Официантка не ведала про мысли педантичного мужчины в пиджаке и обращалась к нему ласково и по-домашнему:
– Доброе утро! Кашку какую будете? Возьмите сегодня пшенную, во рту тает. Заказ на завтра сделали? Рыбку заказали? С пюре? Пюре возьмите! Сами делаем! Пушистое прямо!
Долгое время он сидел за столиком возле окна один и немного этим тяготился. Все-таки хотелось перекинуться с кем-то парой слов. И вот наконец появилась эта приятная женщина. Вот только все слова сразу куда-то делись. Как только она врывалась в столовую и подбегала к их столу, у Павла сразу же пропадал весь его литературный (к тому же профессиональный!) словарный запас. Женщина начинала буквально хватать куски со стола и быстро запихивать их в рот, можно было подумать, что за ней кто-то гонится. Павел удивлялся со своего места: тоже мне отдых, куда она все время несется? Что за спешка такая? Но познакомиться захотелось. Вот именно с этой женщиной. Почему-то Павлу показалось, что с ней интересно. И еще он понял: она совсем другая, из какого-то другого мира. И как это ни печально – уже из другого поколения.
– В фойе вывесили расписание экскурсий. Вы уже посмотрели?
Рита слегка поперхнулась бутербродом, удивленно подняла на Павла глаза. Потрясающая женщина, действительно приехала лечиться. Она даже в столовую заскакивает на пару минут. И быстро все съев, бежит стремглав дальше по своей программе.
– Да, видела. Очень понравилась, даже не ожидала такой разнообразной программы. Только где взять столько свободного времени? У меня же процедур куча! Каждый день расписан! Я бы в Железноводск съездила. Но там, по-моему, в среду. А в среду у меня массаж, пропускать не хочется. Я ведь первый раз на курорте. На работе отпустили с трудом. Значит, я должна не подвести, выполнить программу на все сто. Вы меня понимаете?
– Я-то вас понимаю. Но отдых – это еще и в какой-то мере наш покой. Человек должен уметь расслабляться, побыть наедине с самим собой, найти себя, как говорят йоги.
– А вы что, йог?
– Нет… – Павел опешил.
– Ну вот и не говорите за других. Если бы йоги постоянно расслаблялись, они бы не были такими худыми! Я, конечно, не знаю, но мне так кажется. Замученные несчастные люди. Да, с безумными глазами. Сами не знают, чего им от жизни надо.
– А вы знаете? – Павла немного рассмешила такая концепция. – Да-да, мне кажется, что вы знаете. Вы какая-то очень конкретная, все у вас по плану. Сплошные графики и нормы. Мне кажется, что вы работаете на конвейере.
Рита даже жевать перестала от таких слов.
– Почему же на конвейере? Я учительница. В техникуме преподаю. Математику!
– Так мы – коллеги! Я тоже преподаю, правда, литературу на кафедре в университете. Но теперь понятно, почему вы такая собранная. И зачем вам, скажите на милость, Железноводск? Давайте съездим в Пятигорск, по лермонтовским местам. Экскурсия в воскресенье. В воскресенье же нет процедур.
– А вода?
– Организму тоже нужен отдых, – твердо сказал Павел.
– В Железноводске – гора Железная, хотела на нее подняться. И павильон красивый Пушкинский. Я про него читала. А еще памятник есть: Пушкин у моря. Необычный такой памятник, не то Пушкин, не то Бетховен.
– И что? Вам разобраться хочется?
– Не знаю… Наверное. А еще где-то читала, что этот памятник навеяла картина Айвазовского. Скульптор ее увидел, и так родилась идея монумента. Интересно же!
– Не из любви к Пушкину, а из любви к Айвазовскому, получается?
– Мне кажется, в этом памятнике есть шум волн!
«Какая все же удивительная женщина», – подумалось Павлу.
– Ну уж если на то пошло, в Железноводске есть дворец эмира Бухарского. Да, в самом центре.
– Я не знала. – Рита быстро глотала кашу, при этом начала смотреть на Павла более заинтересованно.
– Летняя резиденция хана. Тот хан был особой, приближенной к российскому императору. Мавританский стиль, масса лестниц, коридоров, переходов, минарет с винтовой лестницей, купол с полумесяцем. Естественно, во дворе – здание гарема, гарем с дворцом соединяется мостиком. Там даже башня имеется, которую называли башней смерти: оттуда якобы сбрасывали неверных жен. И, кстати, хан, естественно, там не жил. Построил, а потом нашел повод не приезжать, видимо, боялся приближающейся революции. Но причину нашел весомую: во время стройки погиб один из рабочих.
– Какую-то вы мне сейчас историю печальную рассказали.
– Так, значит, и не надо ехать в Железноводск. Можно в Ессентуки!
– Там веселее?
– Еще бы! Про Ессентуки еще Тэффи писала, про швейцарский стиль.
– Не читала.
И опять Павел подумал: «Какая все-таки женщина! Вот не читала, так и говорит: «не читала». Другая бы сейчас нипочем не призналась».
– Надежда Тэффи как-то отдыхала в Ессентуках и потом опубликовала рассказ, где высмеяла беспорядки модного буржуазного курорта, мол, в городке установлен швейцарский образ правления! И что за этим стоит? А то, что без взятки швейцару не получить ни комнату в гостинице, ни записаться на прием к врачу.
– Ну вы прямо все знаете! Вы, наверное, хороший педагог! Вас интересно слушать.
Павел улыбнулся.
– Да, куда-нибудь нужно съездить, вы правы. Вы извините, у меня подводный массаж, потом грязи, я побежала!
И Рита, быстро задвинув стул, понеслась вон из столовой.
Павел проводил ее взглядом: как она живет? Так же, все бегом? Это в ней шум волн ощущается. Что-то между надвигающимся штормом и веселыми волнами в солнечный радостный день.
Какие все же замотанные у нас женщины… Его жена совсем другая, она никуда не бежит. Может, конечно, возраст. А раньше, наверное, она тоже вот так бегала?
И Павел понял, что не может вспомнить. Как-то его не очень интересовало: бегала его Елена, не бегала… А про эту Риту вдруг стало интересно, и он начал в уме представлять ее жизнь. Ее шторма, бризы и штили. Пушкин у моря, надо же. Надо почитать про этот памятник.
А Рита под приятными струями воды удивлялась образованности мужчины. И про все-то он знает, про все-то читал. Наверное, интересно с таким.
Глава12
Слава гуляла по Висбадену. Выставка закончилась, следующий пункт назначения – Берлин. Она привыкла к перелетам, переездам и всегда, планируя поездку, старалась совмещать несколько встреч, несколько городов. Раз уж все равно ехать, раз уж все равно ты в Германии. Естественно, главным в этой поездке было посещение книжной ярмарки во Франкфурте, но она давно обещала провести презентацию журнала в Берлинском Русском Доме. В конце концов, Франкфурт от Берлина не так уж и далеко, всего четыре часа на поезде. Вот так, бизнесом она больше не занимается, металлоконструкции не продает, но привычка все в жизни планировать осталась и очень ей помогала.
Висбаден. Очаровательный город. Можно назвать его курортом, а можно – прибежищем миллионеров. Слава дошла от Кранплац до Кохбруннен. Ей все же не захотелось провести этот день в термах, попить специальной водички, больше нравилось неспешно гулять по небольшому и уютному городу, рассматривать затейливую архитектуру зданий, находить элементы своего любимого стиля либерти.
Она неспешно прогулялась по Курортному парку, подошла к памятнику Достоевскому. Именно в казино Висбадена наш великий классик в 1860 году проиграл все свое состояние. Вот он, наверное, тоже в термы не ходил, и спутнице его уж точно не до того было. Сидела, бедная, в гостинице и ждала своего друга. Каким вернется, с чем придет?
Да-да, для многих символом и визитной карточкой города остается казино. Практически сто лет назад оно с особой роскошью было построено по приказу кайзера Вильгельма Второго. И практически полностью разрушено в самом конце войны. И вот в этом все немцы. Они все-таки восстановили казино. Подняли все чертежи и рисунки, гравюры, работали долго и кропотливо, но в конце девяностых подарили городу и всему миру новое казино, ничем не уступающее старому. И один из залов назвали в честь Достоевского. По легенде, даже сохранилась та самая рулетка, за которой с замиранием сердца следил Достоевский и кидал фишки при последних словах крупье: «Bitte, nicht mehr» – «Ставки сделаны».
Слава специально взяла билеты в Берлин на вечерний рейс. Ей хотелось еще раз пройтись по улицам, по которым они ходили вместе с Норбертом, где зарождалось ее непонятное чувство. Это была любовь или просто ей было интересно, что дальше? Хотелось авантюры, приключения?
Октябрьское солнце припекало, по-осеннему пахла желтая листва под ногами. Навстречу шли прогулочным шагом пожилые местные жители. Как правило, парами, как правило, под руку. Шли и мило беседовали.
Как это здорово, прожив вместе целую вечность, не утратить желания разговаривать друг с другом. Можно просто делиться всеми мыслимыми мелочами, можно советоваться, а можно обсуждать проблемы, хоть политические, хоть культурного толка. Главное, чтобы разговаривать хотелось. Слава рассматривала эти порой смешные парочки и видела: им хорошо вместе.
Она расстегнула пальто, берет и вообще оставила в гостинице. Неожиданный порыв ветра дал понять, что на улице уже осень и зря она вот так раскрылась. Захотелось выпить горячего кофе, а может быть, шоколада.
Слава толкнула дверь первой попавшейся на пути небольшой кафешки. В Германии их много, и все уютные, красиво обставленные, обязательно с предметами немецкой старины. В зале вкусно пахло кофе и свежими булочками, но столы составлены в ряд и заняты выставочными образцами. Ну вот, и тут выставка.
К ней моментально подбежал молодой мужчина в белой рубашке и длинном фартуке.
– Мадам, вы хотели перекусить? С удовольствием обслужу вас у барной стойки, если вы не против. У нас тут, как вы видите, небольшое мероприятие. Но кофе от этого хуже не стал!
– Я хотела бы выпить чашечку горячего шоколада и, может, бретцель?
– У нас прекрасно варят шоколад. Вам, конечно же, со взбитыми сливками?