– Боюсь, должна тебя сразу предупредить. Эти морские трупы – самое худшее, что бывает.
Она хитро подмигивает и хлопает меня по плечу. После этого открывает дверь в кабинет и проводит меня к группе, которая ждёт у металлических столов.
Астрид берёт две сетки для волос, маски, перчатки и бахилы из корзин у двери и передает один из комплектов мне. Она обходит студентов и встаёт с другой стороны медицинского стола вместе с патологоанатомом и хирургом.
Я подхожу к толпе студентов и встаю сзади. Я видел много таких вскрытий. Первое – ещё будучи студентом полицейской академии. Запахи и ощущение ожидания того, что сейчас случится, всё такие же, органы чувств обычно настраиваются на то, что произойдёт, и перед тем, как войти, настраиваешь себя на нужную волну.
На этот раз я жалею о том, что пришёл, только увидев труп в чёрном чехле на медицинском столе перед нами. Ноги онемели, и тяжесть в диафрагме нарастает. Я замечаю, что под сеткой для волос и на висках у меня выступает пот.
Держаться на ногах стоит больших усилий. Кислый и горьковатый душок от тела подталкивает меня к абсурдной идее, что под чехлом я увижу своё собственное изрубцованное лицо.
– Господи, – вздыхаю я и случайно толкаю одного из студентов, стоящих передо мной. Студент пожимает плечами и сдвигается в сторону, что хотя бы доказывает, что я всё ещё человек, а не просто болезненное аморфное тело безо всякой цели и смысла.
– Все на месте? – патологоанатом пожимает руку хирургу и суровым взглядом обводит собравшихся. – Астрид – из полиции. Она сегодня здесь, потому что, возможно, тут имела место неестественная смерть, и полиция запросила судебно-медицинскую экспертизу пострадавшего. – Он чешет нос и продолжает: – Сейчас увидите почему.
– Можно спросить? – спрашивает юноша азиатской внешности, имеющий, впрочем, произношение городского населения центральной Норвегии.
– Разумеется, – сухо отвечает патологоанатом, – спрашивай. За этим вы и пришли.
– Я читал, что скоро появятся роботы, которые выполняют виртуальное вскрытие, и в будущем оно заменит традиционное…
Патологоанатом поднимает руку и слегка наклоняет голову: вопрос, кажется, его увлекает.
– Понимаю, дорогой студент, – он делает небольшую паузу и продолжает: – Обонять, рассекать и ощупывать – проделав всё это, мы получаем медицинские данные, которые не добудет ни одна машина. Но я вовсе не противник технологий будущего, так что, как знать.
Он смотрит на Астрид, она заканчивает настраивать фотоаппарат.
– Может быть, вы что-нибудь добавите?
Астрид отвлекается от фотоаппарата и отрицательно мотает головой.
– Ну, – патологоанатом берётся за молнию на чехле и начинает её расстёгивать, – тогда начнём. И помните, если кому-то станет плохо, не стесняйтесь отойти, чтобы присесть или выйти, если нужно. Здешний буфет – прекрасное место, чтобы переосмыслить выбор профессии. Вдруг кому-то захочется стать электриком или пойти в розничную торговлю.
Запах бьёт в ноздри, когда он расстёгивает молнию. Шелестит пластик, нескольких студентов слегка пошатывает, и они начинают дышать ртом, опираясь друг о друга, чтобы сохранить равновесие. Нашему виду открывается пожелтевшее лицо, почти потерявшее цвет, оно слегка набухло по сравнению с прошлым разом. Кожа плотная, шершавая, с шишками на щеках и вокруг рта.
– Итак, – объявляет патологоанатом после того, как они вместе с хирургом сняли чехол, обнажив перед нами тело на медицинском столе. Расмус Моритцен одет в водолазный костюм, в нём много дыр, и костюм выпирает в области живота и бёдер. Анникен, однако, была права: он отправился погружаться, когда пропал.
Студенты спокойно стоят и смотрят туда же, куда и я: к запястью Расмуса привязано чьё-то предплечье.
– До предплечья мы еще дойдём, – говорит патологоанатом, а хирург обмывает чехол душем, который приделан к столу. Чехол он складывает и помещает на соседний металлический стол.
– На какие два вопроса нужно прежде всего искать ответ, когда готовишь заключение по человеку, найденному в море? – доктор смотрит на нас, а Астрид делает первые фотографии.
Одна из студенток поднимает руку:
– Выяснить, был ли человек живым или мёртвым, когда попал в воду?
– Иными словами, выяснить, является ли утопление причиной смерти. Хорошо. И как это узнать?
– Обратить внимание на обстоятельства смерти, – отвечает студентка, – они подскажут, когда он попал в воду, вместе с фактами, обнаруженными при самом вскрытии.
– Способная девочка, – отвечает патологоанатом безрадостно, после чего поворачивается к криминалисту. Та уже сделала фотографии до вскрытия, – что-нибудь добавите, Астрид? С позиций криминалистики?
– Мы берём во внимание собранные факты и технические данные, а потом сравниваем с тем, что обнаружено на вскрытии и определяем, совпадают ли они.
– И какие на данный момент версии у следствия?
Астрид вешает фотоаппарат на плечо. Её губы имеют лёгкий персиковый оттенок и слегка поблёскивают в ярком свете лампы.
– Потерпевший пропал в прошлые выходные, – рассказывает она, – предполагается, что он погиб в результате утопления. В ночь на сегодня труп нашли дрейфующим в море, на груде водорослей и обломков, вместе с другим человеком, который сейчас находится в отделении реанимации этой больницы.
– Он всё ещё жив? Как это возможно? – спрашивает патологоанатом.
– Нет, труп был найден самоубийцей, который, по его словам, сбросился в море вчера ночью. Мы пока не знаем, есть ли между этими фактами связь.
Я делаю шаг назад, от толпы студентов, в поиске чего-то, на что можно сесть. Судороги в мышцах всё сложнее сдерживать, у меня кружится голова, пульсируют виски и диафрагма. Я пододвигаю к себе табурет и собираюсь сесть, но тут раздаётся голос патологоанатома:
– А вот и оно.
Я делаю глубокий вздох и снова встаю, придвинув белую табуретку к стене, чтобы сесть, как только понадобится. Взгляд патологоанатома скользит по собравшимся и останавливается на мне:
– Как вы наверняка уже заметили, к пострадавшему крепко привязан какой-то посторонний предмет, – он поднимает серо-зелёное предплечье, которое лежит вплотную с холодным телом Расмуса Моритцена, – видимо, оно принадлежит молодой девушке, и краткий визуальный анализ позволяет предположить, что оно долго пролежало в воде.
Он поворачивает руку так, чтобы было видно, что запястье женское, а Астрид готовится сделать фотографию, после чего доктор кладёт руку обратно на стол.
– Самоубийца найден едва живым, труп на столе умер больше недели назад, а предплечье неизвестного третьего лица, видимо, пролежало в воде как минимум месяц. Как вы это объясните? – торжествует патологоанатом и подмигивает Астрид, на лице которой тоже проступает улыбка.
– Вы знаете, кто она? – спрашиваю я.
– Нет, – отвечает Астрид, – в полиции не зарегистрировано пропавших, которые совпадали бы, – она бросает взгляд на руку, и снова на меня, – с этим профилем.
– А совершивший попытку самоубийства тоже был привязан этими лентами к двум другим? – спрашивает азиатский юноша.
– Нет. Они были найдены дрейфующими во фьорде на лодочной пристани, которую с корнем вырвал шторм. Если бы полиция уже не выслала спасательный вертолёт в этот район в поисках двух пропавших полицейских, то и суицидник лежал бы перед нами на столе.
– Хорошо, понятно, – рассуждает азиатский студент, – самоубийца прыгнул в море, но нашёл труп и передумал.
– Кое-что связывает его с умершим, – говорит Астрид, – но об этом я не могу здесь распространяться.
– Знаю, – выкрикивает молодой высокий мужчина с красно-жёлтыми прыщами на шее, стоящий передо мной, – самоубийца убил сначала владелицу руки, потом вот этого, а потом утопил их обоих в море.
– Ну вот, уже начинаете гадать, а мы даже не начали исследование, – патологоанатом втягивает щёки, – некоторые всегда хотят начать с другого конца.
Я с облегчением выдыхаю, когда прикасаюсь пальцами к холодной стали табуретки. Я опускаю тело и закрываю лицо ладонями, пока парень с прыщами на шее всем на радость заканчивает своё безмозглое рассуждение: – Он не мог жить после того, что совершил, так что прыгнул за ними в море.
– Ну, достаточно чепухи, – прерывает его патологоанатом и обращается к Астрид, – а что, кстати, говорит сам самоубийца? Вы знаете?
– Он пока ещё не был допрошен, – отвечает Астрид. Я прижимаю ладони к лицу и чувствую, как включаются один за другим болевые рецепторы, и всё лицо горит от боли.
– Но, как вы понимаете, – продолжает она, – ему мало что есть сказать.
– Хорошо, ребята. Хватит с нас болтовни, дорогие мои. – Патологоанатом хлопает в ладоши. Я в последний раз делаю глубокий вдох и встаю с табуретки, а патологоанатом наклоняется над мёртвым телом Расмуса Моритцена.
– Давайте начнём вскрытие.
Глава 47
– Сначала мы фиксируем, что на умершем надето, – патологоанатом наклоняется над головой Расмуса Моритцена на столе, – в данном случае это просто. На умершем водолазный костюм. Без ласт и остального оборудования.
Костюм с ног до головы покрыт дырками и прорехами. Криминалист Астрид делает фотографии и по ходу записывает детали, а патологоанатом проводит измерения и наблюдения. Тело аккуратно переворачивают на живот. Несколько бледных безжизненных морских звёзд осели во впадине на затылке. Кожа там еще серее, почти коричневая, а волосы вырваны или соскоблены.
– Что это? – прыщавый парень указывает на впадину.
Патологоанатом бросает на него взгляд:
– Травма головы, – язвительно замечает он и несколько бесконечно долгих секунд смотрит на студента, – мы ещё к ней вернёмся.
Он внимательно смотрит на повреждения на спине и попутно консультируется с коллегой. Когда они заканчивают, тело снова переворачивают на спину, после чего снимают с него водолазный костюм.
Зрелище напоминает куклу с набитыми песком конечностями. Руки и ноги болтаются, когда патологоанатом с хирургом снимают с тела костюм. В какой-то момент им приходится привести тело в сидячее положение. Голова Расмуса с тяжестью отклоняется назад, рот широко открыт, а челюсти слегка ходят из стороны в сторону, пока они стягивают с него костюм. Одна из морских звёзд отклеивается, соскальзывает по мокрым волосам вниз и шлёпается о металлическую поверхность. Хирург поднимает её и бросает в жёлтый мусорный ящик у изножья стола.