Кэролайн уже было открыла рот, чтобы согласиться, как вдруг поняла, о чем просит Дэвид. Она сразу же засмущалась и отвернулась, чтобы он не увидел предательскую краску на ее лице.
– Дэвид, вы, наверное, не совсем поняли меня. Я не смогу составить вам, как вы выразились, пару. У меня… я… – Кэролайн глубоко вдохнула, собираясь с силами, и выпалила: – Я встречаюсь со Стенли Берном!
На этот раз Дэвид справился с собой гораздо быстрее. Он с деланным безразличием пожал плечами.
– Наверное, это вы меня неправильно поняли. Просто мне неудобно который год появляться на приеме родителей в гордом одиночестве. В этом году отец попросил меня приехать с достойной девушкой. Другой кандидатуры, кроме вас, Кэролайн, я не вижу.
– Ваше предложение лестно для меня, – стараясь говорить как можно мягче, сказала Кэролайн, – но, наверное, будет нехорошо по отношению к Стенли, если я поеду на прием к вашим родителям в качестве вашей спутницы.
– Мне так не кажется, ведь ваши отношения со Стенли никак не оформлены. Вы ведь не помолвлены?
Кэролайн зарделась и покачала головой, из чего Дэвид сделал вывод, что помолвки, конечно, еще не было, но Кэролайн уже думает о ней. Дэвиду одна эта мысль была неприятна, однако сегодня он твердо решил держать себя в руках. Сейчас они заедут на кладбище, потом Дэвид отвезет Кэролайн в клинику, дождется, когда она уйдет в свой кабинет, и задаст кое-какие вопросы кое-каким сотрудникам. Он уже знал, кому и какие вопросы будет задавать.
Но пока нельзя было даже намекнуть Кэролайн о том, что она умудрилась попасть под чары крайне нечистоплотного человека. Дэвид не имел права плохо отзываться о Стенли, пока вина последнего не будет доказана, ведь он не хотел потерять уважение Кэролайн. Да и как юрист он не мог позволить себе скоропалительных выводов и ярлыков. К тому же Дэвид боялся, что Кэролайн выдаст себя и Стенли заподозрит что-то. Ни в коем случае нельзя было его упустить. Поэтому Дэвид спокойно продолжил:
– К тому же я не собираюсь представлять вас как свою девушку и уж тем более как свою невесту. Мы ведь партнеры и друзья. Разве этого недостаточно?
– Достаточно, но… – Кэролайн все еще не могла решиться.
– Тогда давайте обсудим этот вопрос позже. Вы хорошенько подумаете и скажете мне свой ответ, как только будете готовы. Договорились?
Кэролайн кивнула. Дэвид остановил машину у ограды кладбища и открыл для Кэролайн дверцу. Она благодарно улыбнулась и поспешила к скромному надгробию в глубине кладбища. Там Кэролайн пробыла недолго, а когда вернулась, на лице ее была улыбка вместо привычных для Дэвида слез.
– Знаете, – доверительно сказала она Дэвиду, как только села в кресло, – общение со Стенли и Эрикой вернуло меня к жизни. Нет, даже подарило мне новую жизнь. Я никогда не носила таких вот платьев и даже представить не могла, что через месяц после смерти отца влюблюсь, словно девчонка.
– Вам очень идут яркие цвета и счастливая улыбка.
– Спасибо, – поблагодарила его Кэролайн и одарила еще одной ослепительной улыбкой. – Наверное, папа сейчас радуется. Он часто намекал мне, что возле него есть замечательный человек, который мне обязательно понравится. Мне кажется, он говорил о Стенли. А как вы думаете, Дэвид?
На этот раз Дэвиду пришлось призвать все свое самообладание, чтобы продолжить как ни в чем не бывало вести машину. Больше всего он боялся, что не справится с управлением. После их смерти Стенли уже без всяких помех сможет выжать клинику до капли, словно апельсин.
– Я ничего не могу сказать по этому поводу. Мы с мистером Сотбери никогда не обсуждали вашу личную жизнь. Хотя о вас разговаривали часто. Но я думаю, мистер Сотбери был бы очень рад видеть вас такой красивой и счастливой. Больше всего на свете он хотел, чтобы вы были счастливы.
– Да, я знаю.
Больше до самой клиники они не сказали друг другу ни слова. Каждый думал о своем, и если Кэролайн улыбалась, то Дэвид был серьезен.
Когда Дэвид остановил машину у ворот клиники, Кэролайн повернула к нему сияющее лицо и счастливо сказала:
– Теперь у меня будет совсем другая жизнь! У меня появился друг, появилась подруга и есть любимый человек. Ну по крайней мере, я думаю, что люблю его. Как жаль, что все это обрести мне удалось только после смерти папы.
– Я очень рад за вас, Кэролайн.
Если бы только Кэролайн не была сейчас так сосредоточена на своих переживаниях, она бы, несомненно, уловила в голосе Дэвида разочарование и тоску. Но вместо того, чтобы насторожиться, Кэролайн улыбнулась ему и вышла из машины. Легкой, летящей походкой она направилась к центральному входу и вскоре исчезла за массивными дверями.
Дэвид выждал еще пять минут и пошел за ней следом. Он уже успел придумать, что скажет, если вдруг столкнется с Кэролайн где-нибудь в коридорах клиники. Но вообще-то он надеялся, что Кэролайн плотно засядет в своем кабинете в очередном раунде борьбы с бумагами.
К тому же Дэвиду ничего в административном корпусе не было нужно. Он хотел поговорить в первую очередь с рядовым персоналом. Кто знает все обо всех, как не низшее звено? В данном случае – медсестры.
Молодую Бекки Страйс он нашел пересчитывающей какие-то полотенца или пеленки – это Дэвиду было неинтересно. Он замер в дверях, прислонившись к косяку. Дэвид понимал, что на фоне освещенной двери его фигура будет выглядеть очень эффектно, на что и рассчитывал.
О любвеобильности Бекки Страйс ходили легенды. Каждый ее роман обсуждался, как новая серия мексиканского сериала. Кто должен знать обо всем странном, что только может происходить в клинике, как не она? К тому же Дэвид мог не только пригрозить ей, но и очаровать, а он всегда предпочитал общаться с людьми, расположенными к нему.
– Ой! – воскликнула хорошенькая Бекки и поднесла ручку к лицу. Она тряхнула белокурыми кудрями и несколько раз хлопнула длиннущими ресницами, обрамлявшими огромные голубые глаза.
У нее глаза, как у куклы, а ведь тоже голубого цвета. Но у Кэролайн в них осмысленное выражение, и сразу же видно, что Кэролайн улыбается гораздо реже, подумал Дэвид и постарался прогнать эти мысли. Он пришел сюда не для того, чтобы сравнивать двух девушек.
– Извините, что я испугал вас, Бекки.
– Ничего страшного, мистер Гриффин. – Медсестра махнула рукой. – Просто я задумалась и не заметила, как вы вошли.
Дэвиду импонировала кандидатура Бекки еще и потому, что они были лично знакомы.
– Как вы думаете, Бекки, зачем я пришел к вам?
– А вы пришли ко мне?
– Разве здесь есть еще кто-нибудь?
Эта милая беседа начала раздражать Дэвида, ведь он хотел еще просмотреть записи в журналах учета. Но он держал себя в руках.
Бекки глупо захихикала, опустила глазки долу и старательно покрылась румянцем.
– У меня есть к вам несколько вопросов, Бекки.
– Вот как? Я надеюсь, хотя бы один из них – что я делаю сегодня вечером.
– Хорошее предположение. – Дэвид одобрительно кивнул. – Но давайте-ка сначала о деле. Присядем?
Он указал рукой на коробку с одноразовыми простынями. Бекки грациозно на нее опустилась, Дэвид примостился рядом. Было очень неудобно сидеть, да и хихиканье Бекки раздражало, но Дэвид терпел. Он только надеялся, что Бекки не хватит ума понять, к чему его расспросы.
– Вы же знаете, что я теперь юрист мисс Сотбери?
– Конечно, у нас все только о ней и говорят. О ней и о мистере Берне, – не преминула добавить Бекки.
– Да-да, она мне рассказывала. И что вы думаете об этой паре? Я спрашиваю не потому, что мне очень хочется узнать последние сплетни, просто мисс Сотбери моя клиентка, и я не могу позволить обидеть ее.
– А может быть, вы хотели бы соперничать с доктором Берном, а, мистер Гриффин?
– От такой проницательной девушки сложны скрыть что бы то ни было! – Дэвид развел руками. Он и правда был поражен тем, как быстро Бекки раскусила его. Дэвиду оставалось списать эту проницательность на большой личный опыт Бекки.
– И что вы хотели узнать?
– Вам ничего не кажется странным в работе клиники в последнее время? – в лоб спросил Дэвид.
– Разве что непостоянство доктора Берна.
– Вы имеете в виду его романы?
– О нет, я имею в виду несколько счетов клиники, на которые наши пациенты переводят деньги.
– Какие несколько счетов? – Дэвид был поражен открывшейся новостью.
– Не поймите меня неправильно, но по роду моей деятельности мне часто приходится присутствовать при разговорах докторов и пациентов. Медсестер редко замечают, мы и должны работать так, словно нас нет, но ведь нельзя залепить уши воском, иначе не услышишь, когда тебя позовет пациент! – Бекки усмехнулась. – Так вот, один раз я помогала доктору Берну во время обхода. И одной женщине он рассказывал о том, что деньги за первую попытку экстракорпорального оплодотворения она должна будет перечислить на этот счет, а вот за последующие – на другой. Он дал женщине бумажку с этим счетом. А пациентка ее потеряла.
– Вы могли бы назвать мне имя этой пациентки?
– Зачем вам ее имя?
– Я хотел бы спросить, что это был за счет.
– Я помогу вам, если вы сегодня вечером пообещаете мне ужин в каком-нибудь приличном ресторане!
– По рукам! – легко согласился Дэвид. Что такое один ужин?
Бекки хитро улыбнулась и сказала:
– Вот вечером все и получите. Не делайте такие глаза, мистер Гриффин… Или я уже могу называть вас Дэвидом? Даю вам слово, что вы не пожалеете об этой сделке. А если решите, что моя информация ничего не стоит, можете со спокойной совестью развернуться и уйти.
– Вы удивительная девушка, Бекки! – не мог не признать Дэвид.
– Что еще остается скромной медсестре, мечтающей как-нибудь встретить своего миллионера? А теперь мне нужно работать, мистер Гриффин. Я бы не хотела, чтобы кто-нибудь узнал об этом разговоре. Вдруг вы ничего не найдете против доктора Берна? Я бы не хотела потерять работу.
– Даю вам слово, что никто и никогда не узнает, откуда у меня появилась эта информация. Спасибо вам, Бекки.