– Наслаждайся, – коротко ответил Доменико, вручая ему ключи, и, пока Лоренцо, все еще не веря своим глазам, открывал дверь, добавил: – Оставайся со мной, парень, и увидишь, сколько еще таких машин ты сможешь себе позволить.
Лоренцо сел на водительское сиденье и нежно провел рукой по рулю. «Интересно будет посмотреть на лицо Анджелы…» – с улыбкой подумал он.
– Видела? Рыжий явился, – прошептал Дарио.
Аньезе обернулась и заметила Козимо, который, как всегда опустив голову, шел в кабинет Колеллы с папкой под мышкой.
– Странный тип, – вмешался другой рабочий, запуская котел. – Ходит сюда уже несколько месяцев и ни «здрасте» тебе, ни «до свидания».
– Задирает нос, потому и водится с Колеллой. Как говорится, два сапога пара, – пробурчал Дарио.
В этот момент к ним подошел Марио с ручкой и блокнотом в руках.
– Эй, Марио, а ты что знаешь про Рыжего?
– Да, ты ведь единственный, кто с ним общался, – добавил Дарио.
Марио пожал плечами.
– А что я? Мне он тоже слов десять сказал за четыре месяца…
– Уж нам-то ты можешь все рассказать, особенно про Франческо.
Марио насмешливо покачал головой.
– Придется мне вас разочаровать, друзья мои. У Колеллы семья.
«Наверное, на фотографии в кабинете действительно его жена», – подумала Аньезе.
– И ты в это веришь? Кто-нибудь хоть раз видел его жену? – усомнился Дарио.
– Вы ее не видели потому, что она умерла, дурачье! – ответил Марио с насмешкой.
– Он сам тебе рассказал?
– Обмолвился.
– А почему она умерла? И когда? – не отставал Дарио.
– Откуда мне знать? Но еще молодая была. Наверное, болела.
– Жуть какая, – перекрестился другой.
– Да уж. Ну, ладно, давайте за работу, ребята. Слушай, – продолжил Марио, обращаясь к Аньезе, – Колелла дал мне рецепт нового мыла и попросил сделать его на пробу. Вот. – Марио протянул ей блокнот.
Аньезе пробежала глазами список ингредиентов: кокосовое масло, карбонат калия, карбонат натрия, гидрат… «Это же мой рецепт!» – удивившись, подумала она.
– Марио, что именно он тебе сказал?
Он посмотрел на нее с недоумением.
– В каком смысле?
– Ну, откуда он взял этот рецепт?
– Сказал, что это его новая формула. Откуда ему еще взяться?
– Так и сказал? Что это его рецепт?
– Конечно, – ответил Марио, немного удивленный такими расспросами. – Сейчас сварим небольшую партию на пробу. А после Колелла ждет тебя у себя, чтобы ты отчиталась, – заключил он.
Аньезе оторвала взгляд от блокнота.
– Понятно… – пробормотала она.
Под конец дня Аньезе постучала в дверь кабинета. В руках у нее был образец нового мыла.
– Ну что, Риццо, – сказал Колелла, стряхивая пепел с сигары, – покажи, что получилось. – Аньезе протянула ему мыло и молча смотрела, как он вертит его в руках, щупает и нюхает. – А откуда цвет? – спросил он.
– Я добавила щепотку родамина и хинолинового желтого, чтобы получился нежно-персиковый…
Колелла кивнул.
– А про качество что скажешь?
– Хорошо пенится, как я и думала, – сказала она. – Пена мягкая и оставляет на коже шелковистый эффект. Аромат нежный, но стойкий. Если немного увеличить дозировку флердоранжа…
Колелла затянулся сигарой.
– Нет, все и так идеально, – довольно сказал он и положил мыло на стол.
«Невероятно, он делает вид, что идея принадлежит ему!» – удивилась Аньезе. Затем она увидела на столе раскрытую папку, ту самую, которую этим утром держал под мышкой Рыжий, – в ней было несколько эскизов упаковки нового мыла.
– Можешь посмотреть, – сказал Колелла, выдыхая дым. – Скажи, какой вариант тебе больше нравится.
Аньезе неуверенно взяла со стола папку и принялась рассматривать рисунки. Они не слишком отличались друг от друга: менялись лишь сочетания цветов на упаковке. В центре прямоугольника было написано «Инес».
– Вот этот, оранжевый с белым, – уверенно сказала она. – Напоминает цветок апельсина…
Он взял у нее эскиз и растянул полузакрытый рот в улыбке.
– Знаешь, что значит «Инес»? – спросил он.
Аньезе покачала головой.
– Нет, но звучит хорошо, мне нравится.
Колелла зажал сигару в зубах, и под желтыми усами проскользнула усмешка.
– Да, ты права. Звучит хорошо.
Когда Аньезе вышла с мыловарни, Джорджо, как обычно, уже ждал ее у ворот с полевым цветком в руке. Он приносил их каждый день. С тех пор как Джорджо поселился в Аралье, в одной из комнат над остерией «У Пино», которые сдавались приезжим, он не только встречал Аньезе с работы и провожал до дома, но и по утрам прогуливался с нею до фабрики. Все это время они просто гуляли и разговаривали, разговаривали и гуляли. По субботам они ходили вместе в кино или на ужин, а каждое воскресное утро встречались в порту и часами сидели на большом валуне, глядя на море и лодки, пока Джорджо подробно объяснял, как устроены корабли, и учил ее вязать морские узлы. Он рассказывал ей о странах, в которых побывал: о специях и ароматах Индии, о паэлье, которую пробовал в Барселоне, и о том, как хороша марсала в Палермо. Как-то раз, во время одной из таких прогулок, Аньезе внезапно перебила его и спросила:
– Ты всю жизнь думаешь быть моряком? Будешь путешествовать вечно?
Джорджо улыбнулся и ответил, что у него другие планы. Он признался, что решил стать моряком, когда был еще совсем юнцом, чтобы пройти школу жизни на торговых кораблях, наладить связи по всему миру, но однажды, когда он накопит нужную сумму, а до этого осталось совсем немного, он откроет собственную судоходную компанию в Савоне.
– А почему в Савоне? – поинтересовалась Аньезе и смущенно добавила: – А не здесь, например…
– Из-за братьев, – посерьезнев, ответил Джорджо. – Знаешь, я не люблю об этом рассказывать… отчасти потому, что мне все еще больно вспоминать то время, да и стыдно, но могу тебя заверить, нам пришлось очень нелегко.
Аньезе скривила губы в горькой усмешке.
– Когда отец… когда он умер, – с трудом продолжал Джорджо, – мы остались без гроша. Он все проиграл. Приходилось несколько месяцев питаться одной фасолью. Если маме удавалось раздобыть на рынке пару картофелин, это было счастьем…
Аньезе положила руку ему на плечо.
– Я и не знала… Мне так жаль, что тебе пришлось через это пройти, правда, – пробормотала она.
Джорджо пожал плечами.
– По крайней мере сейчас, на те деньги, что я отправляю своим, они могут каждый день иметь тарелку пасты. Я поклялся себе, что им больше не придется голодать и тревожиться о будущем. У нас будет собственное дело, которое никто не сможет отобрать. Вот поэтому я и собираюсь работать в Савоне.
Аньезе кивнула и больше не расспрашивала.
– Привет, Кучеряшка! – поздоровался Джорджо, поцеловав ее в щеку, и протянул ей ромашку.
Аньезе улыбнулась, взяла цветок и понюхала его, прикрыв глаза.
– Как прошел день? – спросил он, пока они шли в сторону дома.
– Не знаю… Довольно странно.
Джорджо вопросительно посмотрел на нее, и она рассказала о новом мыле и об украденном рецепте.
– Вот же ублю… – воскликнул он, проглотив остаток фразы. – Ты должна всем рассказать, что это твой рецепт, это не может сойти ему с рук так просто!
Аньезе пожала плечами.
– Какой смысл? В конце концов, все и так неплохо. Я создала новое мыло, и теперь оно пойдет в производство… Уже этого достаточно, чтобы быть счастливой.
Джорджо испытующе посмотрел на нее.
– Не верю. Не может быть, чтобы тебя не волновало, что Колелла присвоил твою идею.
Она вздохнула.
– Если даже так, что я могу сделать? Расскажу всем, и он меня уволит. А я этого не хочу.
– Я… Ладно, не будем об этом.
– Что ты хотел сказать?
– Дело в том, что… я не понимаю, почему ты не уйдешь, учитывая, как он с тобой обращается. Прости, я не должен этого говорить, знаю, но я правда не понимаю.
– Этого никто не понимает, – прошептала Аньезе. – Я просто не могу уйти. Это моя фабрика. Я знаю, что это не так, но чувствую, что она все еще моя. Однажды все изменится, я уверена. Когда я буду готова и накоплю немного денег, я создам новый «Дом Риццо». Начну с небольшой мастерской, а уж потом… В конце концов, мой дед тоже начинал с нуля. Я сделаю это, но не сейчас. Еще не время.
Джорджо кивнул.
– Прости, ты права. Просто у меня не получается отстраняться, если дело касается тебя…
Аньезе нежно улыбнулась.
– Ну, вот мы и пришли, – сказала она, останавливаясь у ворот дома.
– Увидимся позже? – спросил он.
– Если ты не против, чтобы Тереза тоже пошла с нами. Мы сто лет с ней никуда не ходили, и вот теперь она сама меня позвала. Говорит, ей нужно развлечься. Она сейчас усердно готовится, в июле у нее экзамены.
– Конечно, я не против! Поужинаем вместе, – сказал Джорджо. – До скорого, Кучеряшка!
Джорджо уже двинулся прочь, но Аньезе догнала его.
– Подожди! Мне нужно тебя кое о чем спросить. Ты объездил весь мир, знаешь все на свете… Может быть, скажешь, что означает «Инес»? – спросила она.
– Аньезе…
– Что? Я спрашиваю, знаешь ли ты, что значит «Инес»?
Джорджо заразительно рассмеялся тем самым смехом, от которого сердце Аньезе каждый раз таяло.
– Я и сказал: «Аньезе», потому что «Инес» – это Аньезе, только по-испански.
– Так это мое имя… – пробормотала она.
«Колелла назвал мыло, которое я придумала, моим именем», – смутившись, подумала она.
– Да, это твое имя, – подтвердил Джорджо, позабавленный странным поведением Аньезе. – А почему ты об этом спрашиваешь?
– Потом расскажу! Сейчас мне пора, – бросила Аньезе и поспешила в сторону дома.
Джорджо ждал обеих девушек на скамейке у моря и наслаждался красками заката, постепенно окрашивавшего небо в оранжевый, розовый и фиолетовый цвета. В начале девятого он увидел Аньезе и Терезу, направляющихся в его сторону, и встал, чтобы их поприветствовать.
– Помнишь Терезу? – спросила Аньезе. – Вы виделись в лавке…