— Постараюсь, — ответил он.
Приблизившись, она поцеловала меня в щеку холодными сухими губами. Я с тревогой потянула ее за рукав:
— Сильва, что-то не так?
— Всё… всё хорошо, — отозвалась она дрожащим голосом. И повернулась к Алу: — Кстати… помнишь, ты мне кое-что передавал от Вэрди? Так вот, тебе она тоже кое-что просила передать.
— Я…
Но прежде, чем я успела продолжить, Сильва отвесила Алу звонкую пощёчину. И, махнув нам на прощание, грациозно выскользнула из вагона. Некоторое время я смотрела на её чашку с чаем, так и не тронутую. Машинально взяла в руки свою, тоже уже остывшую и ещё более щербатую. Поднесла к губам и тут же поставила обратно. Потом все же взглянула на Алана, по-прежнему растиравшего левую щеку, и спросила:
— Точно ничего не хочешь рассказать мне?
Изобретатель, всё ещё красный, поудобнее перехватил бумаги под мышку и пробурчал:
— Лучше не спрашивай…
Я не стала спрашивать. Я ждала, когда Алан уйдёт, и думала. Снова о Сильве и о её странной грусти. Сегодня… сегодня я впервые особенно остро и нестерпимо ощутила ту пропасть, которая разделила нас. Разделила и ничего не дала взамен. Только…
Алан не уходил. Он смотрел на меня с обидой. А Скай молчал. И у меня не было сил улыбнуться ему.
— Мне нужно найти Карвен, — произнесла я первое, что пришло в голову, и поспешно выскользнула из вагона на улицу.
Подняла голову, подставляя лицо колючему снегу и ветру. И медленно, почти шатаясь, направилась к озеру. Мне очень хотелось остаться одной.
Инспектор
[Дом Карла Ларкрайта. 11:32]
Автомобиль медленно остановился возле подъезда Карла. Первым из машины, как и всегда, выпрыгнул Спайк — и сел около двери с кодовым замком, высунув язык.
Инспектор Ларкрайт выбрался следом. Голова у него по-прежнему гудела — правда, скорее от страха, чем от боли. С каждой минутой она, эта боль, проступала в памяти всё отчётливее. Чувствительная кожа на шее по-прежнему хранила багровые следы от его собственных пальцев. И Карл совершенно не понимал, что с ним произошло.
— Я поднимусь с тобой. — Комиссар шагнул вперёд.
Ларкрайт невольно усмехнулся:
— Один раз я с Котами уже справился. Думаете, не справлюсь во второй?
— Справишься, — Ланн внимательно смотрел на него. — Но когда есть возможность не драться в одиночку, разве нужно от неё отказываться?
— Вы всегда отказываетесь, — Карл улыбнулся и, отвернувшись, нажал несколько кнопок.
— Это я.
Дверь противно запищала, и молодой человек толкнул её, ступая в темноту. Ланн вошел за ним. В молчании они поднимались по лестнице, пёс бежал впереди, легко преодолевая крутые ступеньки.
— Откуда эта псина у тебя? — неожиданно спросил Рихард. — Никогда не спрашивал.
— Отбил, — коротко ответил Ларкрайт, не желая вдаваться в подробности. — Случайно. Еще у себя дома.
Он очень хорошо помнил, как увидел первую охоту. Это было как раз из того, о чём обычно не говорят вслух и о чём многие горожане даже не подозревают. Тем же, кто подозревает и говорит, это кажется таким же естественным, как ежеутренняя уборка мусора. А по сути… это ведь и есть уборка мусора.
Начиналось это весной. Каждую стаю гнали до окраин города — он был не большим, и громкий испуганный лай, разносившийся по улицам, вскоре замолкал, не успев никого разбудить. А на окраинах стреляли. Горожане, выходя утром на работу, уже не видели облезлых псов, греющихся на солнце или выпрашивающих еду. Как не видели и кошек, с которыми справиться было ещё легче — для этого достаточно было разложить в подвале приманку, загнать туда животных и на пару недель замуровать. Ни мяуканья, ни коготков, царапающих грубо сколоченные доски, загораживающие выход, совсем не было слышно за толстыми стенами.
Карл не замечал, что животные пропадают: на смену одним псам и кошкам приходили другие. У Ларкрайта были другие дела, и то, как часто отец до сорванного горла ругался с «этими тварями из Санитарной Службы», было ему не понятно.
Понятно стало, когда однажды стаю гнали мимо него — он тогда почему-то поздно возвращался домой. В этот вечер он первый раз ударил человека. И не просто ударил, а сломал два ребра. Никогда раньше ему не приходилось драться с тремя вооруженными мужчинами. Ему сломали нос, который так и остался немного смещенным. Но десяти минут, в течение которых «санитары» пытались разобраться с Ларкрайтом, оказалось достаточно, чтобы псы разбежались и попрятались.
Когда Карл очнулся после сильного удара по затылку и смог приподняться, троицы уже не было. Кто-то лизал ему руку. Ларкрайт с трудом повернул голову и увидел небольшого рыжего щенка… А на следующий день рухнула Стена, и всем стало уже не до собак.
— Осторожно.
Карл споткнулся, Рихард придержал его за локоть.
— Ты точно в порядке?
Пальцы сжимали сильно, почти до боли. Инспектор кивнул и, поняв, что в полутьме Ланн это едва ли увидит, подтвердил:
— В порядке. Не волнуйтесь.
Наконец они добрались до лестничной площадки Карла. Он повернул ключ в замке и открыл дверь, позволив Спайку рвануть вперёд. Запах пыли, прохлада и тишина — он дома. Карл зажег в коридоре свет и оглянулся на Рихарда:
— Хотите чаю?
— Нет, я пойду, — тихо ответил Ланн. — Ложись спать.
— Хорошо, комиссар, — ответил Карл.
Видя лицо Рихарда, так и не перешагнувшего порога квартиры, Карл подошёл сам — дверной проём разделял их. Ларкрайт взглянул в светлые, неопределенного оттенка глаза в окружении сетки тонких морщинок и хотел что-то сказать, но Рихард неожиданно протянул руку и дотронулся до его плеча:
— Завтра можешь не приходить. Прикрою. Только учти, что я тебе обязательно позвоню. Потом отработаешь пару ночек за меня.
Удивленный, Ларкрайт покачал головой:
— Я не брошу вас так надолго, тем более, что…
— Что ты всё ещё думаешь об этих детях? — губы скривились в нервной усмешке. — И боишься за них?
— А чего боитесь вы? — резко перебил Карл.
В голосе снова зазвучала сталь:
— Это не понятно?
Ларкрайт улыбнулся, но ничего не сказал. Кивнул и произнес короткое:
— Спасибо, герр Ланн.
— Если ты снова почувствуешь… — нужного слова Рихард не подобрал, — … это, то звони в скорую.
— Комиссар, бросьте, это была случайность, я, наверно, просто не выспался.
Ложь звучала не слишком естественно. Карл и сам опасался, что боль вернётся, но нашел силы улыбнуться. Ланн ничего не сказал на его слова. Он просто ждал кивка, как и всегда не принимая никаких возражений. И инспектор кивнул.
— Не выходи никуда. Хотя бы сегодня.
С этими словами комиссар развернулся и быстро пошел по лестнице вниз. Карл смотрел на мощную, обтянутую форменным плащом спину, на седеющие длинные волосы. Как и обычно — Ланн просто отдал приказ и верил, что он будет выполнен.
Молодой человек подождал, пока хлопнет дверь подъезда, и только тогда закрыл свою. Пройдя через коридор на кухню, он машинально включил радио — обычно оно было шумовым фоном, к которому Карл не прислушивался. Но сегодня в потоке новостей неожиданно проскользнуло что-то новое…
«Нам сообщают, что по городу прокатилась волна странных приступов у населения. Люди теряли сознание прямо на улице и приходили в себя через полторы минуты. Сотрудники медицинских служб не находят у обратившихся к ним граждан видимых физиологических причин и склонны объяснять произошедшее магнитной бурей и резкими перепадами атмосферного давления, характерными для последних трех дней. Метеозависимым людям рекомендуется принимать профилактические лекарства и меньше бывать на улице».
Ларкрайт нахмурился. Метеозависимым он никогда не был. Да и то, что возникало сейчас в его памяти, мало напоминало скачок давления. Скорее…
«… тем не менее, непроверенный источник уже высказал предположение, что причиной случившегося могла быть новая вспышка „крысиной“ заразы, поскольку все обратившиеся за помощью к медицинским службам, являются родителями детей до 18 лет».
Карл выключил радио. Ещё одна глупая ложь. И зная, сколько людей слушают центральную радиостанцию «Эхо столицы», можно не сомневаться, что новая волна паники уже не за горами. А значит… у него появился второй повод пойти к Вэрди.
Когда, оставив дома Спайка, он вышел на улицу, холодный порыв ветра тут же ударил в лицо. Карл помнил, до какого места он проводил в прошлый раз девочку и каким путем он шел, поэтому сейчас спешил к городским окраинам, срезая дорогу везде, где только можно. В почти безлюдных переулках гулял все тот же ветер, толкая в грудь и насвистывая какой-то неприятный мотив. Ларкрайт шел быстро и думал о том, что будет, если Рихард решит вернуться или позвонить на городской телефон.
Сзади раздался рев автомобильного мотора. Карл порывисто обернулся, на ходу выхватывая пистолет и готовясь увидеть гигантский джип на красных колёсах… но к нему подъехал белый Фольксваген.
— Герр Ларкрайт, это вы? — крикнул Вильгельм Байерс, останавливаясь и высовывая из окна голову.
Узнав его, Карл перевёл дух. Мужчина вышел, и Ларкрайт сделал навстречу пару шагов, настороженно всматриваясь в лицо главы Управления по особым…
— Да, я.
— Куда вы идёте? — прямо спросил Байерс. — Далековато забрались в такой холодный день.
— По делам, — уклончиво отозвался Карл и, подумав, все же спросил: — А вы?
— Тоже… — светлые глаза сощурились. — А ваш начальник знает…
— Это не связано с работой, — быстро отозвался Карл и, осознав, чем чревата для него эта встреча, добавил: — Я бы не хотел, чтобы вы говорили герру Ланну, что видели меня здесь.
Байерс смотрел на него с настороженностью:
— Мне казалось, у вас нет друг от друга тайн.
— Так не бывает, — возразил Карл и неожиданно увидел в ответ усмешку:
— Чистая правда. Тайны есть всегда. Подбросить вас? Куда вам надо?
— Да нет, я дойду сам.
— Послушайте… — Вильгельм пристально взглянул инспектору в глаза, — мы ведь договорились работать вместе, верно? И из того разговора на базе Речных я кое-что о вас понял. Сейчас вы идёте к «крысятам». Так?