Шаги за спиной показались издевательством. Поймала себя на том, что боюсь повернуться и посмотреть, кто пожаловал в столь скорбный час. Но когда пахнуло мелиссой, и знакомые руки легли на плечи, от сердца отлегло. Линсен. Бояться нечего.
Или… наоборот?
– Собирайся, Сирилла, – сказал он тихо и набросил мне на плечи накидку с капюшоном. – Торопись. Возьми только самое необходимое.
– Куда? – вымолвила я, едва шевеля губами. Руки тряслись, как у старухи. Прогнать панику не получалось.
– Подальше отсюда, – отрезал Линсен. – Здесь слишком опасно для тебя.
От его слов стало ещё страшнее. Крошечная вероятность ошибки свелась к нулю. Я влипла. Теперь или пан, или пропал.
– Объясни, в чём дело! – в отчаянии стукнула по подоконнику.
– Я и сам не знаю, – Линсен несмело отошёл. Вытащил из тумбы мешок и принялся по-хозяйски упаковывать вещи, словно лучше меня знал, что может мне пригодиться. – Но всё слишком плохо, чтобы оставаться тут. Моего отца пытались отравить. Он велел спасать тебя в первую очередь.
Факты сопоставлялись на удивление ладно. Это могло значить только одно: Винченцо знает о делах Джейсона Уорта, и, возможно, пособничает ему. И Уорт рассказал ему про мой прыжок. Ему и…
– Меня?! – я попыталась изобразить изумление.
– Тебя. Я не мог ослышаться.
– Но почему? Он и видел-то меня только издалека.
– Если бы я знал, Сирилла! – Линсен закинул мешок на плечо. – Поехали скорее. Я обещаю, что скоро всё решится, и ты вернёшься. Я задействую все свои резервы.
– Изволь, я ничего не понимаю! – противоречия разрывали меня на клочки. Хотелось остаться. Хотелось бежать. – Ровным счётом, ничего. Куда ты меня увозишь? И что я там буду делать, совсем одна?
– Это временно, – пояснил Линсен, расхаживая у дверей. В каждом его жесте чувствовалось напряжение. – Пока я не улажу кое-какие дела с… С Советом.
– Но я не желаю уходить! – огрызнулась я.
Ложь. Я побежала бы отсюда, сверкая пятками. От этой неправильной реальности и от себя самой. Я оставила бы в прошлом все воспоминания, чтобы не тянули на дно. Свои чувства, чтобы не сбивали с курса. И всю свою боль, чтобы не давила на грудь. Я хочу научиться дышать снова! Только как дышать, если воздуха не осталось?
– Тогда мне придётся вынести тебя на руках, – мрачновато отметил Линсен.
Я отчаянно замотала головой, пытаясь отогнать происходящее, как дурной сон. В носу невыносимо защекотало. Слёзы накатили с такой силой, что сдержать их не получилось. Солёная вода побежала по щекам.
– Ты что, паникуешь? – Линсен сделал шаг навстречу. Попытался улыбнуться, но вышло жалко.
Я попятилась, как от огня, и упёрлась в подоконник. Линсен неумолимо надвигался на меня. Шаг – и тепло его тела обдало с головы до пят. Только теперь его близость не успокаивала, а тревожила.
– Я не хочу! – твёрдо посмотрела ему в глаза.
– Глупая, – проговорил Линсен, обнимая меня. – Думаешь, Гризельда не рассказала мне о том, что произошло сегодня утром?
– Ах! Вот оно что…
– И ты считаешь, что я должен подвергать тебя опасности?
– Я лишь считаю, что всему этому должно быть рациональное объяснение.
– И оно найдётся, Сирилла, – выдохнул Линсен мне в волосы. – Я обещаю.
Пока мы шли по коридору, я пыталась навести порядок в мыслях. Сейчас, когда практически всё сошлось, я по-прежнему не понимала самого главного: на чьей стороне Линсен. Странное дело: я бесконечно доверяла ему, но не верила. Я тайком поглядывала на его напряжённое лицо, стараясь поймать хоть малейшую подсказку. Напрашивалось одно из двух: либо Линсен действительно не в курсе грязных делишек Уорта и своего отца, и лишь беспрекословно выполняет просьбу Винченцо; либо решил пойти наперекор Уорту и объявил ему войну. Второй вариант радовал меньше. Если Линсен знал о Сиил и ничего мне не сказал, я никогда не смогу его простить.
Мы прокрались через чёрный ход. За углом гостиницы бил копытом Зигмунд. Линсен оперативно утрамбовал мои вещи под сидение повозки и сел на место возницы.
Когда мы тронулись, и галька заныла под колёсами, меня одолела печаль. Набежали слёзы, раздробив гостиничную площадь на тысячи осколков и покрыв её бликами. Подняла глаза в небо. Невесомая голубизна улыбалась перьями облаков. Почтенные Покровители, я так просила облегчения, но вы обрекли меня на серьёзное испытание. Вы поманили меня иллюзией счастья, но, лишь позволив к нему прикоснуться, бросили в котёл с кипящим маслом. Неужели я не заслужила покоя? Любви? Тех простых вещей, что имеет каждая счастливая женщина?
Перед глазами снова возник тот день и час, когда я предала Сиил. Улицы, на бешеной скорости бегущие мимо, размазанные деревья и пыль, пыль, пыль… Вот и ответила я сама на свой вопрос. Не заслужила.
Небо плескалось в окнах домов. Прохожие, изнеженные мягкой теплотой, казались счастливыми и умиротворёнными. Повозка катила по улицам Девятого Холма, оставляя позади моё прошлое. Амбулаторию, рыночную площадь, знакомые проулки низин, на которых мы с сестрой играли в детстве. Всё повторялось. Я снова убегала от Сиил. Я становилась предательницей во второй раз.
Двухэтажные строения перешли в кособокие просмоленные бараки. За чёрными крышами вздымался в небо сосновый лес. Невыносимо запахло хвоей и прохладой лесных чащоб. Вороны гордо расхаживали по обочине, собирая одинокие зёрна. Вестницы беды…
– Стой! – крикнула я так громко, что птицы, перепугавшись, взметнулись в воздух. Эхо повторило крик и унесло его к вершинам сосен.
Линсен послушно заехал на обочину и натянул поводья. Зигмунд строптиво заржал и едва не встал на дыбы. Скрипнув, повозка остановилась, и меня качнуло вперёд. Хвойный запах перебил смрад гниющего разнотравья.
– Что случилось? – Линсен непонимающе обернулся.
– Я никуда не поеду, – заявила я, демонстративно выбираясь из повозки.
– Это не обсуждается, Сирилла, – в голосе Линсена послышалось возмущение. – Ты же не хочешь подставляться под нож? Сейчас у тебя нет иного пути.
– Не хочу, но выбора у меня нет! Я не могу уехать из этого города!
На мгновение воцарилось молчание. Тишину нарушало лишь потрескивание цикад в разогретой траве, да хлопанье птичьих крыльев.
– Сирилла, ты скоро вернёшься, – Линсен поднял бровь. – Как только опасность минует. Не стоит поднимать панику.
– Моя сестра заточена там! – воскликнула я в отчаянии. – В городе, в одном из подвалов, с детьми! И я не брошу её больше! Я никогда теперь её не брошу!
Слова зазвенели, улетев вместе с ветром вниз по улочке. Когда эхо затихло, время на мгновение остановилось. Мы растерянно посмотрели друг на друга, прекрасно понимая, что хотим сказать.
Маска Линсена осыпалась в мгновение ока, и под ней проступило серое, обескровленное лицо. Взгляд сделался чужим и перегоревшим. Губы приоткрылись, пытаясь что-то выговорить, но я не услышала ни звука. Я вообще ничего не слышала в этот миг: меня оглушила страшная истина. Он знал. Он всё знал…
– Значит, ты с ними, – только и сумела я вымолвить.
– Сирилла… – выдохнул Линсен. По выражению его лица я поняла, что попала в цель.
– Ты всё знал!
– Ты ошибаешься, – прошептал Линсен. – Я не знал и половины.
Непреодолимая боль стиснула грудь, выжимая слёзы. Спотыкаясь, я попятилась. Сердце упорно отказывалось верить происходящему, но факты перевешивали. Доверяя Линсену, я обманывала сама себя. И подходила всё ближе к краю.
– Лгун…
– Просто послушай!
Подняла голову и поймала его взгляд. В жёлтых глазах Линсена блестели слёзы. Что-то ёкнуло внутри, но я упрямо сжала кулаки и прогнала неуместную слабость. Хватит! Хватит искать ему оправдания! А вот для себя, пожалуй, стоит их найти. Смогу ли я простить себе то, что купилась на обаяние Линсена, изголодавшись по любви и заботе? Что лелеяла каждое его слово, доверяла, распахнув сердце, отдавала себя до последней капли? Могла ведь предвидеть, что истопчет, как тряпку!
Он не отводил от меня взгляда. Линсен Морино. Самый страшный кошмар моей жизни.
– Я ненавижу тебя, – выплюнула я в накалённый воздух вместе с отчаянием и болью. Хотелось ранить его поглубже. Чтобы истёк кровью без остатка.
– Вернись в повозку, Сирилла, – выдавил Линсен, побледнев ещё сильнее. – Нам нужно всё обсудить.
– Мне не о чем с тобой разговаривать, – сделала ещё пару шагов назад. – Я не верю ни единому твоему слову. Я иду в дозор. А ещё лучше – в Совет.
– Погоди, – он спрыгнул с повозки, и я отступила ещё на несколько шагов. – Дай мне возможность всё объяснить. Просто выслушай.
– Я и так всё поняла.
– Ты ничего не знаешь!
Глупые оправдания Линсена приводили меня в бешенство. Не желая продолжать эту трагикомедию, я ринулась вниз по склону. Скинула на ходу накидку и едва в ней не запуталась. Мягкая песчаная почва проседала под ногами. В ушах пронзительно свистел ветер. Так же громко, как шестнадцать годовых циклов назад. Я задыхалась, глотая пыль.
– Сирилла! – прорвалось сквозь шум.
Пересилив себя, оглянулась. Линсен нёсся за мной с прытью молодого жеребца. Грязь летела из-под его ботинок. Расстояние между нами сокращалось с каждой секундой, и я понимала: убегать бесполезно. Настигнет. Сломает. И, возможно, убьёт.
Страшная догадка резанула острее лезвия. Так вот зачем он хотел вывезти меня за город! У Джейсона не получилось убрать меня, и за дело взялся Линсен! В груди захолодило, а ноги неожиданно стали ватными. Если я не сумею убежать сейчас, это будет значить лишь одно: настал мой последний час.
– Сирилла!
– Проооооочь! – заголосила я хрипло. Одышка снова стиснула грудь, а в горле засаднило.
– Прошу тебя, стой! – раздалось уже ближе.
Задыхаясь, я сделала последний рывок. И тут ноги подвели меня, опрокинув на землю. Кашляя, я свалилась на нескошенную траву и покатилась кубарем. Крыши домиков переворачивались перед глазами. Окна и заборы сминались спиралью. Платье трескалось по швам и собирало грязь.