— Вот ты где, Талия, — улыбаясь, сказал он. — Каллиопа беспокоится, куда ты пропала.
— Вышла подышать. — Она пыталась придать своему лицу безмятежное выражение.
— Каллиопа сейчас беседует с леди Биллингсфилд. Давай принесем ей лимонаду.
Она взяла его под руку. Что ж, придется рассказать Марко об увиденном позже.
Как неожиданно для себя самой она перевела Марко из подозреваемых в союзники. И как долго это продлится?
Марко остался стоять в темной нише, приводя в порядок дыхание и обретая контроль над телом. Невозможно показаться всему свету в таком виде, выявив очевидное восстание плоти в этих обтягивающих панталонах.
Он уже ни о чем не мог думать, кроме нее. Его преследовал ее аромат. Вкус ее губ, кожи. И он хотел большего.
Проклятье! Ему сейчас не до этого. Сегодня к ночи он должен встретиться с одним из своих верных людей за пределами города на холмах.
Наконец дело сдвинулось. Скоро он сможет вернуться домой к своей работе. Но Талия все усложняла. Он должен был подумать раньше, что она сама начнет расследование, с Клио или без нее. О, она умна и полна энергии, но совсем забыла о собственной безопасности.
Но надо признать, что он и любил это в ней, несомненно, она может быть хорошей помощницей в деле.
Но если что-то случится с ней, как было с бедной Марией, он просто не сможет жить. Итак, сегодня после встречи на холмах он примет меры, чтобы ее окончательно отстранить от дела.
Он выглянул в коридор, заполненный публикой, особенно шумной во время антракта. Скоро они снова займут места, и Талия должна будет вернуться под бдительное око сестры.
Хорошо бы леди Уэствуд не отпускала от себя сестру до того, как он покинет Бат. Но это невозможно.
Ему трудно будет с ней расстаться. Он отогнал мысли о Талии и стал пробиваться сквозь толпу, улыбаясь и раскланиваясь.
И вскоре увидел леди Ривертон под руку с Доменико.
Они уже объединили силы против него? Или Доменико играет свою роль с виконтессой? Впрочем, есть один способ выяснить.
— А! Леди Ривертон! — Он галантно поднес ее руку к губам. — Я очень скучал без вас. Но вижу, мой друг вас больше занимает.
Она с шутливым смехом хлопнула веером по его руке:
— Вы противный, граф. Убежали к своим друзьям, ничего не сказав. А синьор де Лукка был так любезен, вызвавшись меня сопровождать.
Марко бросил взгляд на Доменико поверх тюрбана леди. Тот ответил невинным взглядом, который не одурачил Марко.
— Такая прекрасная дама не может оставаться одна.
— Надеюсь, вы не станете драться на дуэли? Для вас обоих найдется место в моей ложе.
— Увы, миледи, я исчезаю. Но надеюсь скоро вас увидеть. — Он прижал ее руку к сердцу.
— Тогда приходите на чай завтра. У меня здесь что-то вроде своего салона, и вы увидите много знакомых.
Он еще раз поклонился вслед паре. И с удовлетворением подумал, что сегодня леди Ривертон задержит Доменико до позднего вечера.
И Марко удастся сделать то, что нужно, незаметно.
Глава 14
Талия приложила к лицу маску и посмотрела на себя в зеркало. Через узкие кожаные прорези мир выглядел по-другому: он съежился, потускнели его оттенки.
А цели ограничились одной. Помочь Марко узнать, где спрятано сокровище храма. Кто был тот человек со шрамом в театре?
Она опустила маску, рассматривая свой костюм. Сегодня она совсем не напоминала парку или фурию, во всяком случае, ни намека на воинственность. Костюм пастушки состоял из пышного платья из бледно-розовой парчи с серебряными нитями, рукава фонариком, перевязанные шелковыми лентами, еще больше лент на подоле, в виде бантов, серебряные туфельки и розовые чулки.
Волосы спрятаны под напудренным париком, большая соломенная шляпа, тоже отделанная лентами. В маске, нарумяненную и напудренную, узнать ее было почти невозможно.
Невинная пастушка — лучшего костюма и не придумаешь для того, чтобы следить на сегодняшнем балу за леди Ривертон и ее сообщником.
— Талия, дорогая, ты готова? — крикнула Каллиопа за дверью. — Карета ждет.
— Иду! — Она завязала шелковые шнурки маски, взяла перевитый лентами посох и игрушечную овечку на колесиках, позаимствованную в детской. Теперь она была во всеоружии.
Под руководством Каллиопы большой бальный зал королевской гостиницы был преобразован в вечернюю Венецию. Драпировки стен и потолка, синего и золотого цвета, создавали иллюзию ночного неба итальянской ночи. В конце зала — помост с музыкантами, в центре сверкало натертое до блеска пространство для танцев. Вдоль стен поставлено несколько столиков для игры в карты, группировались стулья для желающих посидеть и понаблюдать, и столы, и стулья тоже задрапированы в золотую и синюю ткани.
— О, Калли, это великолепно! — прошептала Талия, оглядываясь вокруг.
Каллиопа в костюме Афины, в белом шелковом одеянии, золотом шлеме и с таким же щитом, покачала головой:
— Мне так хотелось, чтобы были еще апельсиновые и лимонные деревья и хотя бы пара олив.
— Дорогая, напоминаю, мы в городе. — Камерон взял ее за руку. Он тоже был в белом хитоне и золотых сандалиях с венком из золотых пшеничных колосьев на темноволосой голове. Они выглядели идеальной парой божеств, только что спустившихся с Олимпа, чтобы одарить мир своей красотой и мудростью. — И потом, никто не ждет увидеть фруктовый сад на площади Святого Марка. Твои декорации совершенны.
Каллиопа критически оглядела драпировки:
— Не совсем. Но сейчас надо убедиться, чтобы с угощением все было в порядке. Как жаль, что мы не смогли устроить бал у нас дома.
И супруги поспешили распорядиться насчет напитков, а Талия осталась стоять у входа. Был еще ранний вечер, гости не начали прибывать, музыканты настраивали инструменты, официанты расставляли бокалы с вином и прохладительными напитками.
Талия всегда любила начало бала, когда сердце замирает в ожидании вечера. Она прошлась по залу, катя за собой овечку на колесиках и поправляя драпировки, и остановилась перед картиной, на которой была изображена ночная Венеция, темно-синее небо над белоснежными дворцами, — она помогала создать необходимую атмосферу. Талия снова вспомнила Италию, великолепные памятники, пробуждающие чувство прекрасного.
— Талия! — позвала Каллиопа. — Иди скорей, подъехали первые гости.
Не время мечтать, пора идти помогать Каллиопе.
Прошло больше часа с того момента, как появились первые гости. Наконец, их поток иссяк, и Талия смогла немного отдохнуть. Она смешалась с толпой, можно было заметить в вихре танца несколько Генрихов Восьмых и Екатерин Медичи. Каллиопа напрасно беспокоилась, все напитки и угощение сметались с подносов с необыкновенной быстротой.
Клеопатры пока не было видно. И никого похожего на Марко. Его она узнает в любом костюме.
Сунув овечку под мышку, улыбаясь и приветствуя гостей, она шла по залу. Каллиопа с увлечением продолжала руководить персоналом. Талии невольно пришло в голову, что сестра могла бы командовать армией подчиненных в организации любых мероприятий.
Жаль, что Камерон совершенно не интересовался политикой. Каллиопа наверняка смогла бы его продвинуть в премьер-министры. Впрочем, оба они интересовались только историей.
А! Вот и Клеопатра. На леди Ривертон было короткое платье бирюзового цвета, с золотой каймой, с высоким жемчужным воротником, браслеты в виде золотых змеек на обнаженных руках и бирюзовые сандалии. Хорошо, что модистка проболталась, в каком костюме будет эта дама, потому что высокий черный парик и маска хорошо ее скрывали.
Она держала под руку высокого мускулистого фараона, с едва прикрытой складками белого короткого одеяния грудью. На нем тоже был черный парик, царская корона и маска, из-под маски чуть виднелся шрам.
Она начала двигаться к входу, ругая свой выбор костюма, потому что ленты цеплялись за все, что попадалось на пути, в том числе за мечи рыцарей. Она видела, как Клеопатра с фараоном взяли по бокалу вина с подноса слуги, оглядываясь по сторонам.
Талия так увлеклась наблюдением, что чуть не вскрикнула от неожиданности, когда чья-то рука втащила ее за занавес драпировки в нишу. И прежде чем она успела крикнуть, ее рот был запечатан поцелуем.
Эти губы она хорошо знала, как и вкус поцелуя, и знакомый цитрусовый запах одеколона.
— Марко… — прошептала она и, откинув назад голову, улыбнулась ему.
Он был в костюме эпохи Ренессанса, ее Ромео, в черно-белом бархатном камзоле, лицо наполовину скрыто черной кожаной маской, непокрытые волосы падали волнистыми черными прядями на плечи, белые зубы сверкали в улыбке.
— Ты здесь… — выдохнула она.
— Разумеется. Я здесь. Как и весь Бат. Талия засмеялась:
— Каллиопа обожает роль хозяйки. Но я не заметила, как ты вошел.
— А ты меня ждала? Хочешь выследить? — поддразнил он. — Не могла дождаться?
— Я просто помогала сестре.
— Я проскользнул с черного хода.
— О, я так и знала. У тебя свои секреты.
— Мне надо было кое-кого увидеть, оставаясь незамеченным.
— И кто же объект внимания?
— Прекрасная пастушка в розовом. — И он снова поцеловал ее, на этот раз поцелуй был длительным.
Овечка и посох упали на пол, она обвила обеими руками его шею. И как всегда, в его объятиях сразу забыла обо всем на свете. Вдруг взрыв смеха с той стороны занавеса напомнил им, что они здесь не одни.
Она отодвинулась, прижав палец к его губам.
— Я должна идти, меня ищет сестра, — прошептала она.
— Мне тоже нужна помощь, cara, — прошептал он в ответ и прижался на миг к ее уху губами: — Останься.
— Но я не могу.
— Тогда потанцуй со мной. Помнишь, как в Санта-Лючии? Тот маскарад, когда мы танцевали всю ночь напролет.
— Конечно, я все помню. И я бы хотела…
— Что, Талия?
— Вернуться туда. Я скучаю по Италии, по солнцу и по… — Она быстро его поцеловала. — Да, следующий танец — твой.
И прежде чем он успел задержать ее, выскользнула из-за занавеса, совершенно забыв рассказать о человеке со шрамом.