Вся эта раздробленность порождала еще и путаницу в виде множества разных штабов и аппаратов управления, раздутых командных штатов и больших трудностей в организации взаимодействия. Соответственно, неоправданно раздувались затраты на оборону. Тормозилось развитие.
Скажем, ракетно-стратегические войска долго не могли понять того, что кроме тяжелых ракет, способных превратить США в ковер из пламени, нужны ракеты высокоточные с зарядами небольшой мощности – не в миллионы тонн тротила, а в сотни и десятки. Те, которые можно использовать в немировой войне (и не только против НАТО) без риска вызвать мировую экологическую катастрофу и заразить радиоактивными осадками самих себя.
Процесс еще в СССР пошел и дальше. Появились Военно-космические силы в составе РВСН. По идее, их главной задачей должно была стать максимально эффективное и быстрое развертывание в околоземном пространстве группировок боевых спутников. А в дальнейшем – такая же эффективная и быстрая борьба со спутниками и орбитальными платформами врага. У ВКС в распоряжении оказались запасы ракет и подведомственные космодромы. И они тотчас превратились в «войска ракетоиспользования». ВКС отбивали всякую попытку ВВС предложить стране программу создания авиакосмических систем, способных выводить спутники на орбиты куда дешевле и проще, нежели с помощью ракет. Космопланы «Молния», стартующие с летящего тяжеловоза Ан-225, не нуждаются в космодромах с их весьма недешевыми обслугой и сервисом. И себестоимость запуска спутников падает в несколько раз.
Но ВКС, существуя отдельно от военно-воздушных сил, убоялись потери космодромов. Они продолжали (и продолжают!) цепляться за одноразовые ракеты-носители. Страх генералов за потерю руководящих постов и «епархий» вылился в торможение научно-технического прогресса, в разорение бюджета страны – и опять-таки в снижение боевых возможностей страны. Потом к этому добавились корыстные соображения: генералы РВСН хотят зарабатывать на коммерческих запусках спутников своими ракетами. Им конкурент в виде авиакосмических систем не нужен. Такого быть не должно.
Для точечных ударов по врагу «микроядерным» оружием не всегда нужны межконтинентальные ракеты. Ракету абы куда не запустишь – у нее есть ограничения, продиктованные физикой вращения Земли. Во многих случаях более точные удары может нанести Дальняя авиация. Ее тяжелые самолеты-ракетоносцы – подвижный кулак, который можно быстро перебросить на любое направление, используя аэродромную сеть. Никакие горы, реки и моря ракетоносцам не преграда, и в воздухе они могут дежурить часами, давя на врага еще и психологически. Зато даже мобильные ракеты РВСН надо тащить на другую позицию днями, а то и неделями. Своими крылатыми ракетами наши бомбардировщики могут выстрелить с территории нашей страны, не выходя из-под защиты русских истребителей и комплексов ПВО. И если выпущенную межконтинентальную ракету вернуть назад невозможно (как невозможно приказать ей просто полетать у границ врага ради его устрашения, а потом вернуться домой), то машины Дальней авиации в любой момент могут повернуть на базы.
Уже в 1966 году наш крупнейший авиационный интеллектуал, генерал-майор Валентин Григорьевич Рог, создав капитальнейший, просчитанный на компьютере труд по проблемам уничтожения авианосцев США ударами нашей дальней и морской авиации, пришел к выводу о необходимости действия ракетчиков и лётчиков в одной «упряжке». Ведь для того, чтобы ударить по «плавучим авиабазам» янки в Атлантике или в Средиземном море, нашим Ту-22 и Ту-95 пришлось бы лететь сквозь сильные оборонительные рубежи стран НАТО. А потому дорогу ракетоносцам должны расчищать удары стратегических ракет, сметающие с лица земли вражеские аэродромы и узлы ПВО. При этом необходимо создавать «укрепрайоны» из ПВО-ПРО, прикрывающие места наших дислокации межконтинентальных ракет.
Было ясно, что уже многие страны мира, овладев нашими технологиями 40-х–50-х годов, смогут строить и ядерные заряды, и простые баллистические ракеты, способные поражать Москву и другие наши крупные центры. А значит, нашей стране придется считаться с возможностью атаки на нас не только силами многочисленных ракет-«стратегов» НАТО, но и с вероятностью нападения на нас несколькими ракетами какой-нибудь «ненатовской» державы. И действительно: в 1990-х ядерное оружие стало «оружием бедных», оказавшись куда дешевле всех самолетов-невидимок, многофункциональных истребителей и высокоточных крылатых ракет. И может статься так, что нам придется наносить удары по государству, способному ответить залпом нескольких ядерных ракет, для чего надо планировать действия русской авиации в увязке с противоракетной обороной. Так, чтобы либо уничтожить баллистические ракеты такой страны на старте, либо – сбить их при полете на нашу территорию.
А для этого нужно единое централизованное командование, которое может виртуозно дирижировать действиями спутников, противоспутников и самолетов (пилотируемых и беспилотных), баллистических ракет всех видов и дальних ракетоносцев, крылатых ракет и перспективных воздушно-космических аппаратов, операциями частей ПВО и ПРО. Нацеливая их интегрированную силу на удары по «болевым точкам» врага.
Для такого тесного взаимодействия авиация, ПВО-ПРО и стратегические ракеты должны быть в одном виде Вооруженных Сил – в ВВС. А вернее – уже в Воздушно-космическом флоте.
Попробуем представить его облик.
«Кубанская этажерка»: от земли до геостационара
«Кубанская этажерка» – это название тактики действия советских ВВС во время ожесточенного воздушного сражения 1943 года. Тогда боевые порядки сталинских соколов ранжировались по высотам, составляя ту самую «этажерку». Наш ВКФ должен быть этажеркой от высот бреющего полета до геостационарной орбиты.
Итак, у самой земли и на небольших высотах действуют комплексы многоцелевых беспилотных аппаратов. Построенные по схеме «летающее крыло» и способные обмениваться информацией друг с другом (боевая стая), умеющие работать без поддержки спутниковой навигации, эти БПЛА могут все. Например, вести разведку всех видов (разные аппараты в стае несут разное разведывательное оборудование), уничтожать ударами своих ракет тяжелую технику противника, его комплексы ПВО и ПРО, его корабли и командные пункты, уничтожать вражеские самолеты и БПЛА. В сущности, в составе «боевых стай» беспилотников есть барражирующие бомбы, идущие на самоубийственный таран. Ну, а БПЛА-разведчики наводят на цель удары обычной авиации, артиллерии, ракет, сухопутных частей и спецназа.
Всё это годно для любой войны. Надо – и мы с помощью беспилотников отражаем нападение армий НАТО или Китая. Стаи летающих роботов могут атаковать танковые и механизированные колонны противника, как стаи птиц у Хичкока. Они могут охотиться на группы вражеского спецназа. Они наводят на цели выстрелы русских оперативно-тактических и крылатых ракет. Они выбивают радиостанции и ставят помехи. Но с равным успехом беспилотники могут охотиться на иррегулярные шайки мятежников в горах и лесах, уничтожать полевых командиров. Если надо – то и за пределами нашей страны.
Те же, немного видоизмененные БПЛА, прикрывают наши комплексы ПВО и ПРО, работая с ними в связке. Беспилотники встречают атакующие противорадио-локационные ракеты врага, создавая им ложные цели. Навстречу атакующим самолетам врага выбрасываются конусы радиоэлектронных помех. Чужие беспилотники – сбиваются. Сила и боевая устойчивость имеющихся комплексов ПВО, таким образом, увеличивается кратно.
В мирное же время те же БПЛА – стоит поменять им бортовые контейнеры – используются для патрулирования трубопроводов, лесов и акваторий, для слежения за общественным порядком, для охраны границ. Их операторы все время тренируются.
Выше этой «полки этажерки» находятся собственно ВВС. То есть машины пятого и шестого поколений. Скоростные и малозаметные в радиодиапазоне самолеты (авиационные комплексы), способные быть и истребителями, и бомбардировщиками. Думаю, что будущее – за тяжелыми многоцелевыми машинами типа МиГ-31М, с экипажем из двух пилотов (один человек просто не справляется со сложностью задач). За самолетами, способными работать стаями (МиГ-31М – четверками), оперативно обмениваясь информацией. Они, не будучи чудом маневренности, смогут вести бой на дальних дистанциях – маневренными ракетами. Если надо, то тяжелые истребители выскакивают в стратосферу – и бьют оттуда особыми ракетами по вражеским спутникам. И они же могут уничтожать крылатые ракеты неприятеля, идущие низко, у самой земли.
В сущности, авиадивизии будущего русского ВКФ – смешанные, настоящие эскадры. В них штатно есть свои летающие командные пункты, самолеты-радары (машины ДЛРО, АВАКС), дающие огромный обзор всего пространства воздушного сражения. Они транслируют обстановку в небе и на земле всем самолетам дивизии-эскадры, что позволяет нашим пилотам атаковать противника скрытно, с выключенными бортовыми РЛС, не демаскируя себя. Но самолеты ДЛРО эволюционировали в летающие боевые информационные центры. Ибо они могут собирать информацию и от аппаратов космической разведки, и от наземных РЛС, и от работающих радаров самолетов своей дивизии, создавая и вовсе объёмную картину пространства войны, ликвидируя тем самым «слепые зоны». Вся дивизия превращается, таким образом, в одно всевидящее существо. Естественно, в управлении ей требуется сочетание человеческого и искусственного интеллектов, развитие мощнейших систем автоматического управления, создание «боевого беспроводного Интернета». Да и сами летчики, чтобы справиться с громадными нагрузками на свои ум и тело, превращаются в «высшую расу»: развивают способности своего организма психотехниками или вообще вживляют себе электронные и нанотехнологические устройства.
Опираясь на самолеты ДЛРО и тяжелые истребители, действуют более легкие и маневренные самолеты типа Су.
Однако мы видим в наших воздушных эскадрах и технику уже шестого поколения: тяжелые самолеты-«воздушные крейсеры», вооруженные дальнобойными маневренными ракетами «воздух – воздух» (как и ракетами «воздух – поверхность») и компьютеризованными стрелковыми точками, способными стеной огня сбивать и выпущенные в «крейсер» ракеты, и беспилотники, и другие самолеты. Бой в небе становится ракетно-артиллерийским. Каждый «крейсер» управляет своей эскадрильей реактивных беспилотных машин, которые сами несут ракеты и могут вести воздушные бои или наносить удары по наземным и морским целям.