Никита не помнил, сколько он так провалялся, но это точно был не малый период времени. Странно, что за все это время на бездвижное тело не покусилась ни одна тварь, лишь только где-то вдали пару раз гаркнул «птеродактиль» вот и все.
Никита обезвредил гранаты, привязав манжету к запалу тонкой проволокой, которую он извлек из самых дальних уголков своих карманов, затем взял, теперь уже свой, автомат и двинулся на север.
Проходя очередной поворот, Никита вдруг услышал слабый шорох. Тут же направив в его сторону автомат, стал подбираться к нему вдоль одной из стен. Через несколько минут шорох, к которому, похоже, прибавился еще и плач, от Никиты отделяла лишь тонкая жестяная перегородка. На всякий случай увеличив дистанцию, сталкер обошел перегородку, и увидел там существо, заставившее его отвлечься от своего маршрута. Это был Петька. Один из самых молодых и зеленых членной ударной группы станции сейчас сидел, и, поджав ноги, рыдал, уткнувшись лицом в колени. Весь в черной копоти, запекшейся крови, тем не менее он не имел собственных глубоких ран.
Никита опустил автомат и уселся рядом с Петькой.
— Ранен? — на всякий случай спросил он.
— Не-ет- дрожащим голосом прорыдал Петька.
Никита откинул голову и стукнул ей о влажную кирпичную стену. Глубокий вздох. Сидящий рядом Петька не прекращал заливаться, и Никита, не придумав ничего другого, сказал:
— Хватит ныть- спокойно но в то же время жестко проговорил он — нам еще на станцию возвращаться, а ты тут устроил представление. Рева-корова блин- для пущего эффекта сталкер даже толкнул паренька, качнувшись всем телом — давай успокаивайся и пошли, не там рассиживаемся- добавил он.
— Ну дальше мы спокойно шли уже- заканчивая повествование, сказал Никита. Он взял кружку и увлажнил ее содержимым сухое горло. Воцарилось молчание.
— А мне Корязин сказал, что вас трое вернулось- отвлекаясь от раздумий, сказал Костя. Упоминание о третьем выжившем только вызвало на лице у Никиты кривую усмешку.
— Васька- подняв взгляд на собеседника, начал он — хитрый гад деру дал сразу, как заваруха началась, вот и выжил-
— Понятно.
За этим рассказом пролетело много времени. Сутки уже клонились к вечеру и первые освободившиеся работники уже вкушали радости покера и самогона в кабаке. Никита выпил бо?льшую часть той браги, что принес и сейчас был вусмерть пьян, хотя и вел себя относительно смирно, и Костя решил, что единственный шанс прекратить его самобичевание — это довести его домой и уложить спать. Правда на практике это оказалось сложнее, чем представлял себе Костя. Спотыкаясь о каждый косяк, Никита все таки дал себя довести до нужной двери. Затем, с помощью Ольги, сталкер довел Никиту до нужной койки и уложил его спать, после чего Костя попрощался с этой семьей и удалился из квартиры.
Костя выпил немного, поэтому решил, что может прогуляться по станции. Как раз Сержанта проведать… Но заходить в то место, где разместили группу не пришлось — Сержант попался Косте на платформе.
— Вижу, освоился уже- первый начал Костя.
— Да, уютно тут у вас. Только народ пока недоверчиво смотрит- ответил Сержант — я тут наслышан о вашем кабаке, может зайдем, а то нам еду так и не выдали- вдруг предложил он.
— Пошли- согласился Костя, хотя в желудке у него находилась неслабая порция съестного.
Сержант был явно навеселе, связано это было с открытием новой станции или чем-то еще, неясно, но при обычной его угрюмости и сосредоточенности, такое состояние выглядело слегка странно. Они вошли в «Трактиръ» и заказав кушанья, уселись за самый дальний столик
— Ну как там ваше… задание? — в ожидании заказанных блюд, первым делом спросил Костя.
— Не можем наладить связь, хотя механик наш уже который час сидит безвылазно в тоннеле- без эмоционально, словно его это совсем не касалось, ответил Сержант.
— Ты ее прям за человека не считаешь- подбирая слова, аккуратно сказал Костя.
— А должен? Она чем-нибудь заслужила? Если бы не ее знания в технике, она была бы бесполезна. Сам посуди: желторотая, неподготовленная, боец никакой, да еще и на поверхности ни разу не была. Гуравлев вообще набрал сброда какого то, с такой группой в дозор не пойдешь, а меня на поверхность отправили. Левые наемники с переферии, которые и стрелять то толком не умеют, да желторотый механик. Только Удальцов нормальный оказался-
— И поэтому ты ее тогда выставить из группы хотел? — на лице у Кости заиграла хитрая улыбка.
— Да ладно, издеваешься что ли? А замену я бы где нашел? Я это сделал что бы вас рядышком в конце поставить- усмехнувшись, сказал Сержант.
— Чего? — эти слова Сержанта заставили Костю опешить.
— Ой, да ладно. А то не видно как ты на нее смотришь- театрально подмигнув, Сержант чуть не расхохотался.
— А безопасность группы на поверхности? Не слишком ли опрометчиво? — Костя отступал по всем фронтам и сейчас защищался последними аргументами, которые мог сообразить его мозг.
И этот «последний аргумент» заставил Сержанта рассмеяться. «Черт, его точно подменили» мелькнула у Кости мысль
— Безопасность? Да мы даже от крупной стаи собак бы не отбились, с такими то олухами, да еще и от тебя толку ноль, тебе же есть чем заняться- фраза заставила Костю еще больше смутиться.
— Вот почему мы полдня сидели на крыше? — дошло до Кости.
Сержант одобрительно кивнул.
Тут разговор пришлось прервать, потому что официантка принесла заказ. Она поставила перед Костей его горячий тоник, а перед Сержантом заказанное им съестное.
— Кстати, она там еще. Можешь сбегать- еще раз театрально подмигнув, сказал Сержант.
— Это руководство к действию? — шутливо отпарировал сталкер.
— Чем захочешь, тем и станет- уклончиво ответил его собеседник.
— Слушай, — начал Костя тему, гораздо более для него безопасную — а почему у вас часто так имена на клички меняют? Вот ты к примеру…-
— Я понял- прервал Сержант его тираду — странно тебе это объяснять, конечно… Дело в том, что после Катастрофы старая жизнь, она осталась там, на поверхности, в разрушенных домах, с мертвыми друзьями, семьями, коллегами, врагами. Началась новая, с позволения сказать, жизнь. А имена, они как лишнее напоминание о пережитом, многие сменили на клички, имена любимых героев книг, фильмов, ну или псевдонимы — как угодно называй- Сержант говорил размеренно, в несвойственной ему манере речи. Сейчас он даже чем то отдаленно напоминал Гуравлева.
— Понятно- пронизывая взглядом стоящую на столе горящую свечу, после некоторых размышлений сказал Костя.
— Ладно, — он достал из кармана горстку монет и выложил их на льняную скатерть — расплатишься этим, а я пойду исполнять руководство к действию. И еще, если захочешь меня найти — я живу в жилом блоке номер 1, второй коридор справа, третья дверь с конца- с этими словами Костя встал из-за стола и направился к выходу.
«Красный» тоннель. Темный тупик станции, стенки которого опутаны десятками проводов, вьющихся черными змеями по всему метрополитену. Слабоосвещенные курятники и свинарники с их работниками, изредка сновавшими туда-сюда. И лишь перед самым тупиком мерцал желтый теплый огонек рабочей лампы. Соня копалась внутри какого то щитка, справа в который входили кабели, пронизывая насквозь, тянулись дальше. Концы некоторых проводов свисали в разные стороны, оголив металлические внутренности. Рядом на земле располагался ее рюкзак, сейчас раскрытый.
— Как продвижение? — выходя из темноты, спросил Костя.
— Костя- поворачивая голову, с легкой улыбкой проговорила Соня — продвижение… — закусив нижнюю губу, сказала она — не очень пока- проговорила она, отходя от щитка. — А если честно — то вообще никак. Тут все так запутанно, как специально. Я не могу распутать этот клубок- кидая на пол какой то хитрый инструмент непонятного происхождения и поворачиваясь к пришедшему лицом, пролепетала Соня — я правда не могу-
То ли уединенная обстановка чудесным образом сказалась на Костином зрении, то ли свет падал так, но в желтых лучах рабочей лампы Соня казалась еще привлекательней. Даже масляные разводы у нее на щеках (и откуда среди скопища проводов она умудрилась найти машинное масло?) отражали свет как то иначе, добавляя какого-то странного обаяния.
«Блин, я что фетишист?» пролетела мысль за мгновение до нахлынувшего прилива крови к щекам и ушам. Благо темнота в тоннеле смешивала все оттенки на его лице, скрывая ненужное.
— Получится еще. Хотя на мой взгляд, если четно тут фиг разберешься- качнув один из ближайших к нему висящий обрубок кабеля, сказал Костя. Он не кривил душой: при его скромных знаниях в механике — это было скорее квадратурой круга, чем хоть как то решаемой задачей — все равно кроме тебя некому сделать… хотя стоп, — Костя вдруг вспомнил о своем сослуживце Роме из инженерного цеха — есть тут один, могу его прислать на помощь-
На лице у Сони появилось какое то не совсем понятное, необычное выражение. Вроде бы идея о подмоге была как нельзя кстати, но для этого Косте пришлось бы удалиться.
— Ладно, присылай- сдавшись в бою с самой собой, после некоторого замешательства сказала она.
Взгляд ее глаз обжег Костю и он метнул свой взор наверх. Там, взирая на них обоих с высоты потолка тоннеля, свисал целое семейство грибов.
— Местная омела? — хихикнула Соня.
Костя первый раз слышал об омеле, но на всякий случай угукнул. Сталкер поднял с земли брошенный инструмент, и подойдя ближе, протянул его Соне. Она молча приняла железку, хотя и тут же отложив ее в сторону.
Дальше все шло как в старых любовных романах: они подошли так близко друг к другу, что каждый чувствовал тепло другого, назойливый теперь свет рабочей лампы был беспощадно выключен, наверное чтобы не тревожить любопытных взглядов, хотя откуда тут любопытные? Соня смотрела на него широко раскрытыми глазами, а ее ладонь скользнула в объятья его кисти. Костя видел каждую ресницу на ее веках…