Зенитно-ракетные войска ВВС получили в 2012 году также 12 комплексов «Панцирь-С1» двумя партиями по 6 машин.
Однако заметен и объем недопоставок: в 2012 году Минобороны выставило за срыв условий госконтрактов претензии на общую сумму 14,5 млрд. руб. Среди «должников» – пресловутый «Оборонсервис» и его дочерние «Спецремонт» и «Авиаремонт», Оборонно-промышленная компания, ОАО «Туполев», ОАО «Амурский судостроительный завод», «Янтарь» и «Севмаш».
В 2014–2015 годах Минобороны предполагает получить первые два «Мистраля» и на основании опыта их эксплуатации принимать решение о развитии сотрудничества с Францией.
Тем не менее, простое ознакомление с дореформенными (2007 года) планами поставки вооружений свидетельствует об их катастрофическом провале.
Так, предполагалось, что к 2015 году ВВС получат 50 модернизированных стратегических ракетоносцев Ту-160 и Ту-95 МС (хотя и допускалось, что в это время они в силу технологического прогресса уже будут не нужны). На боевое дежурство намечалось поставить несколько десятков шахтных пусковых установок и свыше 50 грунтовых подвижных ракетных комплексов «Тополь-М». Было обещано наладить серийное производство стратегических подводных ракетоносцев проекта 955 «Борей» (ракета для него – «Булава» – так и не освоена), которых будет построено более 6, осуществить в основном превращение российского флота в океанский, создать космические системы разведки, связи и ретрансляции. В 2015 году государственная программа вооружения предусматривала закупку 12 вертолетов «Черная акула» к трем (по некоторым данным – 5) имевшимся в строю в 2007 году.
В армии и на флоте к 2015 году предполагалось заменить 45 % имевшейся в 2007 году боевой техники, что должно было обойтись в 5 трлн. рублей.
«Новые» планы, зафиксированные в Государственной программе вооружения на 2011–2020 годы, также вызывают сильнейшие сомнения (что наряду с засильем посредников и управленческой дезорганизацией уже привело к намерениям ее полной переделки).
Прежде всего, эта программа исходит из неправдоподобно оптимистичных макроэкономических оценок, согласно которым федеральный бюджет будет продолжать купаться в деньгах до 2020 года включительно, цены в реальном секторе экономики будут расти незначительно, а разработка новой техники и ее запуск в производство будут осуществляться беспрецедентно быстро. Плачевное состояние оборонно-промышленного комплекса России, не имеющего внутренних резервов и на глазах утрачивающего способность к производству все новых видов оружия игнорируется полностью.
Нереальность всех этих предпосылок превращает программу вооружений из нормативного документа в пропагандистское заклинание.
Принципиально важной является несбалансированность программы по времени: в первые пять лет (2011–2015 годы) ее расходы должны быта равны 5,4 трлн. руб., а во вторые (2016–2020) – уже не менее 15 трлн. руб… Вряд ли Государственная программа вооружения исходит из срыва России в гиперинфляцию; в противном случае усиление военного бремени на экономику мирного времени станет для нее (даже при продолжении умеренного экономического роста) заведомо непосильной и из локомотива развития превратится в тормоз.
В этой связи существенным представляется практическое отсутствие экономического обоснования величины расходов, предусмотренной Государственной программой вооружения. По имеющимся данным, расчет стоимости гособоронзаказа проводился на основе данных финансового блока Минобороны, неадекватность которых представляется очевидной, так как уже после принятия программы привела к жесточайшим конфликтам с предприятиями ОПК по поводу цен, доходившим до публичных скандалов.
Уже говорилось о том, что весьма сомнительными выглядят многочисленные программы создания новых вооружений и военной техники, весь цикл разработки и освоения выпуска которых должен уложиться в рамки действия госпрограммы, а то и ее второй половины. В условиях, когда Минобороны демонстрирует неспособность оценить контрактную стоимость даже давно выпускаемой продукции, прогнозы стоимости еще не существующей продукции выглядят заведомо неправдоподобными.
Надо отметить, что в развитых странах (включая США и Великобританию) существенное удорожание программ создания перспективных вооружений является обычно практикой. В нашей же стране, с практическим отсутствием финансового контроля и несовершенной политикой госзакупок, это удорожание может быть кратным. По крайней мере, именно таким оказывается удорожание таких проектов, как атомные подлодки проектов 885 и 955, пресловутая «Булава», ракетный комплекс «Искандер», С-400, некоторые космические проекты и гражданский «СуперДжет», изготовляемый ООО «КБ Сухой».
При этом плановые сроки реализации проектов, предусмотренных Государственной программой вооружения, вызывают сильнейшие сомнения.
Так, уже в текущем, 2013 году для войсковых испытаний должно быть поставлено 14 истребителей пятого поколения Т-50, а произведенные серийно машины должны поступить в ВВС в 2015 году. При этом на конец 2012 года существовало лишь четыре «прототипа ПАК ФА». В США время от первого полета прототипа до поступления в войска первой серийной машины оставило 14 лет; российские военные, по непонятной причине, считают возможным сократить этот срок до 3 лет.
Прототипы боевой платформы «Армата», БМП «Курганец-25» и БТР «Бумеранг» намечено создать в 2013, а начать серийное производство – в 2015 году, что также выглядит нереальным. Стоит напомнить, что колесный БТР-90 отрабатывали с 1994 года, но за эти годы так и не смогли довести до серийного производства.
Более того: уже в 2015 году предполагается начать крупное серийное производство новых вертолетов, у которых нет даже летающих прототипов!
В настоящее время в состав флота введена только одна атомная ракетная подлодка проекта 955 «Юрий Долгорукий», еще две проходят испытания, – однако к 2020 году таких подлодок планируется иметь в строю уже восемь, в том числе пять – улучшенного варианта. Продолжаются испытания головной атомной подлодки проекта «Северодвинск», но к 2020 году лодок этого проекта предполагается построить еще семь, причем по модернизированному проекту[8]. Осуществимость всех указанных выше проектов (кроме разве что «Арматы») весьма проблематична.
Выводы. Враг у ворот
В результате как в 2007, так и в 2013 году по-прежнему нет никакого внятного ответа на системный технологический вызов США.
Средства расходуются нерационально, массовый технологический прогресс отсутствует как таковой (доделываются наработки конца 80-х).
Так, на нужды связи и управления расходуется до 18 % военного бюджета, – а система военной связи технически намного отстает от гражданской. Недостаточно распространение цифровых способов передачи информации, автоматизированных систем управления на основе телекоммуникационных составляющих, систем спутниковой связи.
Современная российская военная экономика, в целом, не отвечает современным требованиям, в результате чего армия обладает весьма ограниченной боеспособностью и отстала от своих потенциальных противников еще сильнее, чем стрелецкие полки в начале XVIII века. Военная реформа разрушила старую, отжившую структуру, но создало лишь отдельные «островки» новой, которые в настоящее время приходится методом проб и ошибок соединять в некое целое, желаемые контуры которого определяются во многом случайным и субъективным образом.
Исходя из вышеизложенного ключевыми задачами восстановления военной экономики и обороноспособности России в целом представляются:
• беспощадное подавление культуры коррупции в Вооруженных Силах, с оборонно-промышленном комплексе и связанной с ними части госаппарата (представляется целесообразным выбрать «военный кластер» российской экономики и системы государственного управления в качестве полигона для переноса в российские условия технологий очищения от коррупции, хорошо зарекомендовавших себя в других странах – в первую очередь, в США и Италии);
• отказ от либеральной социально-экономической модели, вынуждающей государство действовать в интересах глобального бизнеса, а не собственного народа и разрушающей человеческий и производственный капитал, являющийся естественным фундаментом обороноспособности;
• создание системы надежного научно-аналитического обеспечения военного строительства России на основе гражданской науки и аналитики, учитывающей возможности и потребности общества в целом, а не только его военного сектора.
Андрей ДмитриевОборонно-промышленный комплекс России: вчера, сегодня и завтра
Уроки военной модернизации 30-х – 40-х годов
Система государственного управления оборонно-промышленным комплексом (ОПК) страны строилась, начиная с рубежа 1920–1930-х годов. Эта работа проходила в условиях жесточайшего лимита времени, в сложнейшей военно-политической обстановке тех лет. Её выражением можно считать широко известную фразу из выступления И. В. Сталина на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 года: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».
Другими словами, необходимо было примерно за две пятилетки создать практически «из ничего» такие Вооруженные Силы, которые могли бы не только успешно противостоять враждебному окружению из передовых мировых государств того времени, но и одержать военную победу над ними. Для этого нужно было:
• во-первых, оснастить свою Армию и Флот новым и современным оружием, созданным непременно на отечественных предприятиях;
• во-вторых, создать собственную научную и промышленную базу военного производства;
• в-третьих, сформировать корпус производственно-технических и военных кадров, способных произвести оружие победы и одержать верх в будущей войне.
Требовалось также решить великое множество других, крупных и мелких, вопросов, без которых было бы невозможно достичь любой из трех перечисленных выше фундаментальных целей, не говоря уже о всех вместе.