Интересно сопоставить характер основных войн XX века и хронологию формирования соответствующих этому периоду технологических укладов.
Первая мировая война развернулась в начале прошлого века и совпала по времени с периодом завершения Третьего технологического уклада, основой которого были паровые силовые установки, и самым началом, зарождением следующего, Четвертого уклада, сформированного широчайшим распространением двигателя внутреннего сгорания, и вызванного этим появлением автомобиля, военных бронемашин, самолета. На железных дорогах тепловозы стали массово вытеснять паровозы.
Соответственно, на полях боев Первой мировой войны впервые, хотя и в очень малом числе, появились танки и самолеты, эти предвестники будущих мобильных сражений. Несмотря на это новое оружие, войска несли огромные потери, однако линия фронта почти не двигалась. Война, как и все предшествующие военные конфликты продолжала оставаться позиционной. Бесконтактные и дистанционные формы вооруженной борьбы были еще технологически недостижимы.
Позиционный характер войны проявился и в соотношении потерь мирного населения и действующей армии. Масштабные военные сражения огромных по численности армий происходили в узкой полосе, как правило, вдоль линии фронтов. Тыл существовал спокойно, кроме бытовых трудностей и постоянных мобилизационных призывов, горячего «дыхания» войны практически не ощущал. Не было серьезных артобстрелов городов, не существовало пока и самого понятия «авиационного налёта». Поэтому массово гибли не мирные жители, а в подавляющем большинстве военнослужащие действующей армии, хотя большей частью это было мобилизованное и прошедшее некоторую ускоренную военную подготовку гражданское население: люди в погонах, «пушечное мясо».
Однако, очень скоро, всего через двадцать с небольшим, лет, ситуация на полях сражений принципиально изменилась. И связано это было, прежде всего, с переходом к очередному, Четвертому технологическому укладу. Порожденное им массовое поступление в войска соответствующих вооружений изменило сам характер боевых действий. Говоря в начале 30-х годов о предстоящем мировом военном конфликте, И. В. Сталин был абсолютно прав, твердо и однозначно указав, что впереди – «война моторов», и что именно к такой войне надо настойчиво готовиться. Тем самым он взял на себя огромную ответственность за выбор стратегического курса, подчеркнул особую роль политического лидера страны в определении магистрального пути развития государства. Важно и то, что такими словами он «укоротил» весьма тогда влиятельную группировку в руководстве страны – группировку военачальников– «кавалеристов», победителей в Гражданской войне.
В отличие от своей предшественницы, Первой мировой войны, Вторая мировая стала войной мобильной, темпы военных действий резко возросли. Знаменитые «танковые клинья» Гудериана продвигались вперед, преодолевая в сутки расстояние до нескольких десятков километров. Помимо наземной и морской, она стала также войной воздушной. Массовое применение бомбардировочной авиации в значительной мере стерло грань между фронтом и тылом, привело к разрушениям городов и к серьезным потерям гражданского населения вследствие использования «бесконтактных» способов ведения войны. Кроме того, сократилось время на принятие решений, возросло влияние фактора внезапности: как тактической, так и стратегической. Наконец, массовое распространение средств радиосвязи резко повысило роль разведки всех уровней, качественно изменились способы управления войсками, стратегия и тактика боевых действий.
Особо следует сказать об оружии массового поражения (ОМП). В ходе Первой мировой войны оно нашло ограниченное применение на поле боя, при этом сугубо в военных целях, только против войск противника (газовые атаки хлором, фосгеном и ипритом 1915–1917 годов). О каких-либо планах по использованию химического ОМП против гражданского населения европейских стран сведений не имеется. Видимо, таких планов и не существовало. Однако, уже во Второй мировой войне ОМП иного рода было применено дважды, причем в обоих случаях атомной бомбардировке с воздуха подверглись именно гражданские цели: японские многонаселенные города Хиросима и Нагасаки.
В дальнейшем, по мере развития атомного оружия, увеличения мощности, количества и разнообразия видов ядерных боеприпасов, а также средств их доставки, росло и понимание опасности использования этого ОМП как для окружающей среды, так и для населения всей планеты. Аварии на АЭС в США (Три-Мэйл Айленд), в СССР (Чернобыль) и в Японии (Фукусима), а также другие атомные аварии постепенно поставили под сомнение саму возможность и приемлемость обмена ядерными ударами независимо от географического расположения района такого конфликта. Показательно, что один из первых совместных актов мирового сообщества, признававших глобальную опасность ОМП, касался последствий использования именно атомного оружия. Это был подписанный еще в 1963 году Договор о запрещении ядерных испытаний в трех средах, за исключением подземных.
Зародившийся в конце Первой мировой войны Четвертый технологический уклад перешел в нисходящую фазу своей эволюции примерно в 50-е-60-е годы прошлого века. Примечательно, что крупные послевоенные конфликты той поры – такие, как война в Корее (1950–1953) и война во Вьетнаме (1965–1975), – не привнесли каких-либо принципиально новых изменений как в стратегию и тактику боевых действий, так и в вооружения сторон. Эти войны явились как бы эволюционным продолжением военно-стратегических и военно-технических концепций Второй мировой, т. е. наработок Четвертого уклада, велись, как правило, по организационным шаблонам и командными кадрами тех лет, принципиально сходным оружием.
На рубеже 1960-х-70-х годов стали явственно проступать контуры очередного, Пятого технологического уклада. Интенсивно развивались электроника, телекоммуникации, компьютеры. Появился интернет. Резкий рывок совершили военная мысль, военно-научные исследования, а также прикладные разработки западных корпораций. При этом в США ставка была сделана на поиск путей завоевания военного превосходства за счет получения и использования научно-технологических преимуществ.
В полном соответствии с принципами Пятого технологического уклада (информативно-коммуникационные технологии) абсолютный приоритет в военном строительстве США получили работы по формированию единых интегрированных систем мониторинга, связи, управления и разведки (так называемые программы «си-куб-ай»). В Советской Армии также приступили к масштабному использованию электронно-вычислительной техники и созданию автоматизированных систем управления (программы АСУ) всех уровней. Модернизация вооруженных сил главных военных держав мира, таким образом, первоначально шла параллельными курсами, но в какой-то момент американцы пошли дальше.
В результате критического осмысления уроков вьетнамской войны им удалось радикально пересмотреть приоритеты своего военного строительства, закрыть многие устаревшие программы, избавиться от «тянувшего назад» наследия прошлого, при этом сохранив, что весьма важно, на уровне оборонной достаточности масштабы производства и складирования военной техники старых поколений. Надо объективно признать, что в СССР не было такой же «инвентаризации» военного хозяйства – как, впрочем, и не было крупнейшего военного поражения, подобного вьетнамскому поражению США.
В итоге, помимо информационных систем и технологий, американцы сделали упор на создании, во-первых, широкой гаммы роботизированной военной техники, наделенной элементами «искусственного интеллекта» (ударные и разведывательные беспилотные летательные аппараты, сухопутные военные машины); во-вторых, высокоточного и малодоступного для обнаружения оружия (низколетящие, ориентирующиеся по профилю подстилающей земной поверхности, крылатые ракеты морского и воздушного базирования), предназначенного для нанесения ударов с дальних рубежей, недоступных для противовоздушной обороны противника; в-третьих, разведывательно-ударных авиационно-космических комплексов – для уничтожения групповых высокозащищенных целей и точечных заглубленных объектов на территории противника; в-четвертых, космических систем наблюдения, связи и разведки, а также комплексов противоракетной обороны.
В результате этих и некоторых других мер, вооруженные силы США приобрели действительно новый облик и абсолютно новые боевые возможности. Все это ярко и убедительно проявилось в ходе американо-югославского конфликта 1999 года. Прежде всего, эта война реально была бесконтактной и дистанционной, велась параллельно и одновременно на трех уровнях земля – воздух – космос. Разведка и идентификация целей на театре военных действий осуществлялись непрерывно и в реальном масштабе времени. Авиационно-космическая ударная группировка была полностью интегрированной и действовала как единое целое. Слежение, целеуказание и наведение осуществлялись автоматизированно. Управление боевыми действиями велось дистанционно, с недосягаемых для противника платформ.
Возвращаясь к разговору об ОМП, важно отметить, что на рубеже 1980-х-90-х годов перед программами военного строительства и перед армией США со всей определенностью была поставлена задача ориентироваться, прежде всего, на неядерный конфликт. Считалось, что в силу своей высокой эффективности, определяемой сочетанием большой мощности, точности и скрытности, перспективные обычные вооружения будут способны решать практически все боевые задачи, включая и стратегические.
Другими словами, речь шла о приобретении, со временем, гарантированной возможности нанести по стратегическим ядерным силам СССР массированный обезоруживающий неядерный удар, исключающий какой-либо ядерный ответ. Этот тезис представляется очень важным, особенно в связи с акцентом на осуществление у нас новых дорогостоящих планов перевооружения российских ядерных сил (подводные лодки, стратегические ракеты, дальняя авиация). Программы строительства этих, в сегодняшних условиях весьма уязвимых для превентивного нападения и уничтожения, пла