– Не могли бы вы ее сфотографировать? – просит Галанти после продолжительного молчания.
Я любезно отправляю ему фотографию, и он говорит:
– Пожалуйста, снимите это с зеркала и положите в ящик комода. Спасибо. И, если можете, не уходите, пока не подъедет синьора Ласкарис. Я позвоню ей прямо сейчас.
– Но мне нужно идти.
– Подождите, пожалуйста, буквально полчаса. Я заплачý.
Бесит, что у него все сводится к деньгам. Правда, если бы он не платил, было бы хуже. Так чего же мне надо?
Чтобы немного отвлечься от рефлексии на тему своих желаний, я отправляю фотографию черной штуковины Джулио, своему знакомому, помешанному на гаджетах.
«Привет, ты в курсе, что это?»
«Привет. Это инфракрасный видеорегистратор JMC 940 НМ. А что, ты решила за кем-то шпионить?»
21.Хлебный парадиз
Явившаяся Кларисса напоминает героиню русского романа накануне катастрофы. На ней легкий темный плащ и блекло-красный шарф из ткани типа пашмины, вот только у Клариссы он не «типа», а из самой настоящей пашмины. Такие стоят примерно тысячу семьсот сорок евро (я видела похожий на «Амазоне»). Волосы разметались по плечам, под глазами круги, духи – фиалковые. Она заметно взволнована, но, как всегда, холодна.
– Добрый день, спасибо, что дождались, Бриджида. Пожалуйста, покажите, что вы нашли.
Кларисса заглядывает в ящик, не трогая камеру, словно боится оставить отпечатки. Потом закрывает ящик, идет в кухню и ставит чайник. Неужто решила пооткровенничать? Чтобы ее подзадорить, я беру заварочный чайник и бросаю туда пару чайных пакетиков.
– Бриджида, подумайте и постарайтесь вспомнить. Это очень важно. Кто бывал в квартире, пока вы здесь жили?
– Федерико Риччи и его клиенты, моя мать, брат, его девушка, моя подруга Агата. Роберта. Родольфо. Моя тетя, актриса Фьямма Фавилли.
Как видите, я опустила клиентов, которых приводила мама. Сомневаюсь, что старые девы или мясник стали бы прятать что-то в спальне Дамиано. Зато я упомянула тетю Розальбу, ведь что зазорного в том, что меня навещала тетя. При упоминании ее имени Кларисса и бровью не ведет. Думаю, если она и бывает в театрах, то только на премьерах и только в Кариньяно, нашем главном оперном театре.
– Но ведь… – добавляю я, чтобы в очередной раз напомнить об этой детали, – спальня была все время закрыта на ключ.
– Вы уверены, что моего мужа здесь не было?
– Разумеется, нет! Откуда ему тут взяться.
– Подумайте хорошенько.
– Здесь и думать нечего, – возмущаюсь я.
Что за глупая женщина. Просто не верится. Конечно, симпатии у меня она никогда не вызывала, но я не думала, что глупые женщины могут так выглядеть. Видимо, я стала жертвой предрассудков. Мне всегда казалось, что глупые женщины носят платья в цветочек или что-то в пастельных тонах, вечно улыбаются и широко раскрывают глаза. Но, как оказывается, эта красотка с выдающимися скулами и прочим тоже не умнее канарейки.
– Если бы здесь побывал ваш муж, я бы это заметила.
– Но он вполне мог установить камеру в спальне.
Кларисса бормочет это под нос, будто самой себе. Она, должно быть, совсем обескуражена, раз говорит такое вслух. Я щурюсь, изображая Шерлока Холмса. В детстве я представляла его именно так, с прищуренным взглядом.
– Погодите-ка. В субботу я вернулась часа в два ночи. Когда вошла, мне показалось, что в квартире кто-то был. Вроде бы ничего такого, но словно бы в ней что-то изменилось. Я думала, это вы заходили.
– Вот! – Кларисса вскакивает со стула. Я лью воду в чайник. – В субботу вечером я как раз поехала в гости, а он сказал, что останется дома. Должно быть, вытащил мои ключи… Но как он узнал, что в квартире никого нет?
– Ну, можно просто позвонить в дверь. И если никто не открывает, значит, никого нет.
– А если бы вы открыли?
– Он бы просто ушел и пришел в другой день. Или сказал бы, что пришел по вашей просьбе. Прихватил бы какую-нибудь вазу…
Кларисса слишком встревоженна, чтобы реагировать на иронию по поводу вазы, и слишком сдержанна, чтобы язвить. В ответ она просто кивает.
Утратив всю свою безупречность, она бежит в комнату, забыв про чайник, чашки и блюдце с печеньем на столе, хватает камеру и пытается вскрыть. Нисколько не преуспев и поняв, что камера не поддается, Кларисса начинает судорожно открывать ящики кухонного шкафа один за другим.
– Тут есть молоток для отбивания мяса?
– Понятия не имею. Я не готовила отбивные.
Найдя что искала, Кларисса хватает камеру, кладет ее на стол и начинает фигачить молотком, пока от прибора не остаются лишь черные осколки.
– Готово.
Внимательно изучив останки камеры, Кларисса шарахает по ним еще пару раз, собирает в бумажное полотенце и кладет в карман. Затем она без особой симпатии, но с уважением смотрит на меня:
– Спасибо, Бриджида. Можете идти.
– Вы остаетесь?
– Да.
– Хорошо. Позвоните, когда понадоблюсь.
Конечно, могла бы и объяснить в двух словах, что происходит. Мне было бы что рассказать за семейным столом. Но откровенный разговор явно окончен, и я просто ухожу.
Чашки оставляю на столе. Сама помоет.
– Ты же говорил, что не хочешь жениться, чтобы потом не изменять, не разводиться и все такое…
Со встречи с Клариссой прошло восемь часов. Я лежу в кровати рядом с Федерико, а его голова покоится на моем плече. Вторник плавно перетекает в среду. Я клюнула на удочку пару часов назад, когда он написал: «Не хочешь послать меня лично и высказать все, что думаешь? Если да, приезжай».
Ну как тут устоять? Я и не устояла. Теперь я здесь в одном нижнем белье, а голова Федерико лежит у меня на плече.
Но я приехала к нему не только чтобы послать куда подальше, но и из любопытства. Так что через какое-то время, закончив с разборками и любовными играми, я перехожу к расспросам.
– Ну да, я старательно избегал брака и к тридцати шести годам так и не женился. Просто с Дези так сложилось. Мы отмечали Новый год, я порядком напился, над нами было звездное небо, и тут оказалось, что у нее под пальто ничего нет. Я воспринял это как призыв, а она такая: «Только после свадьбы».
– Вот это да. Какая целеустремленность.
– Да уж. Разумеется, я сказал ей, что женюсь. На следующий день она уже трезвонила об этом всем подряд, а наши матери висели на телефоне, обсуждая свадьбу. Короче, катастрофа.
– Понимаю.
– Да-да. А потом она уехала в Америку, и я молча надеялся, что она найдет там какого-нибудь американца.
– Да ладно. В Сан-Франциско-то? Там не та целевая аудитория.
– Какая ты грубая, Бриджида.
– Если решил перейти к оскорблениям, только скажи, я готова.
– Ну правда. Слушай, когда ты спросила, почему я не женат, был такой классный вечер. Мы идем в кино, в воздухе разлита весна, что я, по-твоему, должен был сказать? «Моя невеста уехала в Штаты, так что да, я не женат, но только до сентября»? Это бы нам все испортило.
– Да уж.
– Вот видишь.
– Но я не встречаюсь с чужими парнями.
– Да ладно тебе. Всех хороших уже расхватали. Ты же взрослая девочка, должна понимать.
– Вот женишься ты, а потом что?
– Ну, у меня еще пять месяцев. Вдруг она встретит какого-нибудь музыканта? Топ-менеджера? Китайца, в конце концов?
– Слушай, у меня есть к тебе предложение.
– Хочешь за меня замуж? Знаешь, я бы предпочел тебя, а не ее.
– Ты всем так говоришь, да?
– Ну не то чтобы всем…
– Я совсем о другом. Хотела сказать, что мы можем встречаться и дальше, хоть ты и мерзкий обманщик и собираешься жениться. Но только если ты мне расскажешь, что там у Дамиано с Клариссой.
– В каком смысле?
Поглаживая роскошную шевелюру Федерико, я рассказываю ему о происшествии с камерой, подробно останавливаясь на кульминации – уничтожении камеры отбивным молотком. Хрясь-хрясь-хрясь.
История производит на Федерико должное впечатление.
– Сама она ничего мне не объяснила, ни слова не сказала, ничегошеньки. Так что мне бы хотелось знать все подробности: что у нее с Дамиано, что с мужем… Почему он устанавливает камеры в чужой квартире… Словом, все. Я уверена, что ты в курсе дела, вы ведь из одного теста, небось с детского сада знакомы. И сад наверняка был частный, из тех, что держат монашки.
Я внимательно смотрю на Федерико, а он молчит. И правильно.
– Спорим, вы делитесь друг с другом секретами, сидите где-нибудь у костра или у камина в горной хижине в этом, как его… Не могу вспомнить, куда там все ездят…
– В Сан-Сикарио, – уточняет Федерико. – Лучше уж у камина, потому что у костра недолго стать добычей волков. Я все тебе расскажу, если не будешь напоминать мне о свадьбе. Давай сделаем вид, что ты ничего не знаешь.
– Договорились.
Сама себе поражаюсь: история Клариссы и Дамиано волнует меня куда больше, чем свадьба Федерико, но эту новость лучше держать при себе, так что я с довольным видом откидываюсь на подушку и наблюдаю за Федерико, который идет на кухню за пиццей и хересом.
История Клариссы, Дамиано и найденной мной камеры:
– Тебе пиццу с салями? Я себе тогда другую возьму. В общем, рассказывать особо нечего. Мы с Клариссой и Дамиано знакомы целую вечность, с рождения. Наши родители дружили, знаешь, как оно бывает. В четыре года мы ходили друг к другу на все праздники – помню, однажды фокусник вытащил платок из кармана сначала у меня, потом у Дамиано. Лет в пятнадцать у меня был недолгий роман с Клариссой, обычный флирт, ничего такого. Мы оба потом влюблялись, но влюбленности проходили, а наша дружба оставалась. У нас с ней были общие друзья, мы ходили в одни и те же места, путешествовали, делились печалями и радостями… Ну да что теперь вспоминать. В общем, мы с Клариссой всегда были близки, но никакого секса. Потом Дамиано женился, Кларисса вышла замуж. Это произошло примерно в одно время. Он приехал с Сицилии влюбленный в девицу, которая собирала на пляже какие-то старые доски и их реставрировала – черт знает, каким образом. А Кларисса наконец решила выйти за Раньеро, который уже давно ее добивался. Не знаю уж зачем – потом оказалось, что ему Кларисса вообще неинтересна. По правде говоря, потому-то у меня и пропало малейшее желание жениться. Как посмотришь на Дамиано с Клариссой… Для обоих брак оказался полным кошмаром. Уже через три года Дамиано Роберту видеть не мог, но терпел ее ради сына. Кларисса не могла забеременеть, а Раньеро вечно было не до нее, но им все же удавалось сохранять подобие хороших отношений. К тому же у них был совместный бизнес – «Хлебный рай», сеть дорогих булочных. На виа Кавур есть один из их магазинов, может, видела? Сэндвичи с корнем мандрагоры по пятнадцать евро за килограмм, фокачча из бобовых, печенье с медом диких пчел и все такое… Они неплохо зарабатывали, пока все было в порядке. Но тут Кларисса