23.Исчезновение номер один
Как я уже говорила, сегодня четверг, а от Дамиано ни слуху ни духу. Зато Мануэла подкидывает новости одну за другой. Сейчас она пылесосит, а я мою окна в стоматологическом кабинете.
– Слушай, мне тут нравится. Смотри, какие у них кресла розовые. Если зубы заболят, пойду сюда, – сообщаю я Мануэле, замершей с пылесосом в руке.
– Если у тебя зубы заболят, лучше сначала найди себе богатого мужика.
– Я сама заработаю.
– Ну-ну.
Ману уже хочет взяться за пылесос, но я ее останавливаю.
– Слушай, а Антоньетта почему не пришла? Утром я ее видела у синьоры Эдеры, с ней все было нормально.
Антоньетта и Эдера, соседки поневоле, живут в полнейшей гармонии. Антоньетта настроила новые телеканалы, где крутят модные показы и все такое. День и ночь Антоньетта с синьорой Эдерой смотрят дефиле, обсуждают падение вкусов в мире высокой моды и восхваляют модельеров былого. А еще у Антоньетты есть ноутбук, и она показала синьоре Эдере сайты своих любимых дизайнеров, а заодно и фотоархив, посвященный жизни принцессы Дианы. Так что у обеих активная жизнь, дни проносятся один за другим, и синьора Эдера уже забыла, что ей скоро девяносто.
– У нее все отлично. Работать только не хочет. А теперь еще и сорвала банк. – Мануэла говорит это быстро и слитно – «сорвалабанк», – но смысл ее слов вполне ясен.
– В каком смысле?
– А в таком, что ее папаша договорился с нужными людьми и устроил ее в школу помощницей учителя.
– Да ладно! И где же?
– У них там, рядом с домом. Прикинь, как ей повезло? Белая зарплата, премии, сидишь весь день, ничего не делаешь.
– Слушай, но помощницы учителя просто так все же не сидят, они детям помогают, полы моют и все такое…
– Кто-то, может, и моет. Но точно не Антоньетта. Уж эта положит свои булки на батарею и будет красить ногти, тут сомнений нет.
Ну да, легко представляю себе эту картину: Антоньетта красит ногти, пока вокруг нее скачут ребятишки и выпрашивают полдник. Картина так себе. Но еще хуже придется синьоре Эдере, которая снова останется одна. Черт, зря я их свела. Терять то, что у тебя уже было, намного хуже, чем не знать, как приятно этим обладать.
Пока я иду домой (стоматологическая клиника совсем неподалеку, можно пешком дойти), раздается звонок. Это Галанти. Дождалась.
После традиционных приветствий он сообщает, что в понедельник уедет. О приключении с камерой ни словом не упоминает.
– Вы не могли бы зайти завтра с утра? Хочу поговорить до отъезда.
Вот черт. Надеюсь, он не скажет, что Тиффани выглядит как-то не так. Или что в квартиру пришла рыжеволосая женщина и пытается установить в кухне прожекторы.
К счастью, благодаря изучению философии я умею правильно расходовать энергию. Волноваться нужно, только если от этого есть польза. Поясню: когда энергию волнения можно направить на исправление или же устранение причины волнения, то отлично: засучи рукава и волнуйся сколько влезет. Если же ты волнуешься, но никак не можешь повлиять на обстоятельства, то лучше сохранять спокойствие.
Поэтому я отвечаю «хорошо» и что для меня «с утра» наступит около семи, потому что к восьми мне нужно на работу. Галанти не спрашивает, что у меня за работа, да и какое ему дело. Он просто отвечает, что семь ему прекрасно подходит.
Не помешало бы немного расслабиться и провести вечер с Федерико, вот только после его пересказа романтической истории Клариссы и Дамиано мы больше не виделись. Мне кажется, что возвращение Галанти отдалило нас друг от друга. Вдруг Дамиано не хочет, чтобы его друг крутил интрижку с его же домохранительницей? Впрочем, я и сама не хочу, чтобы Галанти узнал, что я провожу ночи с его другом.
В итоге я звоню Ванессе. Хочу разобраться, что там у нее с Пьетро. Агата каждый день названивает и спрашивает, что я узнала, видела ли Пьетро, есть ли какие-то новости. Говорит, что по телефону он разговаривает все более странно: очень спокойно и равнодушно, а когда Агата пару раз намекнула ему на ребенка, он так странно среагировал, что, даже не будучи лингвистом, Агата легко расшифровала в его ответе «мне это все неинтересно».
– Понимаешь, что это значит? Он ответил, что лучше вообще не обсуждать эту тему, что я была абсолютно права и что от детей одни проблемы.
– А ты что?
– Я даже не нашлась что сказать. Это не мой Пьетро. Это человек, который изменяет.
С каждым звонком Агата все больше взволнована и ведет себя как тигр в клетке. Это меня порядком удивляет – в таком состоянии я видела ее разве что пару раз, да и то в детском саду.
Никаких подозрений относительно Ванессы у Агаты нет – она в принципе не подозрительна. Наверное, ботаника помогает как-то вырваться из водоворота эмоций, куда мои занятия философией, наоборот, затягивают. К тому же у нее есть базовое доверие к миру. Правда, из-за него Агате нередко приходится сталкиваться с неприятной действительностью.
– Нет, я ничего не выяснила. Пьетро вчера общался с Маттиа, никаких новых девушек на горизонте, успокойся. И не забудь, что тебе нужно будет заглянуть на террасу, там каждый день что-то новое вылезает. Галанти вот-вот уедет, а я понятия не имею, что со всем этим делать.
Я говорю это Агате, а сама мысленно готовлюсь к разговору с Ванессой. Я уже позвонила ей и притворно дружелюбным тоном предложила выпить пива на мосту.
Ванесса заявляется в компании Марии, той самой, что дала мне рецепт слоеного теста. Мария – девушка решительная, она вечно ходит с двумя огромными псами. Вот и сейчас они сворачиваются у ее ног и поглядывают на меня. «Попробуй только напади, – словно бы говорят они, – мы с тобой сразу разберемся». Но я совсем их не боюсь, я их щенками помню. К тому же я иногда остаюсь с ними, когда Мария занята, так что спокойно смотрю на собак и после небольшого вступления перехожу в атаку:
– Слушай, Ванесса, что ты там мутишь с Пьетро?
– Чего? – Ванесса встряхивает белыми кудрями, ее прекрасные голубые глаза округляются, но на меня это не производит никакого впечатления.
– Я все видела.
– Что видела-то?
– Как вы переглядывались и все такое. Агата говорит, что Пьетро на себя не похож. А ты смотришь на нее с виноватым видом. Явно что-то скрываешь. Ты ведь не такая дура, чтобы закрутить с Пьетро, а?
– Ты совсем спятила?
– Потому что, если ты с ним закрутила, я тебя в порошок сотру!
– О-о! – вступает немногословная Мария.
Собаки с интересом наблюдают за мной, думают: зарычать или лежать смирно? Как себя вести?
А вот Ванесса смеется:
– Бедняжка Агата… Тревожится, да? Вот и отлично.
– Что вы задумали? Ты втянула Пьетро во что-то незаконное?
Год назад Ванесса встречалась с одним типом, а потом выяснилось, что он подделывает фирменные сумки. Вдруг раковины тоже бывают поддельными, а Пьетро оказался в этом замешан?
Я стараюсь выглядеть как можно более угрожающе. Ноче, пес покрупнее, отвернулся. Корда – она поагрессивнее – поднялась и стоит.
Ванесса продолжает корчиться от смеха.
– О боже, Бри, какая же ты дурная. Сядь уже и перестань изображать из себя детектива. Включи мозги. Ты что, забыла, кем я работаю?
Я на секунду недоумевающе смотрю на нее, и тут все встает на свои места. Пазл складывается.
– Значит…
– Вот именно. Проболтаешься Агате – ты мне больше не подруга.
– И мне, – после недолгих колебаний добавляет Мария.
Домой я возвращаюсь встревоженной, хоть и с некоторым чувством облегчения. Ванесса и Пьетро затеяли мутную игру. Сомневаюсь, что Агата клюнет. А если клюнет? Разве я не должна ее предупредить?
Здесь мы напрямую подходим к проблеме, которая долгие годы грызет многих женщин: если знаешь, что подругу обманывает муж, нужно ли ей об этом говорить или лучше молчать и не совать свой нос в чужие дела? Если немного раздвинуть рамки этого вопроса, то он касается и моей ситуации. Что мне делать? Расскажу – случится черт знает что. Буду молчать – стану сообщницей. Решение приходит, когда я уже лежу в кровати, убаюканная уютной тишиной своего домика, и разглядываю наклеенные на потолок звезды. Вы когда-нибудь замечали, что у каждого дома своя, неидеальная тишина, которую нарушают лишь едва различимые звуки? И если не шевелиться и лежать с закрытыми глазами, ее можно отличить от других.
Вот что я сделаю. Обожду. Расскажу все Агате, только если дело зайдет слишком далеко. Пусть это будет своего рода компромисс. Понаблюдаю за развитием событий, подожду. Способность выжидать и отличает девушку, которая работает абы кем, но получила хорошее образование, от девушки, которая работает абы кем, но книгу в жизни в руках не держала.
На эти выходные Агата не приедет: готовит виллу Таранто к какому-то весеннему мероприятию, так что я свободна и могу спокойно наслаждаться бездельем. В понедельник ровно в семь я прихожу в квартиру Галанти. Ключи у меня в кармане, но я звоню в звонок. А вдруг он там со своей пассией Всё Сложно?..
И действительно, мне открывает Кларисса. По лицу видно: только что скандалила. Интересно, как будет развиваться эта увлекательная история дальше. Какие еще уловки придумает этот Раньеро? Смогут ли два любящих сердца открыто предаться неугасимой любви или будут вынуждены ото всех все скрывать?
– Доброе утро.
– Доброе, Бриджида, заходите.
Пока я иду по коридору, до меня вдруг доходит, что сейчас я впервые встречусь с Дамиано Галанти вживую.
Хотя мы едва знакомы, я уже знаю, что ему нравится Первая сюита Баха для виолончели, а он знает, что я не люблю слушать музыку в наушниках, – мне нравится, когда она заполняет квартиру и свободно течет в пространстве. Я знаю, что вечером он любит поесть борща, а он – что мне достаточно пачки лапши быстрого приготовления. Мы просто переписывались о чем попало, но это создало между нами какую-то… близость?
А вот и он. Сидит себе за кухонным столом, говорит по телефону по-английски. Я смотрю на него, а он на меня. Мы киваем друг другу, точно в каком-то шведском сериале, Кларисса бросает взгляд на кофейник: