Завтра, завтра — страница 15 из 51

– Возьми пальто! Вечером еще прохладно, – бросила вдогонку Сальватора.

Но Аньезе уже выбежала из дома.

Когда она добралась до ротонды, Джорджо уже ждал: он сидел на бордюре и курил в желтом свете фонаря. Он был одет так же, как и несколько часов назад, когда приходил на мыловарню: в темные брюки и бежевый свитер, который казался очень мягким на вид. Из под свитера выглядывал воротник клетчатой рубашки. «Какой же он красивый, черт побери! Слишком красивый для меня», – успела подумать Аньезе, и ее сердце забилось чаще.

– Вот ты где! – Джорджо встретил ее широкой улыбкой, бросил окурок на землю и ловко спрыгнул вниз. – Садись сюда, – сказал он и, обняв Аньезе за талию, приподнял ее и усадил на парапет, а затем уселся рядом.

– Спасибо, – пробормотала она и сразу же одернула край юбки, который задрался, обнажая икры.

– Мне нравится эта блузка, – сказал Джорджо. – Тебе очень идет.

Аньезе улыбнулась.

– А мне нравится твой свитер. – Она провела рукой по рукаву. Да, он и впрямь был мягким, как она и предполагала.

– Тебе не холодно? – спросил он.

– Немного, – ответила она. – Но ничего страшного.

Джорджо снял с себя свитер.

– Вот, держи, надень, так ты точно не замерзнешь, – сказал он.

Аньезе посмотрела на него с удивлением.

– А как же ты?

– Я моряк, переживу как-нибудь, – подмигнул он.

Аньезе взяла свитер и, не сводя глаз с парня, надела его на себя. Свитер пах свежевыстиранным бельем. Аньезе сразу узнала этот запах: «Снег». Так вот почему он такой мягкий. И ничего, что он был как минимум на два размера больше и доходил ей до середины бедра, а рукава болтались.

– Так-то лучше, правда? – спросил он.

– Да, в самом деле, – признала Аньезе и подтянула рукава, открывая запястья. – Спасибо.

Джорджо достал еще одну сигарету и закурил.

– Совсем забыла, я же тебе кое-что принесла, – сказала она.

– Что?

– Погоди. – Она расстегнула пряжку на черной кожаной сумочке и достала мыло. – Вот. Ты сказал, что оно у тебя закончилось…

Он улыбнулся.

– Спасибо. Я уже без него не могу, – пошутил он и, затянувшись сигаретой, положил мыло в карман брюк.

– Ну что, готова рассказывать? – спросил он. Аньезе смущенно кивнула. – Только не здесь, – добавил он и, спрыгнув на землю, протянул ей руку.

– Знаешь остерию «У Пино»?

Аньезе сжала его руку и спрыгнула с парапета.

– Да, я знаю, где это.

– Хорошо, тогда расскажешь все за бокалом вина.

– Я не пью! – воскликнула Аньезе и тут же смущенно добавила: – В смысле прежде никогда не пробовала спиртного.

– Это не дело! – пошутил он. – Значит, попробуешь. Со мной, сегодня.

Остерия находилась на одной из боковых улиц у городской площади, недалеко от кинотеатра «Аполло». Джорджо открыл дверь и пропустил Аньезе вперед. Внутри было шумно и людно, в воздухе стоял сильный запах жареной рыбы и чеснока, но место казалось веселым и уютным, как будто там полным ходом шла вечеринка.

За столиком в конце зала Джорджо заметил Бачиччу с двумя товарищами, и, судя по тому, как громко они гоготали, они уже явно были навеселе.

Хозяин заведения, худощавый, морщинистый мужчина в белом фартуке с масляными пятнами, провел их к столу, и они сели на деревянные стулья с соломенными сиденьями.

Вскоре хозяин принес вино и корзинку с хлебом. Джорджо поднял небольшой графин и налил Аньезе полбокала вина, пролив несколько капель на красно-белую клетчатую скатерть.

– Начнем с половины, а то, чего доброго, опьянеешь, – сказал он с улыбкой.

Себе он налил до краев и поднял бокал.

– Ну, за здоровье, – сказал он, чокнувшись с Аньезе.

Девушка пригубила вино и прицокнула языком.

– Ничего себе, какое вкусное! – воскликнула она, широко раскрывая глаза, и сразу же отпила еще глоток.

Джорджо рассмеялся.

– Эй, полегче! – сказал он и закатал рукава рубашки, обнажив небольшое родимое пятно на левой руке.

Хозяин заведения вернулся и положил на стол два листка с написанным от руки меню.

– Ну что, – спросил Джорджо, – готова?

Аньезе поставила бокал и уставилась на скатерть. Она помолчала несколько секунд, потом снова посмотрела на Джорджо и, набравшись духу, рассказала все, что произошло за время его отсутствия.

Джорджо слушал не перебивая и не сводя с нее голубых глаз.

Когда Аньезе замолчала, он неуверенно улыбнулся и сказал:

– Закажем что-нибудь?

– И все? Тебе больше нечего сказать? – удивилась она.

Он прочистил горло.

– Ты правда хочешь знать, что я думаю? Это может тебе не понравиться…

Аньезе нахмурилась.

– Теперь я тем более хочу узнать, что ты думаешь…

Джорджо забарабанил пальцами по столу, потом снова посмотрел ей прямо в глаза.

– Прости. Я могу представить, как тебе было больно, но я все равно должен тебе это сказать: я думаю, твой брат прав… Колелла явно хотел вас унизить, и, по-моему, в тот день тебе надо было уйти вместе с братом…

– Но Лоренцо даже не спросил, чего хочу я, – возразила Аньезе. – Он все решил за меня. Я хотела, чтобы мы остались и продолжили работать, откладывали деньги на собственную мыловарню, новый «Дом Риццо»…

– Тогда почему ты сразу ему об этом не сказала? Помимо унижения от Колеллы, он еще и получил удар в спину от тебя… Ты хотя бы пыталась представить, каково это? Что он чувствует? На его месте я подыхал бы от одиночества.

Аньезе сглотнула.

– Я пыталась как могла, но он не хотел слушать. Поступил по-своему. А потом еще заявил матери, что я предательница… – сказала она дрожащим голосом. – И, если хочешь знать, я тоже чувствую себя одиноко с тех пор, как он ушел. Мы всегда были вместе, он и я…

Джорджо протянул руки через стол и сжал ладони Аньезе в своих: они были маленькими, пухлыми и мягкими, как у ребенка. Он заметил, что щеки девушки порозовели, и у него закралось подозрение, что это вовсе не из-за вина.

– Ладно, возможно, он был слишком суров с тобой, это правда… – пробормотал он. – Но я все равно думаю, что вам нужно держаться друг друга. И я все равно не могу понять, почему ты осталась…

Аньезе гневно выдернула руки.

– Я хочу домой, – сказала она, поднимая взгляд.

Ее глаза блестели, маленький шрам затерялся в морщинках на нахмуренном лбу.

– Прости, – сказал Джорджо. – Я же говорил, что тебе это не понравится…

Аньезе встала из-за стола и направилась к выходу.

– Подожди! – Он вскочил, вытащил из кармана горсть монет и бросил их на стойку. – Это за вино, – крикнул он хозяину и пошел к двери.

– Эй, Тощий!

Джорджо обернулся. Бачичча махал ему из-за стола, приглашая присоединиться.

Он даже не ответил. Широко распахнул дверь, вышел и огляделся: Аньезе быстро шла в сторону площади. Он бегом догнал ее и схватил за руку.

– Эй, постой!

Аньезе замерла, но продолжала смотреть себе под ноги.

– Послушай, мне жаль, – продолжил он. – Я не должен был так говорить. Это не мое дело. Я даже представить не могу, что ты чувствуешь. Прости меня, пожалуйста.

Она подняла на него усталый взгляд, а он приподнял ее подбородок пальцем и сказал:

– Я был неправ. Ты простишь меня?

Аньезе кивнула.

– Но я все равно хочу домой, – прошептала она.

– Конечно, я провожу тебя, – сказал он, пытаясь улыбнуться.

– Проводишь?

– Ты думала, я позволю тебе идти домой по такой темноте совсем одной?

Они молча пошли рядом, слышался только стук ее каблуков и далекий шум моря.

– Завтра будет шторм, – пробормотал Джорджо.

– Во сколько ты отплываешь?

– С первыми лучами солнца.

Они дошли до арки и вышли на неосвещенную дорогу, потом прошли мимо поворота на мыловарню и продолжили путь вдоль оливковых деревьев.

– Ты прав, – вдруг прошептала она. – Я сама просила тебя сказать, что ты думаешь.

Джорджо пожал плечами.

– Я мог бы и промолчать. Просто с тобой… я не знаю…

– Что?

– С тобой мне кажется, что я знаю тебя целую вечность. Это странно.

Аньезе остановилась.

– Вовсе не странно, – ответила она и, немного помолчав, внезапно объявила: – В следующем месяце у меня день рождения.

– Правда? И когда?

– Двадцать четвертого апреля. Мне будет девятнадцать. – Она слегка улыбнулась.

Джорджо прищелкнул языком.

– Эх, меня точно не будет. До мая не вернусь.

– А тебе сколько лет? Ты ни разу не говорил.

– Двадцать. В ноябре будет двадцать один.

– Ты на год младше Лоренцо, – заметила она.

Они остановились перед последним домом слева – двухэтажной виллой с портиком и большими коваными воротами, распахнутыми настежь.

– Я живу здесь, – сказала Аньезе.

– Доставил в целости и сохранности, – улыбнулся Джорджо.

Аньезе молча сжала его палец и, не поднимая взгляда, медленно покачала сцепленные руки из стороны в сторону. Джорджо улыбнулся, приблизился к ней и погладил по щеке свободной рукой. Аньезе подняла взгляд и вспыхнула. Сделала шаг назад и отпустила его руку.

– Спасибо, что проводил, – сказала она.

– А как же иначе, – пробормотал он немного растерянно.

Аньезе смущенно улыбнулась и шагнула во двор.

Джорджо дождался, пока она войдет в дом и закроет дверь. Она забыла вернуть ему свитер, а он нарочно не попросил его обратно. «Отличный предлог, чтобы увидеться снова», – думал он по дороге назад.

* * *

Лоренцо стоял, прислонившись к стене и засунув руки в карманы пальто, дожидаясь, пока смена Анджелы закончится: они собирались пойти в кино. Время от времени он кивал на приветствие очередного проходящего мимо знакомого.

С того самого дня на фабрике он больше не видел ни родителей, ни Аньезе. Впрочем, они тоже не пытались его разыскать или хотя бы узнать, все ли с ним в порядке. Будто за несколько недель уже привыкли к его отсутствию. Может, даже почувствовали облегчение, думал Лоренцо с обидой.

От Марилены и из городских слухов он узнал, что отец начал вести дела с Маццоттой на верфи и что теперь над их фабрикой красовалась вывеска: «Мыловаренная фабрика Франческо Колеллы».