. А это значит…, — фразу я не закончила. Слишком невероятным было продолжение.
— Это значит, — произнес за меня Феб, — что ты тоже видела иллюзию.
— Нет, не может быть, — тряхнула головой. — Силы атлантов на меня не действуют. Кажется, мы это уже выяснили и не раз.
— То лекарство, которое я тебе дал, притормаживает развитие опухоли, но оно же делает тебя восприимчивой к силам теламонов. Правда, не полностью, а лишь частично.
— То есть ты можешь мне что-то внушить? — я отшатнулась от мужчины.
— Могу, но не стану, — нахмурился Феб. Ему не понравилась моя реакция.
— А как же эйфория? — я вскочила с дивана и озиралась в поисках своих вещей. Ничего не найдя, подхватила с пола рубашку атланта. Носить его одежду стало нормой. — Теперь я понимаю, что почувствовала ее. Может, не такую сильную, но все же. Как быть с этим? Ты меня подсадил!
— Успокойся, — мужчина тоже встал и натянул брюки. — Ничего такого, чего не в состоянии поправить капсула жизни, с тобой не случилось.
Он приблизился, и я напряглась. С одной стороны это был Феб. Мой первый мужчина, тот, кому я доверилась, и кто обещал мне спасение. С другой — он обманул меня. И не единожды.
Я замерла, когда атлант полез в нагрудный карман своей рубашки и вытащил оттуда коробочку. То-то мне показалось, что там что-то лежит. Он протянул коробочку мне. Она не была бархатной, а то бы как две капли воды походила на те, в которых дарят кольца, делая предложение.
И все же сердце пропустило несколько ударов. Если это то, о чем я думаю, подарок Феба куда ценнее предложения руки. Он дарит мне жизнь. Десятки лет закатов и рассветов, реки и моря, горы и равнины, настоящее и будущее. Все будет моим. Я. Буду. Жить.
Я боялась брать и открывать коробочку. Вдруг там что-то другое. Такого разочарования я не выдержу. Самая горькая потеря в жизни — это потеря надежды. Без нее человек обречен.
Видя, что я медлю, Феб сделал все сам: открыл коробочку и продемонстрировал мне содержимое. Там лежала капсула размером с фалангу моего мизинца. Прозрачная. Внутри переливалось что-то серебристое, похожее на ртуть. Вот он — источник жизни. Лекарство, способное излечить все и всех. Даже меня. И атлант по собственной воле отдает его землянке. Этот момент стоит упоминания в учебниках истории.
— Но как? — выдохнула я.
— Разве это важно?
— Если кто-то пострадал…
— Клянусь, — перебил он, — капсула досталась мне честным путем. Никакого воровства, подлога или убийств. Проглоти ее, и максимум через полчаса от опухоли не останется следа.